Но есть другой способ. Сознание. Разум. Сознание человека крепко привязано к нашей реальности. Будучи в здравом уме и твердой памяти, никто не может увидеть другие миры, ощутить дыхание ветра в другой вселенной, понять, как там живут существа, похожие, возможно, на нас как две капли воды или совсем не похожие, но тоже разумные… Разве что во сне, когда связь с реальностью ослабевает настолько, что мозг начинает… очень слабо, но все-таки… как приемник, едва улавливающий далекие радиосигналы, почти не выделяющиеся из фона… спящий мозг получает хоть какую-то информацию «оттуда» — потому что слабо связанное с нашим миром сознание сильнее взаимодействует именно с темным веществом. Сон — одна из возможностей увидеть жизнь в других вселенных нашего «куста».
Но есть люди, которые постоянно будто отсутствуют в нашем мире, люди, чье сознание очень слабо связано с нашей реальностью, порой так слабо, что мы считаем этих людей практически мертвыми, и только дыхание, биение сердца показывает, что они живы. А мозг — так полагают медики — уже «там», и неизвестно, вернется ли сознание. Я говорю о людях в состоянии комы. Их сознание, практически не воспринимая нашу реальность, очень сильно взаимодействует с темным веществом — и таким образом, с другими мирами нашего «куста» вселенных. Чем менее активно проявляет себя сознание здесь, тем более активно оно «там», и происходит это взаимодействие с помощью темного вещества, которое является и веществом нашего мозга, конечно.
Выходя из комы, человек ничего не помнит из пережитого. Во всяком случае, такие случаи мне неизвестны, а я в последние годы перелопатил много литературы. Может, профессор подскажет… Нет? Вот видите.
Есть, однако, люди, взаимодействующие с нашей реальностью очень слабо, но тем не менее остающиеся в полном сознании, в здравом уме и твердой памяти, хотя нам и кажется, что это не так. Я говорю об аутистах. Они как бы отсутствуют здесь; не впадая в кому, они видят, ощущают, воспринимают другие миры. Сами они этого чаще всего не понимают — это же дети, их сознание не готово, они не знают того, что знаю я или доктор Ланде… Им интересно жить так, как они живут, они умеют многое из того, что не умеем мы. Они способны не только воспринимать информацию из других вселенных «куста», они и с другими людьми здесь, в нашем мире, с людьми, так же, как они сами, слабо связанными с реальностью, могут общаться, обсуждать проблемы, которые нам непонятны…
И еще они могут — хотя чаще всего не догадываются об этом — «смешивать» миры. Конечно, с помощью темного вещества. Они живут в нескольких мирах сразу, и тогда физически часть иной реальности возникает в этой.
Для специалистов по квантовой физике идеи взаимодействия наблюдателя и наблюдаемого объекта давно не новы, но в космологии их еще не стали рассматривать серьезно. Недоставало наблюдательных фактов. А тут… Дина… Мне не оставалось ничего иного, я должен был прямо сейчас…
Я подумал: скорее всего, темное вещество взаимодействует с обычным тем слабее, чем больше вселенных в «кусте». Тогда темному веществу приходится «распыляться» на множество миров, и чем больше вселенных, тем слабее связь с каждой. Расчеты показали определенно: в случае бесконечного числа вселенных в «кусте» взаимодействие темного вещества с обычным асимптотически стремится к нулю. Темное вещество исчезнет, никакими наблюдениями — в том числе, по величине притяжения — его невозможно обнаружить. А если рассмотреть противоположный случай? Если в «кусте» мало вселенных? Десять? Пять? Всего две? Тогда в каждой темное вещество проявляет себя все сильнее. В пределе, если Большой взрыв порождает только одну Вселенную, то состоит она именно из темного вещества. Только оно и существует, а больше ничего нет.
Наша Вселенная не такая, конечно. Но сколько миров в нашем «кусте» мироздания? И если наблюдатель способен влиять на физическую структуру наблюдаемого объекта, то можно рассмотреть ситуацию, когда он может изменять число вселенных в «кусте». В локальном объеме и на какое-то время наблюдатель обрывает связи вселенных, оставляя только два мира, и тогда влияние темного вещества на обе вселенные окажется максимальным, понимаете? И максимальным будет влияние наблюдателя. В этот момент — я не знаю, как долго такая ситуация может продолжаться, — в нашем мире проявляют себя физические законы другой вселенной.
Наблюдатель… Это человек, в принципе способный на сознательном уровне взаимодействовать с темным веществом. Это люди в коме, это люди, спящие летаргическим сном, это аутисты. Они способны разрывать и восстанавливать связи миров, усиливать и ослаблять взаимодействия нашего мира с остальными.
И тогда мне начали сниться сны… Сначала я не понимал. Я много думал о Дине, неудивительно, что она мне начала сниться. Мне представлялось, что мы живем в долине между гор, встававших на горизонте, как паруса старинных галеонов. У нас двое сыновей, замечательные мальчики, а то, что они могли летать, так это же естественно, все могут' летать, мы с Диной тоже — к нам прилетали в гости соседи, мы устраивали застолья…
А потом…
Потом у нас с Айшей… Не хочу об этом… Я никогда не умел ничего скрывать от Дины… Она сразу поняла — у меня кто-то есть. В нашем общем мире она была счастлива со мной, а я не мог быть с ней счастлив, потому что она почти полностью тому миру принадлежала, а я — только в малой степени. Я появлялся там ненадолго, для меня это было увлекательное, прекрасное время сна, а для нее — постоянное состояние ожидания, как у мадам Баттерфляй: стоять у пирса и ждать, когда придет корабль… или не придет… Дина хотела ясности, днем я сидел у ее постели, держал ее за руку, пытался с ней разговаривать, и мне казалось, что у меня получается, но разговаривал я, конечно, сам с собой, и только ночью… «Оставайся со мной навсегда или уходи», — сказала она как-то, понимая, что ни то ни другое невозможно, — я не могу контролировать подсознательные желания, мои связи с темным веществом такие же, как у всех остальных людей, — почти нулевые, неощутимые в бодрствующем состоянии и очень слабые во сне. Наше будущее с Диной зависело не от меня, а только от нее, и мы оба это понимали. А если бы я не занимался квантовой космологией, если бы не занимался теорией темного вещества? Тогда даже этого слабого понимания не было бы. Всем снятся сны, многие пытаются в снах разобраться, но кто понял по-настоящему?
Дина решила сама. Я понимал: она что-то затевает, наши разговоры становились все более тяжкими, она ревновала, и я как-то даже решил, что должен… Нет, не решил, не мог я этого решить, но раздумывал…
Потом случился этот ужас. Дина решила поставить точку. Она не хотела больше раздвоенности, когда ничего не могла изменить в этом мире, а там… у нее тоже появился кто-то, и теперь уже я оставался в неведении. Я-то, в отличие от Дины, почти ничего не мог в нашем с ней мире… только видеть сны. Кто может объяснить, почему одни детали сна запоминаются, а другие — нет? Какие свойства темного вещества проявляют себя? Возможно, это еще не скоро станет известно, наблюдений мало, хотя на самом деле очень много, только все уверены, что наблюдения эти — совсем из другой области. Не многие исследователи умеют сопоставлять… нет, не умеют даже, никто пока этого не умеет… но хотя бы понимают, что психология и физика — не две разные науки, а единый способ познания реальности, в которой мы живем.
Простите. Да. Дина решила. Она воспользовалась темным веществом, чтобы уйти из нашего мира, где ее существование было эфемерным и где она — так она считала — мешала мне быть с Айшей. Дина ее ненавидела и, наверно, поэтому так обставила свой уход. Обвинив и Айшу, и меня.
Дина собрала в горсть темное вещество, и сила тяжести в очень ограниченном пространстве на ограниченное время возросла в тысячи… может, в миллионы раз. Аппарат разрушили приливные силы — так разрушается любая конструкция, приближаясь к эргосфере черной дыры. И Дина ушла.
Вообще-то, по теории, сразу должны были прекратиться и все сопутствующие явления, связанные с воздействием на темное вещество. Но они продолжались. Видимо, существует время релаксации, когда система возвращается к состоянию равновесия… В теории у меня ничего такого не было, но если теория противоречит наблюдениям, тем хуже для теории, верно?
