Снежинки упорно не хотели подчиняться законам гравитации. Для них, легких и колючих, не существовало ни верха, ни низа; они одинаково хорошо летали в любых направлениях, неожиданно меняя траектории. Тем не менее многие из них уже закончили свой полет на камне узкого карниза, прикрытого сверху массивным скальным выступом. Но и там не успокоились – под воздействием легкого ночного ветерка они то и дело вновь приходили в движение, скапливались в углублениях камня, перетекая в соседние, где оставались колыхаться, словно молочный студень.

Иногда случайная снежинка приземлялась на лицо Кириэль, и тогда я наблюдал, как строгий ледяной узор разрушается, превращаясь в прозрачную капельку. Но все-таки мне больше нравилось смотреть не на снег, а на ее лицо. Во сне с него исчезало выражение упрямства, придавая какую-то детскую незащищенность.

Я приподнялся на локте и, перегнувшись через край карниза, посмотрел вниз по склону. В слабом свете наступавшего рассвета далеко среди камней я увидел рыжие отблески факелов – даже хорошо ориентирующиеся в темноте орки не рисковали передвигаться в этом нагромождении без дополнительного освещения.

Так, выходит, игра продолжается.

Я легко коснулся щеки девушки губами. Она улыбнулась, ресницы дрогнули.

– Просыпайся, Кири, – тихонько позвал я. Очень не хотелось ее будить, но у нас и так небольшая фора во времени.

– Эти эльфийские спальники такие удобные, – не открывая глаз, сообщила Кира. – Я отлично выспалась.

– Что не может не радовать, потому что неизвестно, когда нам удастся поспать еще раз.

Мой тон переключил ее на деловой лад.

– Эти еще… там?

– Уже выступают, – не замедлил с ответом я. – Нам тоже пора… по крайней мере, стало видно, куда идти.

– А у тебя… все так же?

– Пока без изменений. – Я нервно пожал плечами. – Честно, не понимаю, что с нами произошло. Вроде по ощущениям внутри все работает нормально. Мечи, спальник и прочая магическая лабуда тоже. Но управлять этим я не могу. Даже включить банальное ночное зрение, не говоря уж о полноценном использовании магии. – Я в который раз повторял одно и то же, что с головой выдавало мой страх.

– У меня то же самое, – коротко отчиталась Кира, не вдаваясь в ненужные подробности. – Надеюсь, что это не навсегда. – Она уже поднялась и успела упаковать в рюкзак наш спальник. – Двинулись?

– Да. Если нам не удастся оторваться в ближайшие сутки-двое, то…

– Знаю, – оборвала девушка. – Уж на двое суток меня хватит. Пошли.

Как все-таки здорово расслабленно лежать на мягком спальнике и смотреть на проплывающие по обе стороны окрестности! Очень удачно им подвернулась эта речка, а также роща странных засохших деревьев, из которых удалось связать отличный плот.

Впрочем, вид окрестностей приелся уже на второй день пути. Горы, скалы, отдельные камни, иногда редкие деревья или заросли плотного кустарника. Сама река оказалась на удивление спокойной, лишь изредко встречались пороги, не представляющие сложности в прохождении.

– Эх, сюда бы еще солнышко! – вслух выразил общее желание Тэсс, скучающе разглядывая низкий потолок туч над головой. – Позагорали бы.

– Размечтался! – беззлобно буркнул Дранг, подправляя веслом направление плота. – Я готов терпеть его отсутствие сколь угодно долго, лишь бы не возникло на пути никаких проблем.

– Тебе хорошо, – заметил Тэсс. – Живешь себе под землей – на кой тебе солнце?

– Не скажи, – не согласился гном. – Без солнца и нам не обойтись, просто его отсутствие мы переносим легче. – Эта тема его мало заботила. – Куда больше меня волнует вопрос, удастся ли нам вообще вернуться домой?

– Для меня это не вопрос. – Казалось, воин не разделял опасений гнома. – Наверняка произошел какой-то технический сбой, и поэтому нас выкинуло немного не туда, куда нужно. – Тэсс сел на спальник, скрестив ноги. – Сам же слышал, что в тех условиях «погрешность координат точки финиша», – он слово в слово повторил фразу Дэна, – может составить почти сотню лин. А это два дня пути в хорошем темпе.

– А если сбой был таким, что им вообще не удалось попасть на Рогнар? – задал резонный вопрос гном. Разговаривая, он не забывал обшаривать берега подозрительным взглядом.

– Даже если так, – беспечно отозвался Тэсс, – то они нас не бросят. В любом случае. Раньше или позже, но нас найдут – это единственное, в чем я уверен полностью. Такие вот дела.

– Хотелось бы верить. – Озабоченность гнома временно отступила. – Я только боюсь, что искать нас станут в финишной точке портала, а не у той машины.

– Сомневаюсь. Дэн с Кирой не дураки, чтобы обшаривать такую огромную территорию. По крайней мере, не будут тратить на это лишнее время, а сразу пойдут к цели. Они знают столько, сколько и мы, поэтому единственной реальной точкой встречи автоматически становится «Реконструктор». – Тэсс тоже не терял бдительности, отслеживая обстановку на берегах, пока пустынных. – Встретимся раньше – еще лучше, – заключил он.

– Твоими бы устами… – Похоже, гном окончательно успокоился. – Жаль только, что нельзя добраться до цели на этом плоту.

– Да, через горы на плоту перебираться сложно, – усмехнулся Тэсс. – О, кажется, снова начинаются пороги.

Он встал ко второму веслу, включаясь в управление. Скорость течения стремительно увеличивалась, поверхность воды покрылась высокими стоячими волнами, забурлила, запенилась, стремясь смыть пассажиров с плота. Тэсс успел убрать в рюкзак все вещи, хотя спальники не удалось сохранить сухими.

– Ого, такого еще не было! – перекрывая шум потока, прокричал Дранг.

– А мне нравится! – крикнул в ответ Тэсс, ожесточенно орудуя веслом.

Река сделала крутой поворот, и напарники увидели перед собой обширную долину, сплошь заросшую лесом – в первую очередь взгляд цеплялся за этот зеленый остров… А уж потом переключался ближе – на вход в долину.

Тэсс увидел первым и невольно сглотнул. Потом заметил и Дранг. Он что-то закричал, но сквозь многократно усилившийся рев воды его слова не прорвались.

Наверняка, если бы светило солнце, над водопадом висела бы радуга. Сейчас же наблюдалось только внушительное облако водяной пыли, в которое неумолимо несло плот, да раздавался грохот разбивающейся о камни воды. Бороться с такой силой бесполезно.

Неожиданно для гнома Тэсс начал вдруг разгонять плот, жестом приказав делать то же самое. Дранг не стал спорить, полагая, что напарник знает, как выбраться отсюда живыми.

Когда плот на некоторое время превратился из плавсредства в летательный аппарат, у Тэсса захватило дух. Ему стало плевать на возможную гибель, осталось только восхитительное чувство полета. Он даже испустил радостный клич, не услышав во всеобщем шуме своего голоса. Все от него зависящее он уже сделал – схватил гнома за шкирку и вместе с ним отпрыгнул подальше от разваливающегося плота. Рюкзак уже висел за плечами.

А потом они упали в бурлящий котел.

Жара. Палящее солнце. Пыль, лезущая в глаза, нос, рот. Струящееся марево над барханами. Мираж. Или фантазии измученного организма, находящегося на грани беспамятства. Ничего привычного, знакомого вокруг. Все чужое, враждебное, желающее лишь одного – бесповоротно его уничтожить.

Так хотелось думать. Он так и думал в моменты отчаяния. Особенно на дневных переходах.

А на полуденных привалах и ночами он размышлял более трезво и непредвзято.

Нельзя сказать, что с ним обращались совсем плохо. Разве станет рачительный хозяин жестоко обращаться, скажем, с собственной лошадью? Зачем? Чтобы сдохла раньше времени или перестала слушаться хозяина?

Так же и с ним.

Обычный караван. Обычный переход через пустыню. Разве что пустыня необычная. Великая Хаас-Амир – крупнейшая пустыня мира. Океан песков, глиняных плато и солончаков с изумрудным бисером оазисов, настолько незначительным, что, казалось, зелень эта не имеет никакого значения.