В этот день он приехал на работу раньше обычного. Он и так приезжал на работу всегда на полчаса раньше всех и появлялся в большой комнате за своим столом к половине девятого утра. Учитывая, что большинство сотрудников обычно опаздывало на десять, пятнадцать, а иногда и двадцать минут, получалось, что Илья Данилович Смыкалов появлялся на работе гораздо раньше своих коллег. Уходил он тоже позже всех, обычно не сразу после шести, как это делало большинство его коллег, с некоторым усилием досиживающих последние минуты на работе. Он обстоятельно собирал свои бумаги, раскладывал ручки и карандаши, готовясь к завтрашнему дню, убирал все лишнее со стола, проверял выдвигаемые ящики – наводил идеальный порядок. И только затем, уже в седьмом часу, когда в их большой комнате никого не оставалось, он надевал плащ и неспешно шел к лестнице. Лифтом Илья Данилович обычно не пользовался, благо они работали на третьем этаже. Он спускался по лестнице, осторожно переставляя ноги тридцать девятого размера, чтобы дойти до ближайшей станции метро и проехать на свою конечную, откуда до дома еще минут двадцать пять нужно было добираться на автобусе.

Дома его всегда ждали горячий ужин и любимые мягкие тапочки. Смыкалову шел тридцать восьмой год, и восемь лет назад он женился на Зинаиде Никаноровне Малкиной, которой было тогда двадцать девять лет. Из этого следует, что между супругами была разница всего в один год. Несмотря на свой относительно немолодой возраст, Зинаида Никаноровна была на момент замужества девственницей, и нетрудно догадаться, что, сохранив себя в неприкосновенности до такого возраста, она отличалась особой нравственностью и почти смирилась с тем, что мужчины не обращают на нее особого внимания. Она не была красавицей и не обращала на себя внимания мужчин. Но она была достаточно миловидной, спокойной женщиной с красивыми глазами василькового цвета и простым крестьянским лицом. Ее тетя была соседкой Смыкаловых, и она твердо решила познакомить двух одиноких людей друг с другом, считая, что обоим уже пора «остепеняться», как она сама говорила. Благодаря настойчивым усилиям тетушки Зинаида и Илья впервые встретились, познакомились, разговорились. Зинаида Никаноровна была на целую голову выше своего нового знакомого. Но он был человеком положительным, работал в финансовом отделе крупного предприятия, неплохо зарабатывал и имел небольшую трехкомнатную квартиру, оставшуюся ему от мамы, с которой он жил почти до тридцати лет, пока она в прошлом году не умерла. Собственно, после этого печального события соседка и решила поженить их. В последний год Илья Данилович существовал один, и это было достаточно сложно. Смыкалов был человеком спокойным, выдержанным, тихим. У него было стертое лицо, которое обычно бывает у всех мелких чиновников, засидевшихся на своих местах. Брюки у него были всегда протерты, пиджаки лоснились. Но он был честный, порядочный и добрый человек. Женщина в доме ему, конечно, была нужна: после смерти матери квартира пришла почти в полное запустение. Поэтому Илья Данилович особенно долго не размышлял и, подталкиваемый энергичной соседкой, сделал предложение Зинаиде Никаноровне уже во время их третьей встречи. Зинаида, уже вполне подготовленная своей тетушкой, не стала просить времени на раздумье, Смыкалов вполне устраивал ее, и она почти сразу же согласилась, не кокетничая и не пытаясь произвести впечатление. Уже отправляясь на третью встречу с этим тихим и выдержанным человеком, она знала, зачем идет и какое предложение может последовать с его стороны.

Свадьбу сыграли скромную, на ней было человек двадцать самых близких родственников и друзей. Хотя друзей у Ильи Даниловича не было. Были две старые тетки и двое сослуживцев с работы, согласившихся появиться на его свадьбе. Все остальные гости были со стороны невесты.

В первую брачную ночь Илья Данилович вел себя не лучшим образом. Собственно, это был его четвертый опыт общения с женщинами. Первый подобный опыт он приобрел во время работы в студенческом стройотряде, когда в деревне, где они работали, взрослая тетка, заведующая сельпо, выбрала именно его в качестве своего ухажера, обратив внимание на его скованность и застенчивость. Ему было девятнадцать, ей тридцать шесть. Разница в опыте сказывалась. Она довольно требовательно и бесцеремонно лишила его девственности, сумев сделать из него некое подобие мужчины. Правда, подобный сексуальный опыт надолго отвратил его от женщин.

Вторая женщина, с которой он сошелся, была тоже старше него, и разница в возрасте была также весьма ощутимой – двенадцать лет. Илья Данилович уже работал в бухгалтерии, когда из соседнего отдела к ним начала заходить Елизавета Григорьевна. Ей было уже за тридцать, и она была вдовой, потерявшей мужа в автомобильной аварии и в одиночку воспитывающей своего сына. Разумеется, она проявила интерес к молодому, застенчивому и холостому бухгалтеру, появившемуся на их предприятии. Через некоторое время она пригласила его к себе и после долгих уговоров сумела напоить и наконец уложить в свою кровать. С Елизаветой Григорьевной он встречался больше четырех месяцев, пока у нее не умерла мать в Новосибирске, оставив на попечение дочери больного отца. Кроме отца, в Новосибирске остался большой двухэтажный дом, который принадлежал родителям Елизаветы Григорьевны и на который мог претендовать ее брат. Брат проживал на Украине и собирался вернуться в Россию. Но Елизавета Григорьевна приняла мужественное решение: она решила переехать с сыном и своим молодым другом в Новосибирск. С сыном проблем не было, а вот молодой друг не захотел покидать Москву. Может, потому что у него самого была больная мама и своя квартира.

Третьей женщиной Ильи Даниловича была обычная проститутка, когда вместе с заместителем генерального директора Никулиным он отправился в командировку в Ригу. Заместитель директора оплатил услуги двух девиц, и одна из них появилась в номере Ильи Даниловича. Тогда он впервые с возмущением и отвращением узнал о «французских поцелуях» и подобных «извращениях». Он был ошеломлен и оскорблен. Ему не понравилась такая форма общения. Ничего подобного у него не было ни с заведующей сельпо, ни с вдовой, к которой он ходил целых четыре месяца. Может, именно поэтому он так неловко вел себя в первую брачную ночь, не понимая, как именно ему следует поступать с девственницей. К тому же Зинаида Никаноровна очень смущалась и, как следствие, сжималась в предчувствии возможной боли, что сильно мешало ее мужу проявить свои лучшие качества. Все-таки он привык к тому, что женщины гораздо более охотно и свободно шли ему навстречу. Может, поэтому в первую ночь ничего не получилось. Во вторую ночь у них опять ничего не вышло. И только с третьей попытки ему удалось наконец лишить девственности свою супругу, что далось обоим достаточно нелегко. Может, именно этот сексуальный опыт навсегда отвратил Зинаиду Никаноровну от подобных «упражнений». К тому же выяснилось, что уже после первого контакта она забеременела и через девять месяцев родила здоровую девочку, так удивительно похожую на нее. Девочку назвали Жанной. Почему-то Смыкалову всегда нравилось именно это имя. Может, потому, что он всегда подсознательно мечтал о крепких женщинах-воительницах, которых так не хватало в его собственной жизни.

Если точно сосчитать количество интимных контактов между супругами за следующие несколько лет, то окажется, что их было немного. Не больше одного или двух раз в месяц. И только потому, что оба считали это неким выполнением своего супружеского долга. Она просто терпела его пыхтение, а он достаточно быстро все завершал, удовлетворенно кивал и почти сразу засыпал. Она шла в ванную комнату мыться и искренне не понимала, почему люди сходят с ума из-за этого секса. Немного боли, немного суеты и никакого удовольствия. Она вообще не понимала, как люди могут получать удовольствие от подобных занятий. Может, поэтому их общение становилось все более редким.

К тридцати восьми годам Смыкалов сильно полысел. Он носил очки, немного располнел. И без того не идеальная фигура превратилась в некое подобие «мешка с картошкой». Он работал старшим финансистом в отделе уже шестой год и радовался получаемым премиям и надбавкам. Илья Данилович считался крепким профессионалом, но человеком, абсолютно лишенным всяких амбиций. Достаточно было взглянуть на его фигуру, потухшие глаза за толстыми стеклами очков, вечно мятый пиджак и мешковато сидевшие брюки, чтобы понять, что этот человек был просто обречен на прозябание на вторых ролях. Жизнь с каждым днем становилась все хуже и хуже, продукты уже нельзя было купить на те деньги, которые им еще выдавали. Смыкалов отчетливо понимал, что если бы не деревенские родственники супруги, то они бы просто голодали.