«Войска 4-й армии, продолжая в течение ночи твердую оборону занимаемых рубежей, с утра 23.6.41 г. переходят в наступление в обход Бреста с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через р. Зап. Буг. Удар наносят 14-й механизированный корпус совместно с 28-м стрелковым корпусом и скоростным бомбардировочным авиационным полком 10-й смешанной авиационной дивизии, 75-й и 49-й стрелковым дивизиям продолжать удерживать занимаемые рубежи.
14-му механизированному корпусу (22, 30-я танковые и 205-я моторизованная дивизии) с утра 23.6.41 г. нанести удар с рубежа Кривляны, Пилищи, Хмелево в общем направлении Высокое с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее р. Зап. Буг. На правом, заходящем фланге иметь 30-ю танковую дивизию, а для развития успеха и прикрытия правого фланга — 205-ю моторизованную дивизию. Атаку танков поддерживает бомбардировочный авиационный полк 10-й смешанной авиационной дивизии.
28-й стрелковый корпус наносит удар своим правым флангом (6-й, 42-й стрелковыми дивизиями и батальоном танков 205-й моторизованной дивизии) в общем направлении на Брест, имея задачей к исходу дня занять Брест.
Атаку начать в 5.00 23.6.41 г. после 15-минутного огневого налета.
Границу до особого распоряжения не переходить»[27].
В приказе ничего не говорилось о противнике, так как данных о нем штаб армии не получил ни от своих войск, ни от авиации, ни из штаба фронта. Приказ не давал войскам также никаких указаний и по вопросам тыла.
Порядок принятия решения и издание боевого приказа № 02 войскам армии свидетельствовали о стремлении механически выполнить волю вышестоящего начальника без учета конкретных условий, сложившихся в полосе армии. В решении не были учтены ни группировка, ни силы и характер действий противника, ни состояние своих войск. Правда, командование армии находилось в очень трудном положении. Для принятия самостоятельного, наиболее отвечающего обстановке решения оно не располагало необходимыми данными ни о противнике, ни о своих войсках. Перед принятием решения никаких справок не заслушивалось. Ни начальник разведки, ни начальники родов войск и служб не располагали достоверными данными, которые они могли бы доложить по кругу вопросов, входивших в их компетенцию, а слушать общие рассуждения не было времени.
После оформления приказа генерал Хабаров информировал командование армии о том, что сегодня в 10-ю армию для руководства конно-механизированной группой (часть сил 6, 11 мк, 36 кд по плану, реально часть сил 6 мк) вылетит генерал-лейтенант И.В. Болдин. Эта группа совместно с 3-й армией должна была нанести удар по противнику на гродненском направлении. В это же время штаб армии получил информацию о том, что управление 13-й армии переходит не в Бельск, а в Новогрудок.
Боевой приказ № 02 был вручен вызванным по радио на командный пункт армии командиру и начальнику штаба 14-го механизированного корпуса лично командующим армией.
На основе приказа войскам армии командир корпуса генерал С.И. Оборин в 20.00 отдал корпусу свой боевой приказ № 1, по которому 14-й механизированный корпус в 4 часа 23 июня 1941 года переходил в контратаку с задачей во взаимодействии с 28-м стрелковым корпусом окружить и уничтожить противника в районе Подлесье, Ивахновичи, Хмелево.
При этом приказывалось 30-й танковой дивизии атаковать противника в направлении Богдюки, Турна и во взаимодействии с 22-й танковой дивизией уничтожить его в районе Подлесье, Завершены, Хмелево; 22-й танковой дивизии атаковать противника в направлении Велюнь и во взаимодействии с частями 28-го стрелкового корпуса уничтожить противника в районе Хмелево, Гутовичи, Саки.
Командир корпуса приказал командирам дивизий до наступления в течение ночи привести в полный порядок части, дополучить полностью боеприпасы, горючее и продовольствие.
Командный пункт корпуса к 22 часам 22 июня 1941 года переходил в лес, 500 м западнее Хорьков[28].
Задача 205-й моторизованной дивизии в приказе не была поставлена. Командиру корпуса удалось переубедить командующего армией о нецелесообразности привлекать эту дивизию к контрудару.
Следовательно, внешне как будто все обстояло благополучно. Приказ войскам отдан. Подготовка к предстоящим действиям должна начаться, а утром наши войска нанесут ответный удар врагу.
Однако обстановка, складывающаяся для советских войск крайне неблагоприятно, требовала других решений, других указаний войскам, чтобы предотвратить надвигавшуюся катастрофу.
К исходу 22 июня полных данных о противнике и своих войсках не имелось ни в штабе фронта, ни в штабе армии. О действительном положении частей и размерах понесенных ими потерь не знали даже командиры соединений.
Обстановку, которая сложилась в полосе армии к исходу первого дня войны, удалось установить только после войны путем изучения сохранившейся части войсковых и армейских документов, воспоминаний участников событий и трофейных документов. Она характеризовалась следующим состоянием сил.
Войска 4-й армии к исходу 22 июня 1941 года под ударами противника отошли от государственной границы на 25–30 км. Передовые части 18-й немецкой танковой дивизии прорвались в глубь нашей территории на пружанском направлении почти на 40 км.
30-я танковая дивизия вела бой на рубеже Пилищи, Подлесье и частью сил севернее Ратайчицы с 18-й и 17-й танковыми дивизиями 47-го немецкого моторизованного корпуса.
22-я танковая дивизия приводила в порядок танковые и моторизованные подразделения, сосредоточившиеся в районе севернее Жабинки; частью сил мотострелкового и артиллерийского полков она вела бой на рубеже Ракитница, Радваничи с частями 3-й танковой дивизии 24-го немецкого моторизованного корпуса, обеспечивая сбор пеших[29] подразделений своей дивизии восточнее этого рубежа.
205-я моторизованная дивизия заняла для обороны рубеж по р. Мухавец от Пружан до Запруд, пешие подразделения дивизии и саперный батальон 14-го механизированного корпуса готовили оборону района Береза-Картузской.
Штаб 14-го механизированного корпуса по-прежнему находился в районе Тевли, мотоциклетный полк — в Дрогичине.
Танковые дивизии корпуса начали подготовку к нанесению контрудара на рассвете 23 июня.
42-я стрелковая дивизия сдерживала части 31-й немецкой пехотной дивизии на подступах к Жабинке.
Части 6-й стрелковой дивизии совместно с 459-м стрелковым полком 42-й дивизии вели бой в районе Хведковичей с частями 3-й танковой и 34-й пехотной немецких дивизий.
Оставшийся в Брестской крепости гарнизон, состоявший из подразделений 6-й и 42-й стрелковых дивизий, вел тяжелые бои с 45-й пехотной дивизией и другими частями 12-го армейского корпуса противника.
Штаб 28-го стрелкового корпуса перешел в район Кобрина. Корпус начал подготовку к участию 23 июня в контрударе совместно с танковыми дивизиями 14-го механизированного корпуса и, в случае успеха, к наступлению с ними на Брест.
75-я стрелковая дивизия вела бой на рубеже Пожежин, Малорига, Хотислав с немецкими 4-й танковой, 1-й кавалерийской и 255-й пехотной дивизиями.
15-й стрелковый и 31-й артиллерийский полки 49-й дивизии сдерживали наступление противника на рубеже Верполь, Токары. Остальные силы дивизии продолжали выдвигаться в северо-западном направлении. При этом 212-й стрелковый и 166-й гаубичный полки, следуя по маршруту Нужец, Семятиче, Цехановец, столкнулись с противником в 25–30 км западнее Нужец и развернулись для боя, не имея связи ни с соседями, ни со штабом дивизии. 222-й стрелковый полк подходил к лесам севернее н/п Семятиче[30].
Ввиду того, что 49-я стрелковая дивизия выступила из своего района в северо-западном направлении, противник почти беспрепятственно начал продвигаться в направлениях Высокое и Нужец, охватывая 15-й стрелковый полк с обоих флангов. К исходу дня, как это указано в оперативной сводке группы армий «Центр» за 22 июня, передовые части 134-й немецкой пехотной дивизии вышли на подступы к Высокое, а 252-й пехотной дивизии — к лесам южнее н/п Нужец.
