– Ты играешь не по правилам, Зябба! – сказал я, доставая из кармана снимки.

Судя по округлившимся глазам орка – сработало!

– Кабанчик бы тебя задрал, сопляк! Ладно, раз уж так карта легла… Даже завещание написать не успел. Тебе, ученый, оставлю топор. А сопляку – все свои долги.

– Да не сдохнешь ты! – увещевал Убарг. – Надевай сумку, как досчитаешь до десяти – дерни за веревку. Считать-то хоть умеешь?

Зябба не ответил. Надел рюкзак и, придерживаясь за стропы, встал на край корзины. От его веса шар перекосило.

– Прощайте, встретимся в Великом Гадюшнике! – сказал он и прыгнул во тьму.

Корзину качнуло так, что я чуть не отправился за Зяббой. Ариэль с визгом отлетела в угол. Один Пришибленный устоял на ногах.

– Не забудь веревку дернуть! – крикнул он вслед первому парашютисту этого мира.

Я выглянул за борт. Темно – хоть глаз выколи. Если парашют и раскрылся, то его все равно не разглядеть.

Стоило Зяббе десантироваться, аэростат не только перестал снижаться, но даже немного поднялся. И неудивительно: орк весил как слон!

– Он ведь не разобьется? – спросила Ариэль.

Изобретатель пожал плечами.

– Что он там брякнул про какой-то Великий Гадюшник? – поинтересовался я.

– Это загробный мир, – пояснил Убарг. – Мои тупые соплеменники верят, что после смерти попадают в Великий Гадюшник. Там они упиваются пивом, обжираются мясом и развлекаются с самками.

– А ты сам, судя по скептическому тону, в загробный мир не веришь?

– Подобные суеверия не достойны ученого, – ответил Пришибленный, вскинув массивный подбородок.

До рассвета было еще далеко. И до жилища волшебника тоже.

Ливень приутих, мелкие капли вяло моросили по оболочке. Наконец удалось разжечь огонь в жаровне. Пламя отбрасывало тусклые блики, и в его свете было видно, как изо рта идет пар. Ариэль дрожала и жалась ко мне. Это было приятно, я обнял ее за хрупкую талию. Пришибленный что-то бурчал, подбрасывая мох в жаровню, аэростат поднимался.

Я глянул на компас. Как ни странно, мы всё еще летели в нужном направлении. Неужто все обошлось?! Убарг сказал, что к рассвету мы будем на месте.

Его планам не суждено было осуществиться. Обманчиво утихший шторм подкинул нам последний подарок.

Молния ударила прямо в шар!

Свет резанул по глазам, а уши заложило от раската грома. Электрический разряд прожег дыру в оболочке, и горячий воздух стал уходить в нее, как в дымоход. Края дырищи тлели, и она становилась все больше. Так мало того, оболочка по краям отверстия начала гореть.

В каком-то странном оцепенении я смотрел, как пламя разгорается все сильнее. Если полыхнет вся оболочка, аэродинамика будет как у булыжника!

Из транса вывел вопль Ариэль. Убарг же говорил что-то о быстрой воспламеняемости раствора, в котором он выделывал шкуры. Потом он, видно, догадался – сейчас не самое удачное время для объяснений, а лучше бы подумать, как исправить ситуацию. Да и на раздумья времени не осталось.

Когда Пришибленный полез под скамейку за парашютами, я понял, что нам придется повторить подвиг Зяббы. Убарг помог надеть рюкзаки, командным голосом сказал:

– Ариэль прыгает первая, за ней ты, бледнопузый.

– Нет! Я боюсь! – запротестовала эльфийка.

Я не успел и глазом моргнуть, как Пришибленный, не обращая внимания на визги, поднял ее и выбросил за борт. Спустя несколько долгих секунд мелькнул раскрывшийся парашют и сразу скрылся во тьме. Если бы не свет от горящей оболочки, я бы его вообще не разглядел. Дай бог, чтобы эльфийка приземлилась удачно.

– Теперь ты! – рявкнул Убарг.

Держась за стропы, я вскарабкался на край гондолы. Холодный ветер хлестал по лицу, далеко внизу чернел лес.

Помню, как в детстве я прыгал в бассейн с десятиметровки. Так бы, наверно, и простоял на краю вышки минут пять, а потом с позором спустился, если бы какая-то сволочь не пихнула в спину. Впоследствии выяснилось, что этой «сволочью» был Васян. Но факт в том, что сам я этот страх не переборол.

Сейчас было в сто раз страшнее! Даже когда кабанчик несся прямо на меня, мои колени так не дрожали. Я мысленно отдал должное Зяббиной храбрости, позавидовал Ариэль, которой не пришлось прыгать самой.

Убарг словно мысли мои прочитал:

– Прощай… – Мощная рука толкнула в спину, и я, кувыркаясь, полетел вниз.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мне удалось выровнять полет. В ушах свистело, а дыхание перехватило. В голове металась одна лишь мысль: кольцо, за которое необходимо дернуть.

Хотя какое к черту кольцо? Это только в нашем мире у парашютов кольца, а у Пришибленного всего лишь ненадежная веревка.

А вдруг не сработает?!

Я потянул веревку – ничего не произошло. Сердце чуть не оборвалось. Дернул сильнее, раздался резкий хлопок. Тряхнуло, и я завис в воздухе.

Ощущение такое, как будто кто-то большой и сильный поднял за подмышки и держит на весу. На самом деле я, разумеется, опускался, но после стремительного падения это совсем не ощущалось.

Ариэль не было видно, может, она уже приземлилась.

Я поднял голову. Вверху – полотно парашюта, а сквозь него просвечивает красным полыхающий аэростат. Убарг все не прыгал.

Когда верхушки деревьев были уже рядом, я увидел падение шара. Он, подобно огненной комете, пронесся мимо меня, чудом не зацепив край парашюта. Тяжелая гондола, ломая ветки, скрылась во тьме леса.

Каждый уважающий себя капитан покидает тонущий корабль последним. Наверное, и Убарг решил до конца не расставаться со своим творением. И только сейчас я вспомнил, как вместо того чтобы бодро сказать: «До встречи!», он с грустью молвил: «Прощай…» Вспомнил, как Зябба сдуру выкинул один парашют.

Запасного, похоже, не было.

Мне повезло – приземлился на небольшой поляне. Ноги врезались в землю, меня протащило по мокрой траве и накрыло полотном парашюта. Я лежал на земле, все тело ныло, но я был безумно счастлив уже оттого, что мой первый прыжок не стал последним. Вставать не хотелось, да и сил не было.

Вскоре показались первые лучики солнца. Я переборол себя и поднялся. Голова кружилась, перед глазами все плыло.

Освободившись от парашюта, попытался сориентироваться.

Надо найти Ариэль. Вот только как?

Крикнул что есть мочи, потом еще.

Слава богу, орать долго не понадобилось – она пришла на голос.

Когда эльфийка с хрустом вылезла из кустов, я испугался. Сказать по правде, я даже не сразу узнал ее. Вот какая разница между удачной и неудачной посадкой… В отличие от меня Ариэль приземлилась в самую гущу леса. Лицо и руки покрывали кровоточащие ссадины. Под глазом красовался фингал, а волосы слиплись от грязи. Белое нарядное платье превратилось в лохмотья.

Она заплакала. Я не знал, как ее утешить. Терпеть не могу, когда кто-то плачет. Я обнял ее. Эльфийка уткнулась мне в плечо и тихо всхлипывала.

Наконец она успокоилась, спросила:

– Что с Убаргом? Он прыгнул?

Что ей ответить? Если сказать правду, снова разрыдается. Но и соврать я не мог.

– На него не хватило «крыльев».

Она как будто онемела. И, чтобы ее утешить, пришлось сказать то, во что сам не верил:

– Я думаю, он смог посадить шар. Мы его обязательно найдем! Он должен быть где-то недалеко, чуть к востоку.

На удивление, компас был все еще в кармане, хотя мог сто раз потеряться за время всех этих перипетий. Сверившись с ним, мы двинулись в чащу леса.

Между высокими соснами бежала узенькая тропинка. Под ногами хрустели шишки, а на траве блестела роса.

– Нам нужно обязательно найти Убарга. Без него мы заблудимся, – говорила Ариэль.

Я соглашался с ней, хотя сам не верил, что орк выжил. А значит, мы уже заблудились. Волшебника искать нет смысла, иголку в стоге сена найти будет легче. Следует возвращаться в Стронгхолд. Но вот как? Дорогу-то не знаем! Придется идти через лес на юго-запад и надеяться на то, что повстречаем какого-нибудь орка-охотника. Лишь бы на охотников-эльфов не нарваться! А еще Валорион обходить!