Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Бывший командир отделения 255-й морской стрелковой бригады Ф. С. Чинякин, в тяжелом состоянии попавший в плен и чудом выживший, после войны писал: «В Эльтигене оставались только мы, тяжелораненые, и медицинские сестры. Нас намеревались вывезти на Большую землю. И катер прорвался к Эльтигену, дошел до самого берега, но враги потопили его.

Все мы, красноармейцы и краснофлотцы, были молоды, но другого выхода, как принять смерть, у нас не было.

Я вынул из нагрудного кармана партийный билет. Не хотел, чтобы после моей гибели он достался фашистам. Но и уничтожить его не мог. Не мог!.. Он мне — вроде боевого знамени в жизни. Есть билет — я существую, нет билета — и меня нет.

Смотрю на него, стараюсь запомнить каждый штрих на листочках. Неужели в последний раз вижу?.. Да, дорогие товарищи, действительность бывает иногда очень суровой…

Потом опустил партбилет опять в карман, с трудом выполз из-под нар к двери, взобрался на единственную стоявшую там табуретку. Сидел и держался за нары, чтобы не упасть. Сидел и ждал, когда ворвется первый фашистский солдат и очередью из автомата или гранатой оборвет мою жизнь.

Раненые лежали молча. О чем думали они? Наверно, как и я, мысленно прощались с теми, кого в тот страшный час удерживала память. Я подумал о нашем замполите, капитане 3-го ранга Громове. Не мог он покинуть боевого поста, боевой своей позиции, ежели еще дышал. Где он? Погиб?.. Или его вынесли товарищи на руках, когда прорывались в Керчь? Он заслужил это.

Артобстрел усилился. Самолеты врага на бреющем полете проносились над нами, поливали изрытую землю ливнем пуль, сбрасывали бомбы. Значит, думал я, там еще кто-то из наших есть… Землянка вздрагивала, с потолка сыпался песок. При каждом взрыве бомбы горячий воздух с пылью отбрасывал плащ-палатку, которой был завешен дверной проем, врывался к нам.

Слева донесся нарастающий гул от топота множества кованых солдатских сапог. И когда этот гул приблизился уже к землянке, неожиданно рядом, на высотке, размеренно, по-хозяйски заработал станковый пулемет. Он разразился длинной очередью. Это кто-то из десантников в упор расстреливал ворвавшихся в наше расположение гитлеровцев. Тогда я удовлетворенно, даже с гордостью подумал, что наш десантник дорого отдает свою жизнь. Какой молодец!

Но, должно быть, все патроны вышли. Стали слышны только одиночные выстрелы и взрывы гранат.

Потом наступила такая непривычная, такая жуткая тишина…»[151].

Тем временем десантники в ночной степи шли форсированным маршем по бездорожью, чтобы до рассвета прорваться к Керчи, захватить приморский плацдарм и закрепиться на нем. Путь обессиленных людей оказался трудным. Вначале они наткнулись на зенитную батарею и в короткой схватке уничтожили орудийную прислугу, испортили орудия. Затем на пути оказались две тяжелые артиллерийские батареи, которые также были ликвидированы. В Солдатской Слободке десантники уничтожили тыловые подразделения врага, захватили хлеб, консервы и другое продовольствие. Не останавливаясь на привал, на ходу покормили людей, физические силы которых иссякали.

Перед рассветом основная часть десантников подошла к южной окраине города. В предрассветной мгле вырисовывались очертания горы Митридат. Она господствовала над городом и всей окружающей местностью. Рекомендованный командующим армией к удержанию плацдарм южнее бочарного завода простреливался бы с горы из всех видов оружия.

Поэтому было решено захватить гору Митридат и примыкающий к ней с востока участок берега и удерживать эту выгодную позицию. После непродолжительного отдыха без выстрела начали штурм горы. Противник был застигнут врасплох. За час боя десант занял Митридат, южное предместье Керчи и пристань Угольная. В 7 часов была установлена радиосвязь с командующим операцией. Генерал Петров ответил: «Ура славным десантникам! Держите захваченный рубеж. Готовлю крупное наступление. Вижу лично со своего НП ваш бой на горе Митридат. Даются распоряжения командиру 16-го стрелкового корпуса генералу Провалову о переходе в наступление для захвата Керчи и соединения с вами. Петров»[152].

Десант закрепился на новом плацдарме. Вконец обессилевшие бойцы и командиры засыпали сидя, стоя, на ходу. Для обороны захваченного плацдарма сил было явно мало. Почти не оставалось боеприпасов. В это время передовой отряд, в который входило до 200 человек, продвигался по городу, подавляя сопротивление отдельных огневых точек, патрулей, часовых.

Поднялась беспорядочная стрельба, завязались уличные бои, в результате чего отряд разделился на отдельные группы. Наиболее многочисленная из них повернула на восток и присоединилась к основным силам на горе Митридат[153]. Восемнадцать десантников во главе с майором P. Л. Григоряном на рассвете на северной окраине Керчи с боем пересекли позицию германских войск и вышли в расположение Отдельной Приморской армии. Позже с небольшой группой линию фронта перешел майор медицинской службы В. А. Трофимов. Шедший в арьергарде с небольшой группой гвардейцев 335-го полка полковник П. И. Нестеров отклонился от маршрута и попал в каменоломни к партизанам. Эта группа в течение двух месяцев действовала вместе с партизанами и затем, перейдя линию фронта, соединилась с войсками Отдельной Приморской армии.

Генерал И. Е. Петров, знавший, на что способны советские воины, все же не ожидал такого успеха. Войска армии утром 7 декабря не были готовы немедленно перейти в наступление и поддержать отважных десантников. Он экстренно готовил силы, чтобы помочь десанту удержать гору Митридат — ключ к Керчи, обеспечивавший дальнейший успех всей операции. Но противник упредил мероприятия советского командования, направив против десанта 180 самолетов 4-го воздушного флота, организовал огневую блокаду плацдарма с моря, срочно перебросил части из-под Эльтигена к подножию горы Митридат, усилил оборону севернее Керчи. В течение дня вражеские войска захватили одну из господствовавших высот и создали выгодные условия для атаки десанта.

В то же время была налажена связь десанта с артиллерией, находившейся на косе Чушка и на Еникальском полуострове. Это имело первостепенное значение, так как у десантников оставалось только стрелковое оружие и гранаты. Самолеты 4-й воздушной армии совершили по вызову десанта около 340 самолето-вылетов, сбросили 3 тонны боеприпасов, помогли отбить несколько вражеских атак. В ночь на 8 декабря на южные склоны горы было сброшено 4 тонны продовольствия и свыше 7 тонн боеприпасов[154].

Перед рассветом 8 декабря отряд бронекатеров и тендеров Азовской флотилии подошел к берегу Керченской бухты, быстро высадил батальон (380 человек) 83-й морской стрелковой бригады и выгрузил продовольствие и боеприпасы. Приняв 165 раненых митридатской группы, отряд около 7 часов начал отход, но подвергся сильному артиллерийскому удару. Некоторые суда получили повреждения.

Высадившийся батальон был прижат огнем противника к земле и оставался в укрытиях до темноты. С утра 9 декабря враг настойчиво атаковал важную высоту 91,4 и в результате двухчасового боя овладел ею. Были окружены остававшиеся там бойцы 1331-го стрелкового полка и штаб дивизии. Полковник Гладков с группой бойцов прорвал кольцо и, выйдя в расположение других подразделений, организовал штурмовую группу, которая в рукопашной схватке выбила немцев с высоты и деблокировала подразделения и штаб дивизии[155]. Оборону высоты принял батальон 83-й бригады, но был выбит оттуда.

В ночь на 9 декабря десантные корабли снова прорвались к подножию горы Митридат. На этот раз высадка батальона и выгрузка снаряжения проходила в условиях еще более сильного противодействия. Почти все корабли получили повреждения, но к рассвету возвратились к пристани Опасная, эвакуировав с плацдарма около 300 раненых.

вернуться

151

Керчь героическая, с. 152–153.

вернуться

152

Цит. по: Гладков В. Ф. Десант на Эльтиген. С. 214.

вернуться

153

ЦАМО, ф. 1629, оп. 1, д. 24, л. 104.

вернуться

154

См.: Вершинин К. А. Четвертая воздушная. С. 296.

вернуться

155

ЦАМО, ф. 288, оп. 9921, д. 8, л. 9.

73
{"b":"168073","o":1}