Обеспокоенные жители квартала учредили круглосуточные дежурства. Местная полиция патрулирует район постоянно, отвечает на вопросы, дает советы по обеспечению безопасности. Всем лондонцам рекомендовано принимать дополнительные меры предосторожности, особенно по ночам».

– Обычная сенсация, – сказала я, вернув газету Агате. – Все средства массовой информации кормятся человеческим страхом.

– Мне думается, – она обвела взглядом зал, – что за этим кроется нечто большее. С вампирами никогда не знаешь наверняка, они ведь недалеко ушли от животных. А говорят, это мы дерганые, – поджала губы Агата, – но привлекать к себе человеческое внимание опасно для всех нас.

Слишком много разговоров о вампирах и колдунах в общественном месте – но студент за нашим столом не снимал наушников, а остальные, судя по всему, были заняты собой или собственными разговорами.

– Я ничего не знаю об этой рукописи и о том, что с ней сделали колдуны, мисс Уилсон. И у меня на руках ее нет. – Вдруг и она тоже думает, что я украла «Ашмол-782».

– Зовите меня Агатой. – Она уперлась взглядом в ковер. – Рукопись в библиотеке, я знаю. Это они велели вам сдать ее?

Кто «они» – колдуны, вампиры, библиотекари?

– Колдуны? – прошептала я.

Агата кивнула, продолжая наблюдать за посетителями кафе.

– Нет. Я попросту закончила с ней работать и вернула ее в хранилище.

– В хранилище, – со знанием дела повторила Агата. – Все думают, что библиотека – всего лишь здание, но это не так.

Мне вспомнилось странное чувство, испытанное мной, когда Шон положил книгу на конвейер.

– Колдуны делают с библиотекой все, что хотят, – сказала Агата, – но эта книга не только ваша. Не колдунам решать, где ее хранить и кто ее может видеть.

– Да что в ней такого, в конце концов?

– Она объясняет наше существование. – В голосе Агаты послышались отчаянные ноты. – В ней заключена вся наша история – начало, середина, даже конец. Нам, даймонам, она нужнее, чем вампирам и колдунам: нам жизненно необходимо понять, какое место мы занимаем в мире.

Нет, она не в замешательстве, решила я. Она как несфокусированная камера: надо просто повернуть объектив в нужную сторону.

– Вы знаете, какое занимаете место, – осторожно сказала я. – Планету населяют четыре разумных вида – люди, даймоны, вампиры и колдуны.

– Но откуда мы взялись? Как были созданы? Зачем мы здесь? – Карие глаза моргнули. – Вот вы, например, знаете, откуда ваша сила берется?

– Нет, – покачала головой я.

– Никто не знает, а мы вот хотим знать. Сначала люди считали даймонов ангелами-хранителями. Потом богами, прикованными к земле и одержимыми страстями. Мы отличались от людей, и они ненавидели нас за это. Если ребенок рождался даймоном, родители от него отрекались. Говорили, что мы вселяемся в них и делаем их безумными. А ведь мы при всей своей одаренности не злые, не то что вампиры. – Она все время говорила, не повышая голоса, но гнев чувствовался. – И никогда никого не сводили с ума. Мы даже больше, чем колдуны, жертвы человеческого страха и зависти.

– О колдунах тоже много чего напридумывали. – Я вспомнила об охоте на ведьм и массовых казнях.

– Колдуны рождаются от колдунов, вампиров создают другие вампиры. В часы одиночества и растерянности вам приходят на помощь семейные предания и воспоминания, а у нас нет ничего, кроме человеческих сказок. Неудивительно, что столько даймонов сломлены духом. Наша единственная надежда – когда-нибудь встретить себе подобных. Натаниэлю, моему сыну, повезло, потому что я тоже даймон. Я вовремя заметила признаки и помогла ему понять, кто он. – Справившись немного с собой, она снова подняла на меня грустный взгляд. – Может быть, люди и правы, называя нас одержимыми. Я вижу то, чего не должна видеть, Диана.

Даймоны тоже бывают провидцами, но никому не ведомо, так ли достоверны их видения, как видения колдунов.

– Я вижу кровь и страх. Вижу вас. – Ее взгляд снова расфокусировался. – Вампира иногда тоже. Он очень давно желал получить эту книгу, а вместо нее нашел вас… разве не любопытно?

– Зачем книга нужна Мэтью Клермонту?

– Вампиры и колдуны с нами не делятся, – пожала плечами Агата. – Ваш вампир тоже молчит, хотя относится к даймонам лучше, чем большинство его сородичей. Сплошные секреты, а люди теперь куда как умны. Они быстро все разгадают, если не принять мер. Людям нравятся тайны, и власть они любят.

– Он вовсе не мой вампир, – вспыхнула я.

– Вы уверены? – проронила она, глядя в хромовую кофе-машину «Эспрессо», как в волшебное зеркало.

– Да, – с нажимом сказала я.

– В книге, обыкновенной с виду, может содержаться тайна, способная изменить мир. Вы колдунья и знаете, какой силой обладают слова. Если бы ваш вампир знал эту тайну, вы бы ему не понадобились. – Карие глаза Агаты сделались теплыми и лучистыми.

– Мэтью Клермонт вполне может сам заказать эту рукопись. – При мысли о том, что сейчас он, возможно, как раз это и делает, мне вдруг стало холодно.

– Когда она снова будет у вас, – прошептала Агата, схватив меня за руку, – вспомните, пожалуйста, что не вам одним нужно знать ее содержание. Даймоны тоже участвуют. Обещайте, что не забудете нас.

Я запаниковала, когда она прикоснулась ко мне. В битком набитом кафе нечем было дышать. Глядя в сторону выхода, я подавляла в себе реакцию «бежать или драться».

– Обещаю, – неохотно протянула я, сама не зная, на что соглашаюсь.

– Хорошо. – Она отпустила мою руку, отвела взгляд. – Спасибо, что поговорили со мной. Мы еще увидимся, и помните, что слово нужно держать.

Я сунула чайник и чашку в пластиковый рукав для грязной посуды, выбросила пакет из-под сэндвича, оглянулась через плечо. Агата читала спортивный раздел в газете.

Выходя из «Блэкуэллса», я не видела Мириам, но чувствовала на себе ее взгляд.

Селден-Энд, пока меня не было, заполнили нормальные люди. Все они прилежно работали, не ведая о присутствии чуждых рас. Завидуя их незнанию, я попыталась сосредоточиться на очередной рукописи, но встреча в «Блэкуэллсе» и события последних дней мешали. Иллюстрации в «Ашмоле-782» как-то не очень совпадали с содержанием, о котором говорила Агата Уилсон. Кроме того, если ей и Мэтью Клермонту так нужна эта книга, почему они просто не закажут ее?

Я закрыла глаза, припоминая пресловутую рукопись и стараясь систематизировать то, что произошло после. Представила пазл, рассыпанный на белом столе, – стоит только уложить разноцветные кусочки в нужном порядке. Легко сказать… Я раздраженно отодвинула стул и направилась к выходу.

– Заказы будут? – спросил Шон, принимая у меня книги.

Я вручила ему пачку только что заполненных заявок. Оценив ее объем, он улыбнулся, но промолчал.

Оставалось сделать еще две вещи. Первой требовала обыкновенная вежливость. Вампиры непонятным для меня образом не дали прочим созданиям докучать мне в читальном зале. Колдунам и вампирам не часто представляется случай благодарить друг друга, но Клермонт за два дня уже дважды обеспечивал мне защиту. В конце концов, я не такая узколобая и нетерпимая, как Сара и ее подруги по мэдисонскому ковену.

– Профессор Клермонт?

Вампир поднял глаза.

– Благодарю вас, – сказала я просто, стойко выдержав его взгляд.

Он отвел глаза первым, с легким удивлением ответив:

– Не стоит.

Второе дело было связано с чистым расчетом. Мы с Мэтью Клермонтом обоюдно нуждались друг в друге: мне хотелось услышать, почему «Ашмол-782» привлекает к себе столько внимания.

– Вы можете обращаться ко мне по имени, – предложила я на волне нерастраченной смелости, и сердце мое на долю секунды остановилось. Это была не та легкая вежливая улыбка, к которой я успела привыкнуть: рот у него разъехался до ушей. Хорош, чтоб ему, в энный раз подумала я.

– Хорошо, но тогда и вы называйте меня по имени – Мэтью.

Я кивнула. Сердце не желало биться ровно. Что-то захлестнуло меня, размывая тревогу, оставшуюся после неожиданной встречи с Агатой Уилсон.