Вика догадалась, что речь идет о Ларисе.

— Абсолютно ничего, кроме того, что с ней дружит Варя.

— Да, ты с Варей теперь неразлучна, — ревниво заметила Лика.

Вика только кивнула, но ничего не сказала.

— Странно, я думала, что ты ее никогда не простишь.

Вика усмехнулась:

— Я не Господь Бог, чтобы кого-то прощать. У меня к Варе совсем другие чувства. — Она помолчала и добавила: — Но тебе этого не понять.

— Конечно, где уж мне, — оскорбилась Лика.

— Не поймешь, пока туда не заглянешь… а там ничего нет, и это очень страшно… и все же нужно как-то жить, — нехотя пояснила Вика.

— А мне, наоборот, показалось, что ты успокоилась.

Вика улыбнулась и намазалась омолаживающим кожу кремом.

— Тебе показалось.

— И выглядишь потрясающе.

— Нужно как-то жить, — повторила свои слова Вика.

Вика с Варей сидели в кафе и ждали Ларису. Она хотела их чем-то удивить.

— Пока секрет, сами все увидите, — сказала она по телефону.

С открытой веранды на втором этаже можно было следить за всем, что происходит внизу.

Подъехал Ларискин «Мерседес», и стало ясно, что за секрет она привезла. Из машины вышел блондин с хорошей фигурой и брутальной внешностью.

Лариса с таинственным видом подошла к столику и с гордостью представила:

— Георгий, познакомься, это мои подруги Вика и Варя.

Георгий разрешил себя хорошенько рассмотреть и непринужденно добавил:

— Для друзей просто Гоша.

Вика с Варей обменялись насмешливыми взглядами.

Гоша оказался бывшим футболистом, и когда назвал фамилию, то даже им, далеким от спорта, она показалась знакомой.

Ларискина гордость была понятна. Ее коллекция пополнилась новой знаменитостью.

Варя улыбнулась Гоше своей загадочной полуулыбкой и поинтересовалась, за какой спортивный клуб он играет. Он ответил, и неожиданно выяснилось, что с ним можно поговорить не только о футболе.

Вика пила вино и прислушивалась к общему разговору, не участвуя в нем. Она наблюдала за Ларисой, флиртующей с Гошей. Вырез ее брусничного топа со стразами предназначался явно для него.

Вика с легкостью натянула на себя узкое черное платье, без диеты она после Валькиной смерти похудела на полтора размера. Взяла в руки зеленую сафьяновую коробочку и заглянула внутрь. Кольцо и серьги из белого золота. Она вспомнила, как расстроилась из-за пропажи драгоценностей. Хорошо, что они нашлись. Изумруды очень шли к ее глазам. Но не только поэтому. Это был последний Валькин подарок. Ко дню рождения. Сначала Вика получила подарок, а потом Ларискин звонок. И сообщение о ребенке. Вика после этого несколько раз пыталась вернуть подарок обратно. Но Валька сказал, чтобы она выбросила его в мусоропровод, потому что он поступит с ним именно так. Она не была идиоткой и оставила драгоценности у себя, но ни разу так и не надела.

Изумруды, к счастью, не украли. Они нашлись среди косметики. Вика туда не додумалась посмотреть. Додумалась Варя, когда Вика рассказала ей о пропаже.

Она вдела в уши удлиненные крупные серьги и посмотрела на себя в зеркало. Явиться на церемонию в изумрудах через полгода после смерти мужа было как-то уж слишком. Она сняла украшения и убрала все обратно. Ей намекнули, что Вальку, скорее всего, будут награждать, так что нужно подготовиться, чтобы выйти на сцену и сказать какие-то благодарные слова перед микрофоном. Вика сначала не хотела никуда ходить и собиралась отказаться но, когда получила приглашение, вдруг почувствовала острое желание подняться на сцену и посмотреть в зрительный зал.

Валька победил в номинации «За большой вклад в искусство». Усиленный динамиками, зазвучал его неповторимый голос, на громадных мониторах замелькали кадры из фильмов с его участием. Вика, словно во сне, подошла к микрофону, и ее ослепил свет прожекторов. Она попыталась разглядеть глаза людей, сидящих в зрительном зале, и понять, что испытывал Валька, когда выходил на сцену. Но ни глаз, ни даже лиц отсюда видно не было совсем, только равномерный гул громадной толпы, замершей в ожидании зрелища и сенсации.

Ей вдруг стало страшно этого враждебного любопытства безликой массы, она забыла то, что приготовилась сказать, и произнесла какую-то нелепую высокопарную фразу:

— Все, что он делал, он делал для вас, он и жил для того, чтобы выходить на сцену, это было для него самым главным.

Но она сказала как раз то, что от нее ожидали. С сочувственно скорбным видом к ней подбежал элегантный конферансье, развил ее мысль и предложил почтить память ее мужа минутой молчания. Все встали и помолчали о Вальке. Но не прошло и тридцати секунд, как ведущий виртуозно перебросил мостик к следующей номинации, и ее под бурные аплодисменты проводили в зрительный зал. Публика осталась довольна. Но через мгновение про Вальку никто уже не вспоминал. Невозможно соболезновать долго. Люди равнодушны, как природа.

«И ради внимания этих людей Валька изводил себя», — с неприязнью подумала Вика.

Поздно ночью Лариса возвращалось домой из компании одна. Машину поставила на стоянку. Стоянка — напротив ее дома на окраине парка. До дома два шага через узкую улицу с односторонним движением. Удобно. И на краю парка, и перед Ларисиным домом — красивые голубые ели. Летом, когда жарко, чувствуется запах хвои. На Ларисе были узенькие брючки и короткая куртка из блестящей кожи. Даже в столь поздний час Лорик выглядела очень сексуально.

То, что случилось с ней позже, было немыслимо. Она не успела перейти дорогу. В елках, напротив дома, ее ждал какой-то мерзкий тип.

Едва волоча ноги, она добралась до своей квартиры, включила в ванне воду, позвонила папе и, всхлипывая, рассказала ему все.

— Рожа ужасная, рыжие волосы, бомж вонючий, в каком-то длинном грязном пальто! Он в парк побежал. Я уверена, его можно найти! Папа, найди его обязательно, слышишь?

Она с отвращением скинула на пол рваную одежду, и злые слезы закапали из глаз. Такое могло случиться с кем угодно, но только не с ней. Он накинулся на нее, как зверь. Как голодный дикий зверь. Этот подонок сидел в елках напротив ее дома. Она и охнуть не успела, как он приблизился и, ударив ее по голове, молча повалил на мокрую землю. Потом, заткнув ей рот какой-то грязной тряпкой, как собака, сделал свое дело, Он чуть не задушил ее, когда содрогался в оргазме, затем преспокойно встал и, ни слова не произнеся, ушел.

Вся грудь и шея ее были в кровавых синяках. Но все случилось в одно мгновение, и рядом не оказалось ни души, и никто ничего не заметил.

Лариске с сочувствием позвонил весь Питер. Сарафанное радио. Всех интересовали жуткие подробности.

Приехали Вика с Варей.

— Перестань брать трубку, помучаются от любопытства и успокоятся, — посоветовала Вика.

Лариска валялась на диване со стаканом вина. Опухшая и лохматая.

— Если подумать, сколько вокруг разгуливает больных людей. Маньяков, психов разных, — проговорила Вика, глядя на нее.

— Да, ужасно страшно, — согласилась Варя.

— Можно свихнуться и начать шарахаться от обычных людей, — добавила Вика.

— Хочется иметь пистолет или охрану, — всхлипнула Лариска. — Я, кстати, отлично стреляю.

Вика с Варей понимающе кивнули.

— В милицию заявили? — уточнила Вика.

— Нет, конечно! Какой смысл? Что они могут? — зло выкрикнула Лариска. — Папа своих парней из службы безопасности подключил, сказал, что из-под земли его достанет.

Ларисин папа действительно не стал связываться с милицией, но решил воспользоваться услугами частного детективного агентства. И сразу заплатил хороший аванс. Поэтому к делу подключили энергичного добросовестного парня, Максимова Сергея, бывшего опера убойного отдела с отличным послужным списком.

Максимов первым делом изловил в Ларисином микрорайоне всех бомжей мужского пола и предъявил ей для опознания. Рыжего среди них не оказалось. Но не это было главным. Тот, который напал на Ларису, был очень страшный, очень сильный и очень высокий. По крайней мере, так она утверждала. Очень страшными были практически все. Но сильных и высоких среди них не наблюдалось. В основном, плюгавенькие спившиеся мужички.