– Милая! – говорил он покорно и, по настоянию счастливой матери, шел смотреть малютку.

Он ненавидел губастого, серого, как асфальт, малютку, но покорно нянчил его, мечтая в глубине души о возможности уронить его нечаянно на пол.

После долгих колебаний и потаенных вздохов он написал матери в провинцию о своей женитьбе и, к удивлению, получил от нее весьма радостный ответ. Ей тоже было приятно, что сын у нее такой оригинальный человек и что сам его превосходительство был посаженым отцом, а относительно черноты тела и дурного запаха она выражалась так: пусть морда овечья, была бы душа человечья.

А через два года Семен Васильевич умер от брюшного тифа. Перед кончиной он послал за приходским священником, и тот с любопытством оглядел бывшую мисс Коррайт, расправил широкую бороду и многозначительно сказал:

– Н-да.

Но видно было, что он уважает Семена Васильевича за оригинальность, хотя и считает ее греховной. Когда батюшка наклонился к умирающему, последний собрал остатки сил и широко раскрыл рот, чтобы закричать:

– Ненавижу этого черномазого дьявола!

Но вспомнил он его превосходительство, пособие из сверхсметных сумм, вспомнил доброго Антона Ивановича и Настеньку, взглянул на черное заплаканное лицо и тихо сказал:

– Я, батюшка, очень люблю негритянок. В них есть нечто экзотическое.

Последним усилием он придал своему костеневшему лицу подобие счастливой улыбки и с ней на устах скончался. И земля равнодушно приняла его, не спрашивая, любил он негритянок или нет, истлила его тело, смешала его кости с неизвестными костями других умерших людей и уничтожила всякий след белого бумажного воротничка.

И второй департамент долго хранил память о Семене Васильевиче, и, когда дожидавшиеся просители начинали скучать, швейцар водил их в свою каморку курить и рассказывал об удивительном чиновнике, который ужасно любил негритянок. И всем, рассказчику и слушателям, становилось приятно.

Впервые – в газете «Курьер», 1902, 24 октября, №294. «Леонидка, друг мой мрачный, ты – сатирик препорядочный! – писал М. Горький Андрееву из Нижнего Новгорода 25…27 октября 1902 г. – «Оригинальный человек» тебе удался безусловно. Болваны будут сердиться. Я – рад» (ЛН, т. 72, с. 163). Позже, 4 февраля 1904 г., в подтверждение своей правоты, М. Горький в письме Андрееву сослался на раздраженный отзыв об «Оригинальном человеке» в статье Н. А. Энгельгардта «Мысли кстати. Работа русского таланта». – «Новое время», 1904, №10029, 4 февраля (там же, с. 190). Размышляя о своеобразии отображения действительности в творчестве Андреева, С. Плевако, приводя в качестве примера рассказ «Оригинальный человек», отмечал: «Андреев иначе концепцирует и иначе обрабатывает свои темы. Его настроения зиждятся на оригинальных интересных основаниях, на фундаменте, созданном исключительно его художнической мыслью, совершенно не считаясь с реальностью» («Крымский курьер», 1902, №311, 1 декабря).

Рассказ переведен на испанский язык и вошел в сборник сочинений Андреева «Los espectros» (Мадрид, 1919).