Коснулся рукой ее голени, полез по ней выше. Она дрожала, прильнув к камням изо всех сил. Он двигался медленно, но уверенно все выше, пока не достиг крыши. Только слегка мешала его травмированная нога. Затем он наклонился, ухватил Сутан за кисти рук и втащил и ее наверх.

— Пошли! — крикнул он.

— Куда?

— Подальше отсюда, — ответил он. — Подальше от него.

— Я не... — начала она и вдруг страшно вскрикнула. Снизу протянулась рука, схватила ее за лодыжку и потащила ее вниз, назад в ризницу.

Широко раскрытыми от ужаса глазами Сутан смотрела вниз. Казалось, она не могла двинуться с места, не говоря уж о том, чтобы обороняться. Она только что убила человека, и сейчас и помыслить не могла о том, чтобы разить по новой.

Крис, опустившись на колени, пытался отцепить эти мощные пальцы от ноги Сутан, но они не разжимали хватки. Наоборот, было очевидно, что она неумолимо сползает к краю крыши.

Крис все ждал, что Сутан использует какой-нибудь из своих приемов самообороны, но, видя, что она буквально парализована страхом, решил сам принять какие-нибудь решительные меры. Он полез в карман и, достав оттуда нож, который ему когда-то подарил Терри, всадил его лезвие в схватившую Сутан руку.

Хлынувшая из раны кровь, казалось, вывела Сутан из оцепенения. Она выдернула ногу из ослабевшей хватки, и Крис одним рывком поднял ее ноги.

Они убежали в сгущающуюся тьму. Черное небо будто поддразнивало их своими недостижимыми безопасными просторами, преображающей мир красотою ярких звезд.

За их спиною из-за края крыши как из-за горизонта, выползла черная, сгорбленная фигура.

Крис слышал прерывистое дыхание Сутан, ощущал слабый запах ее пота. Вот они и снова скованы одной цепью в этом странном живописном полотне, созданном Терри. Он чувствовал себя совсем другим человеком. Странный душевный подъем, ощущающийся, как победный вой волка или как клекот сокола, схватившего добычу в свои цепкие когти, влек их через крыши, затем вниз на улицу, а потом они перелетели через несколько низких заборчиков. Адреналин бушевал в их крови, когда они бежали, прыгали, петляли, пока Крис не почувствовал, что их преследователь, должно быть, отстал.

— Давай уйдем с улицы, — шепнула Сутан, которая стояла, прижавшись к нему. — Здесь у меня ощущение, что мы торчим у всех на виду.

Крис кивнул, подтолкнул ее вниз по широкой каменной лестнице в направлении совершенно затененной площадки.

— Ты права. У этого ублюдка нюх, как у чертовой ищейки.

— Кто он?

— Будь здесь Терри, он бы, сказал нам, — ответил Крис.

Сутан подняла на него глаза.

— Ну и что же нам делать?

Он оглянулся назад, но было трудно понять, что там скрывается во тьме. Они были в узком переулке. За полуразрушенным каменным забором по пояс высотой скала обрывалась вниз, где смутно виднелись покрытые вереском камни.

— Придется самим выяснять, кто это.

— И как же мы это выясним?

Крис все оглядывался. В темноте что-то блестело, будто металлом, и, подойдя поближе, он разглядел дверь в стене. Это ее ручка блестела.

Он схватился за ручку и повернул ее, затем плечом нажал на обветренные доски двери. Раздался резкий протестующий скрип проржавевших петель. Мгновение спустя они уже вошли внутрь и закрыли за собой дверь.

Внутри пахло мочой и сеном, но, несмотря на это, место имело явно заброшенный вид. Где-то жужжали мухи, пытаясь пробить головой стекло небольшого оконца, сквозь которое просачивался голубоватый свет. Окно выходило на долину. Сумерки сгустили воздух почти до консистенции воды.

— Куда нас, к черту, занесло? — Его низкий голос странно отдавался в пустом пространстве.

— По-видимому, в заброшенный склад, — высказала предположение Сутан, — который раньше был конюшней.

Лицо арлекина, которого Крис прижимал к своему боку, было удивительно ясным и проницательным.

Она указала на него рукой.

— Что это?

— А это то, что Терри мне завещал, — объяснил он. — Лес Мечей.

— Значит, он у нас!

— Правда, польза от него будет невелика, если мы отсюда не выберемся.

Теперь они могли рассмотреть остатки стойла для лошади, какие-то коробки, стоящие у стены. Над их головами нависал грязный брезент. Больше в помещении ничего не было. Они бухнулись на пол поближе к углу.

— Сутан, — обратился он к ней, — что там с тобой случилось? Никогда в жизни не видал тебя такой перепуганной.

Она отвела глаза.

— Я хочу помочь тебе.

Терри сказал ей именно эти слова. Как они все-таки похожи!

— Я убила человека, — ответила она, — вьетнамца, который преследовал меня. Крис, меня ужасает, что я могу делать такое.

— А у тебя что, был выбор?

— Не было, конечно.

Он взглянул на ее точеный профиль.

— Тогда дело не только в этом, верно? Я хочу сказать, не только в убийстве.

— Да. — Слезы уже готовы были хлынуть из ее глаз.

— Так в чем же?

Она долго не отвечала, а когда ответила, от ее слов у него пошел мороз по коже.

— Когда это случается, когда я это делаю, я получаю от этого удовольствие.

Он молчал, вслушиваясь в ночь.

— О чем ты думаешь? — спросила Сутан.

В глазах у Криса стояли призраки минувшего. Где-то там, в другой жизни, на больничной койке, лежала Аликс, вся опутанная трубочками с питательной жидкостью. Она любила его, спасла ему жизнь. Как он мог покинуть ее? Она перестала быть просто Аликс Лэйн, приобретши статус символа другой жизни, которая теперь казалась далекой и туманной, как выцветшая фотография в серебряной рамке.

— Я вспоминаю, каково быть молодым.

— Быть невинным, ты хочешь казать?

— Нет, — серьезным голосом ответил Крис. — Не думаю, что мы когда-либо были невинными.

— Ну, тогда невиновными.

— Это не одно и то же, верно?

Он чувствовал себя, как будто вернулся в прошлое. Или нет, сказать так не совсем верно. Это звучит слишком просто. Его ощущение было гораздо более сложным.

Стоявшая рядом с ним Сутан вздрогнула.

— Что с тобой?

— Не знаю. Мне послышался какой-то шум.

В ее голосе запекся страх. Не беспокойся,говорила она ему в художественном салоне. Я могу постоять за себя.Крису было ясно, что сейчас на это рассчитывать не приходится.

Он встал. Теперь он тоже слышал что-то. Подошел поближе к свету. Звук шел откуда-то сверху. Он задрал голову и увидал черную тень, мелькающую среди стропил.

Он вернулся к Сутан, сел рядом, ближе, чем сидел до того.

— Ничего страшного, — успокоил он. — Это летучая мышь.

И сразу почувствовал, как напряжение покидает ее. Он взял ее за руку.

— Не пойму, что это такое происходит со мной, — сказал он, желая как-то отвлечь ее от тяжелых мыслей. Но он сказал это вполне искренне.

— Что ты имеешь в виду? С тобой, вроде, ничего пока не произошло.

— Ну, не скажи. Я вернулся во Францию. Снова нашел тебя. Вроде как вступил совсем в другую жизнь.

— Благодаря Терри.

Он кивнул.

— И даже более того. Будто я занял место Терри, будто через какую-то алхимию я превратился в Терри.

— Это не так. — Она провела пальцем по линии его подбородка. — Всю свою жизнь ты хотел быть им. И теперь тебе кажется, что это свершилось.

— Да ничего такого я не хотел, — огрызнулся Крис. — Просто у всех нас есть какие-то мечты.

— Это точно. Я всегда мечтала быть балериной, — согласилась она. — Я так завидовала этим les petits rats. И еще я мечтала стать великим живописцем, как Монэ. Но я знаю, что мне не дано ни то, ни другое. — Ее лицо, напряженное и кажущееся бледным в этом освещении, будто светилось. — Но ты был не прав, говоря, что мы никогда не были по-настоящему невинными. Мы с тобой были. В то далекое лето, когда мы могли довольствоваться нашими мечтами. Теперь это невозможно. Я, например, точно знаю, кто я такая, на что я способна и на что неспособна. Мне никогда не быть балериной и никогда не рисовать так, как мне бы того хотелось.

— Но это ведь ничего не меняет!