Хонно задумчиво наблюдала за лысым с драконом на черепе и за чиновником. Чиновник был ей малосимпатичен, она представила, как мучает он свою семью, как страдают его близкие. Она уже знала, наученная горьким опытом, что этот человек зашел в пагубной привычке слишком далеко, и ничем нельзя было ему помочь. Да у нее и не было ни малейшего желания помогать ему, потому что он вызывал у нее не сочувствие, а раздражение и злость. В течение долгих лет она видела, как погибал ее отец, и сейчас словно вернулась в прошлое и поняла, что жизнь намного сложнее и многообразнее, чем она привыкла думать, что ее не втиснуть в узкие рамки нескольких правил, как нельзя поймать лунную дорожку на реке Сумиде. Все, о чем говорила ей сегодня Фукуда, она осознала с предельной ясностью, непонятное стало понятным; за один вечер Хонно внутренне изменилась, она уже не была прежней добросовестной секретаршей, угождавшей с одинаковым рвением и боссу, и мужу.

— Примите расписку, — сказала она.

Фукуда кивнула, и лысый положил расписку в карман, бросив на стол пачки денег. Чиновник уже пожирал йены глазами, в нетерпении ожидая, когда деньги передадут ему, а Хонно и Фукуда направились через зал к выходу.

«Мерседес» быстро доставил их к клубу в Гиндзе, где Хонно договорилась встретиться с Большим Эзу. На улице дул прохладный ветерок, рассеявший последний дождь; начинало светать: небо на востоке посерело и приобрело точно такой же цвет, как костюм Фукуды. Хонно обратилась к Фукуде:

— Мне, наверное, придется идти одной.

— Да. Меня ждут другие дела.

— Мы еще увидимся?

— Как захотите, госпожа Кансей, — ответила Фукуда. — Все в вашей власти. Ваша судьба в ваших руках.

Со смешанным чувством гордости и удовлетворения Хонно вышла из «Мерседеса» и направилась к клубу.

— Мы нашли вашего профессора, — заявил Большой Эзу, как только Хонно подошла к нему. Они находились в зале с серыми гранитными стенами.

— Вы хотите сказать, что Гиин жив? — Хонно уселась за стол напротив Большого Эзу. — Ему причинили какой-нибудь вред?

Большой Эзу добродушно рассмеялся.

— Жив-здоров и не получил ни одной царапины. Было бы странно, если бы случилось обратное: вашего профессора никто и не собирался убивать.

— Я не понимаю.

— Ваш друг Гиин не дурак, — объяснил Большой Эзу, — он инсценировал собственное похищение, как вам это нравится?

Подали завтрак на американский манер: апельсиновый сок, яичница с беконом, булочки из кукурузной муки, черный кофе. Обычно Хонно плотно не завтракала, но на этот раз аппетит у нее был волчий, и она с удовольствием набросилась на еду.

Она почему-то не сильно удивилась словам Большого Эзу, хотя прежняя Хонно была бы просто шокирована.

— Гиин устроил видимость нападения на свою квартиру, чтобы избавиться от вас и замести следы. — Проговорив это, Большой Эзу с любопытством взглянул на Хонно. — Вы сегодня на редкость выдержанны, я и не ожидал от вас подобного самообладания. Помните, Гиин клялся вам, что навсегда перестал играть, покончил с прошлым?

— Да. Но мой отец не раз повторял матери то же самое.

— Недавно вы так верили своему другу, что готовы были броситься в драку, чтобы защитить его.

Хонно поразмыслила над словами Большого Эзу. Он, разумеется, прав, но для нее прошедшие несколько дней составили отрезок времени длиною в человеческую жизнь. Она спокойно ответила:

— Гиин хочет продать нам тетради Сакаты, так?

— Да. И нет. Я уверен в том, что Гиину позарез нужны деньги, и большая сумма. В последнее время он изрядно задолжал в моих игорных домах. Однако он может передумать продавать тетради мне, несмотря на свою пиковую ситуацию. Думаю, что он уже расшифровал записи и теперь попытается их продать или использовать еще каким-либо образом в своих интересах. Для шантажа, например. Для расшифровки записей у него было достаточно времени. Хотя, с другой стороны, он, видимо, пока не знает, как выгоднее для себя распорядиться наследием Сакаты.

— И, как вы думаете, что он будет делать дальше?

— Догадаться не так уж трудно... Хонно помолчала, затем сказала:

— Наверное, постарается получить с нас побольше денег, а взамен дать поменьше сведений.

— Гиин, как и все дилетанты, будет стремиться обвести профессионала вокруг пальца. Святая наивность! Но факт остается фактом. Иначе зачем ему приходить каждую ночь в мой игорный дом? Сегодня утром он назначил мне встречу на мосту Нихонбаси в восемь вечера. Мы договорились, что я принесу ему деньги, а он даст мне одну расшифрованную страницу из тетрадей. Далее, если меня заинтересует содержание расшифрованного текста, Гиин даст мне адрес, по которому я смогу получить остальное. Но я уверен, что по этому адресу ничего не получу. Глупенький профессор собирается надуть меня, а зря. Он сдуру затевает опасную игру, не понимая до конца, с кем имеет дело.

— Он здорово рискует.

— Конечно, но Гиин об этом не задумывается. Пока. Он решил заключить со мной сделку, полагая, что раз он меня знает, то со мной ему будет проще. Опасное заблуждение. Практически ваш друг находится на краю пропасти, и стоит ему сделать один неверный шаг... Кроме того, Гиин не принимает в расчет вас, и совершенно напрасно.

Хонно и Большой Эзу незадолго до назначенного часа отправились в лимузине к мосту Нихонбаси.

— Вы любили Гиина, я понимаю, — отеческим тоном говорил Большой Эзу, — но недавно в вашем сердце проснулся дух воина и открыл вам истину. Вы любили не человека по имени Гиин, а тот образ, который сами себе создали в соответствии с вашими вкусами, взглядами и так далее. То же самое было и с вашим мужем. Созданный вашим воображением идеал на самом деле оказался невероятно далеким от оригинала, от настоящего Эйкиси. Вот так, моя дорогая госпожа Кансей.

— И что вы намерены предпринять в данный момент? — спросила Хонно.

— Я? Ровным счетом ничего.

За разговором они и не заметили, как лимузин подъехал к началу моста. Шофер вышел и открыл дверцу с той стороны, где сидела Хонно, протянул ей кожаный дипломат. Хонно, ничему не удивляясь, взяла дипломат и вышла из машины.

— Что внутри дипломата? — спросила Хонно, заранее зная ответ. Она снова услышала голос Фукуды, говорящей ей: «Ваша судьба в ваших руках, госпожа Кансей». Да, воистину так. Хонно гордо выпрямилась и направилась к месту встречи, уверенная в себе, не испытывая ни малейшего страха. За ее спиной раздался голос Большого Эзу:

— Буду ждать вас здесь, пока вы не разберетесь с профессором.

Не оглянувшись, Хонно продолжала идти к середине моста, где должен был стоять Гиин. Столетия назад мост Нихонбаси был чудом архитектурной мысли, достопримечательностью дороги Токайдо — основной магистрали, соединяющей древнюю столицу Японии Эдо с Киото. В детстве Хонно случайно увидела деревянную гравюру работы известного художника со стилизованным изображением моста Нихонбаси, которая произвела на нее огромное впечатление. Может быть, именно с того самого момента, пораженная искусной работой художника и необыкновенной красотой города, сказочной и земной одновременно, Хонно и влюбилась в Токио.

Гиин ждал, как и условились, посередине знаменитого моста. Вдали открывался великолепный вид на вечерний Токио, напоминавший Хонно древние руны. Наконец-то она начала понемногу понимать, что значат эти руны...

Гиин заметил приближающуюся Хонно и смертельно побледнел. Он было повернулся к ней спиной, собираясь удрать, но затем передумал. Хонно уже подошла к нему вплотную.

— Почему ты хотел сбежать, Гиин? Зачем украл тетради?

— Ты не знаешь, — торопливо ответил бывший жених. — Мне нужны деньги. Срочно.

— Ты мог попросить денег у меня. Гиин нервно расхохотался.

— Не говори глупостей. Мне нужна такая сумма, что тебе и не снилась. Где бы ты достала такие деньги?

— Откуда ты знаешь, сколько денег я могла бы тебе дать? Надо было все-таки обратиться за помощью ко мне.