Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Конечно, это проходимцы, — подтвердил доктор Жакоб, — какие могут быть сомнения. Любая секта в наши дни создается лишь для того, чтобы облапошить доверчивых простаков. И этот «небесный глас», подающий весьма земные советы, — какие вам еще нужны доказательства, что вашу тетушку задумали обчистить до нитки?!

Доктор Жакоб снова начал продевать горящую сигарету то сквозь одну щеку, то сквозь другую — один раз, другой, третий… Он вовсе не старался удивить меня, даже не замечал, что делает, — так нормальные люди в задумчивости машинально постукивают пальцами по столу или что-нибудь насвистывают.

— Перестаньте ради бога выделывать эти штучки! — воскликнула я.

Перехватив мой взгляд, он посмотрел на сигарету и рассмеялся.

— О, ради бога простите! Это я машинально. Надо размять пальцы перед выступлением.

Размять пальцы! Он сказал это так просто, словно был пианистом и готовился к выходу на сцену.

— Где вы живете? С теткой?

— Возле Коллонжа, это за Сен-Морисом.

Он кивнул.

— Дорогой доктор, следующий номер ваш. Прошу на сцену, — вдруг раздался где-то за моей спиной громкий металлический голос.

Я вскочила и оглянулась. Никого, кроме нас двоих, в комнате не было.

— Это тоже ваши штучки? — сердито спросила я, поворачиваясь к доктору Жакобу,

Вид у меня был такой, что он не удержался от смеха и сказал:

— Нет, нет, чревовещанием я не занимаюсь. Просто меня в самом деле зовут на сцену. Мой номер.

Металлический голос доносился из маленького динамика, установленного над дверью.

— Извините и подождите меня здесь, — торопливо сказал мой странный собеседник. — Я скоро вернусь. Постараюсь провернуть сегодня программу побыстрее.

С этими словами он, совершенно не стесняясь меня, вдруг решительным движением сбросил на кресло свой роскошный халат и оказался в одной чалме и набедренной повязке. И тут я поняла, что доктор Жакоб и есть тот самый «восточный красавец», великий факир Бен-Бой, умеющий запросто проходить сквозь стены, изображение которого я видела на афише у входа в этот подозрительный театрик.

2. КУДА Я ПОПАЛА?

Он глянул в зеркало, подправил грим и кинулся к двери.

Вот тебе и доктор Жакоб. Фокусник, шарлатан!

Этот доктор, оказывается, умеет проходить сквозь стены! А во время разговора запросто продевает сквозь щеку горящую сигаретку — просто так. Видите ли, чтобы размять пальцы…

Мне стало смешно, и я расхохоталась, стоя одна посреди этой нелепой комнаты. Негодование мое уходило, его вытесняли чувство юмора и любопытство. Раз уж я сюда попала, стоит полюбоваться магическими способностями доктора-факира. Вряд ли я когда-нибудь еще встречусь с ним.

Я вышли в пустынный коридор и, крадучись, как девчонка, трусливо оглядываясь, направилась в ту сторону, откуда доносились звуки музыки и какие-то выкрики, изредка прерываемые аплодисментами. Значит, там сцена.

Миновала одну дверь, другую… И вдруг увидела прямо перед собой ярко освещенную сцену и на ней нескольких мужчин, что-то сосредоточенно и деловито проделывающих с доктором Жакобом.

Я не сразу разглядела, что они старательно заковывают его в цепи. Надевают ему на руки и на ноги тускло сверкающие кандалы, для верности еще несколько раз обматывают его цепями…

— Ап! — весело и громко выкрикнул Жакоб — и цепи, гремя, вдруг упали на пол к его ногам, словно стекли с него, как струи воды.

Грохнули аплодисменты. А на сцену два служителя уже выкатывали большой сейф на колесиках.

Контролеры от зрителей тщательно осмотрели его и потом начали связывать фокусника по рукам и ногам толстой веревкой, стараясь накрутить побольше хитрых узлов, а Жакоб подшучивал над ними, отпуская задиристые замечания. Затем Жакоба зашили в мешок и поместили в сейф. Контролеры, посовещавшись в уголке сцены, заперли замок, применив известную только им комбинацию цифр и букв.

Потом они отошли в сторону, не сводя глаз с сейфа… Откуда-то сверху мягко упал балдахин, расшитый какими-то пестрыми райскими птицами. Он прикрыл сейф всего на мгновение и тут же взвился кверху…

А возле сейфа с распахнутой дверцей уже стоял улыбающийся Жакоб, небрежно помахивая чудовищно запутанной и переплетенной веревкой.

— Как видите, для этого вовсе не нужно быть йогом! — громко объявил он, когда стихли аплодисменты.

С видом человека, которому настала пора отдохнуть, Жакоб лениво подошел к невысокому ложу в глубине сцены — вроде тахты, покрытой узорчатым ковром. Он сдернул это покрывало, и я содрогнулась.

Вместо тахты под покрывалом оказалась доска, ощетинившаяся, словно еж, длинными стальными остриями, зловеще сверкавшими в ярком свете софитов!

Даже смотреть на них было страшно. А Жакоб как ни в чем не бывало сначала уселся на эти острия, по-восточному скрестив ноги, потом лег, вытянулся да еще поворочался, словно укладываясь поудобнее на мягкой тахте.

Так, опершись на локоть и полулежа на стальных остриях, он и начал следующий номер.

Откуда-то в его руках очутилась флейта, он заиграл на ней тягучую негромкую мелодию. И веревка, небрежно брошенная им на пол после чудесного освобождения из сейфа, вдруг ожила, начала извиваться, словно змея, и тянуться кверху. Вместо узлов на веревке вдруг откуда-то появились разноцветные платки — синие, красные, зеленые. Повинуясь мелодии, они скользили по веревке в причудливом танце.

Жакоб протянул руку — и все платки, будто пестрые птицы, перепорхнули с веревки к нему на ладонь. Фокусник сжал руку в кулак, снова раскрыл ладонь — она была пуста, все платки исчезли неведомо куда.

— И для этого не нужно быть йогом, — сверкнув улыбкой, весело повторил он под аплодисменты зала.

А веревка уже исчезла…

Да, это был фокусник высокого класса. Всем своим видом Жакоб словно говорил: «Вот, друзья, я покажу вам несколько забавных трюков. В них нет ничего чудесного, но попробуйте-ка их разгадать!»

Ему вдруг чем-то не понравилась одна из сильных ламп, висевших над сценой. По его приказу служители вынесли лестницу, вместо обычных перекладин на ней были укреплены кривые сабли. Жакоб ударил по каждой сабле бамбуковой палочкой, чтобы показать всем, как они остры. С каждым ударом от палочки отсекался кусок, пока она не стала величиной с карандаш.

Искатель. 1968. Выпуск №2 - _04.png

Рисунки Г.Макарова

Фокуснику завязали глаза, и вот в тишине потрясенного зала он начал неторопливо взбираться по этой чудовищной лесенке, спокойно переступая босыми ногами с одного сабельного лезвия на другое… Стоя на двух лезвиях, он пытался с завязанными глазами достать лампочку, но никак не мог до нее дотянуться, рискуя в любой момент упасть.

«Что он еще выкинет?» — с тревогой подумала я. И в тот же миг в руке Жакоба неведомо откуда очутился большой старинный пистолет, и он выстрелил из него со страшным шумом в лампочку.

Звон стекла, вся сцена окуталась дымом…

А когда дым рассеялся, мы увидели Жакоба стоящим все еще наверху, только теперь он оказался без повязки на глазах и одетым: безупречно отутюженные брюки, коричневая рубашка с закатанными рукавами.

Раскланявшись на аплодисменты, он начал так же спокойно и не спеша спускаться по своей ужасной лестнице.

Пока он спускался, у него на пруди возникло какое-то светящееся пятно. Он вдруг расстегнул рубашку — и все увидели, что у него в груди горит электрическая лампочка, явственно просвечивая сквозь кожу!

Жакоб показал еще несколько номеров, один удивительнее другого. А закончил он свое выступление тем, что какой-то багроволицый толстяк, приглашенный из зала, прострелил Жакоба из пистолета навылет карандашом, который предварительно пометили зрители. К этому карандашу была привязана длинная алая ленточка. Жакоб как ни в чем не бывало спустился в зал и зашагал по проходу, давая всем убедиться, что действительно прострелен насквозь именно тем карандашом, какой пометили…

2
{"b":"167711","o":1}