— А вдруг это был кто-нибудь еще, но не мистер Варрен?

— Миссис Райан, — вздохнул шериф. — Вы слышали когда-нибудь о том, чтобы мужчина нанимал сыщика следить за чужой женой?

— Тогда почему же Денман дал согласие на таких условиях?

— А он из тех, кто не слишком заботится о репутации клиента. Для него главное — лишь бы платили!

Последняя нить оказалась оборванной. Что делать? Отдаться в руки полиции — и дело с концом! В коридоре зацокали каблучки, и боковая дверь тихонько открылась. Появилась Барбара с сумочкой в руках.

— Любая женщина имеет полное право уединиться на несколько минут и почистить перышки перед чашкой кофе, разве не так? — улыбнулась секретарша.

Она села в кресло у письменного стола и вынула из сумочки какой-то желтый конверт.

— Вот только что принесли! У меня не хватило смелости достать и прочитать, что там написано, — призналась Барбара.

— Спасибо.

Я откинулся в кресле и надорвал конверт. В нем оказалась телеграмма от Кросби.

«Джону Д. Варрену. Агентство по продаже недвижимости Варрена. Карфаген. Алабама.

Никого по имени Фрэнс Киннан. Точка. Проверены акты гражданского состояния Орландо и графства Дейд. Никаких сведений о рождении или браке. Точка. Неизвестна в университете Майами и магазине Бурдена. Точка. Никаких следов Леона Дюпре или магазина на его имя в районе Майами. Точка. Предупредите о направлении дальнейших розысков. Агентство Кросби».

Я прочитал телеграмму и, не говоря ни слова, протянул листок Барбаре.

Секретарша прочитала и спросила:

— Что скажете?

— Только одно. Пора кончать. Отдамся в руки полиции. Позвоните Скэнлону.

— Так уж сразу! — возразила Барбара. — По-моему, борьба только начинается. Вам удалось узнать чрезвычайно много интересного, позволяющего по-новому взглянуть на все дело. Есть человек, выгнанный из полиции за вымогательство, и авантюристка, которая…

Она в нерешительности заколебалась.

— Ладно… — Мне давно было безразлично, кто и как назовет Фрэнс. — Времени на светскую беседу нет! Называйте вещи своими именами. Авантюристка с уголовным наверняка прошлым. В итоге — шантаж. Но это еще ничего не значит.

Я показал Барбаре суммы расходов Фрэнс за прошлый год.

— Это совпадает с тем, что сказала нам Дорис Бентли. Если верить ей, то как раз прошлым летом Робертс и стал задавать ей вопросы о Фрэнс. Спорить попусту нужды нет, но допустим, что у него были причины подозревать: она не та, за кого себя выдает. И вероятно, принялся разнюхивать, что к чему, в конце концов обнаружив то, что она пыталась скрыть. Пока все сходится. И вот в августе ее расходы вдруг резко увеличиваются. Но взгляните, тем не менее, в сущности, пустяки! Максимум двести долларов в месяц. И все это время она держит про запас шесть тысяч долларов, не притрагиваясь к ним… И вдруг швыряет их под ноги рысакам все за одну неделю. Можно подумать, возникла какая-то кризисная ситуация. Но чтобы исключить нелепую версию, следует помнить, что, будучи тогда в Новом Орлеане, жена никак не могла убить Робертса.

— Да, — согласилась Барбара. — Но не будем упускать из вида, что могли существовать и два шантажиста. Если Дорис не ошибается и не врет, то у покойницы был еще какой-то дружок.

Я в задумчивости рассматривал свою секретаршу. А ведь ума у нее хватит, пожалуй, на троих представителей сильного пола вроде меня.

— Возможно, вы попали в яблочко, Барбара! Тогда понятно, откуда вдруг у Робертса появились тайные доходы, источник которых Эрни никак не мог определить. Точно так же, как и сумму непонятных доходов. У нас нет никаких данных, сколько он стриг с этого второго. Чего боялся тот, коль платил Робертсу, судя по всему, немалую дань? Скандала? Развода?

— Наверняка чего-нибудь более серьезного, — решила Барбара. — Он не только ему платил дань, он его в конце концов и прикончил. И ее тоже.

— А мне кажется, — столь же уверенно заявил я, — что эта Дорис Бентли знает гораздо больше, чем хочет показать. Нет ли у вас ощущения, что дело каким-то образом связано со смертью Джуниора Делевана? Дорис в то время еще работала у Фрэнс.

Барбара покусала губу, сморщила нос. Наконец, лицо ее приняло обычное выражение:

— Да, в мае позапрошлого года Дорис еще работала в магазине. Тело Делевана обнаружили в воскресенье утром, а на вскрытии установили, что убийство произошло около полуночи…

— Момент! В субботу на вечер я назначил Фрэнс свидание и собирался отправиться с нею на бал. Затем из-за срочных дел перенес встречу и выехал из Карфагена. А когда вернулся, она встретила меня странно, с какой-то обеспокоенностью. Я подумал еще, что это из-за сорванного свидания.

В уме у меня вдруг возникла невероятная идея. Просто безумная. Но иная не приходила!

— Надо бы потолковать с Дорис. Если той известно что-либо, я из нее это выбью!

— Вам нельзя выходить отсюда. Вы в отъезде! — встревожилась Барбара.

— Ну не торчать же мне тут всю жизнь! И смысла уже нет. Вначале я хотел выяснить, кто убил Фрэнс. А сейчас мне неясно даже, кто она сама. Дело не продвигается, мы, наоборот, пятимся назад!

— Вас могут узнать! Или же Дорис вызовет полицию…

— Что делать, придется рискнуть. Вы знаете, где она живет?

— Нет, но, если настаиваете, могу узнать. И отвезти в своей машине.

— Об этом не может быть и речи!

— Что ж… Мне пора на свое рабочее место! — поднялась Барбара.

Она позвонила Скэнлону и прочитала ему телеграмму от Кросби.

— Что скажете? — спросила его моя покровительница.

— А то, что скоро взбешусь! — рявкнул Скэнлон. — Ну и занятьице же выбрал, черт побери!

— Вам не кажется: эти новые данные придают делу совершенно иной оборот?

— Факты — упрямая вещь, миссис Райан, от них никуда не денешься. Но как бы там ее ни звали, Варрен ведь убил жену.

— А мне показалось, что вы не судья, а только следователь? Сами же говорили, что судить — не ваше дело, мистер Скэнлон!

— Боже упаси! — вздохнул шериф. — Но Варрен-то находился дома, когда его жена поставила машину в гараж. А когда тот уехал, она оказалась мертвой. Это установлено окончательно. А там кто его знает… Постарайтесь все же задержать разговором как можно дольше, если ваш шеф вдруг позвонит. Телефонная компания и полиция Эль-Пасо предупреждены и сделают все как положено. Думаю, вот-вот он объявится.

Спустя некоторое время Барбара отправилась пить кофе и вернулась не одна. Судя по голосу, ее сопровождал мужчина, вероятно, Тернер, который решил-таки зайти. Пишущая машинка застучала опять. В половине шестого секретарша и ее спутник, насколько можно было понять из их разговоров, решили отбыть. Каблучки Барбары процокали по коридору мимо моего кабинета. В щели под дверью показалась сложенная вдвое бумага. Я осторожно встал, взял ее и прочитал отпечатанный на машинке текст: «Дорис Бентли проживает в муниципальном доме, расположенном на углу Тейлор-стрит и Вестбюри-стрит. Квартира номер 2. Сегодня суббота, не исключено, что у нее какое-нибудь рандеву после работы. Узнаю и вам сообщу. Если зазвонит телефон, берите трубку только после десятого звонка. Возник ряд срочных и важных вопросов, которые необходимо продумать: если Ф. решила прятаться от кого-либо по причине своего темного прошлого, то почему выбрала именно Карфаген? Случайность или нет? Были ли приспособлены для нормального проживания комнаты, находившиеся за помещением, снятым Ф. у вас под магазин? Было ли оно в тот момент наиболее подходящим для магазина или в городе имелось что-нибудь получше? Допустим, что Дорис не солгала насчет „дружка“, тогда как оказалось, что в таком маленьком городке никто, кроме этой девицы, не был в курсе их связи?»

Мысль Барбары была ясна как день и полностью совпадала с моими подозрениями. Невероятно, чтобы два лица совершенно случайно и примерно в одно и то же время прибыли в один и тот же город, где никто их не знал и они никого не знали, и оба открыли здесь по магазину. Почему Фрэнс привлекло помещение именно в моем доме? Может быть, что-нибудь особенное в его расположении? Я постарался припомнить, имелись ли в ту пору еще какие-нибудь незанятые помещения в нашем районе… Да, было одно, причем гораздо более подходящее под магазин готового платья, чем то, что Фрэнс решила снять у меня. Помнится, я ей об этом говорил, убеждал, но она настояла на своем. Мои «апартаменты» трудно было даже назвать квартирой: кухонька, ванная и комната. Правда, они имели два входа: один через магазин, а другой вел в переулок и одновременно к лестнице на второй этаж.