— А что, ты так торопишься уйти?

— Право, не знаю, — Арт с энтузиазмом потер руки, — но мне кажется, что уже пора приниматься за работу. Наладить жизнь, остепениться. Ведь на будущей неделе я стану женатым человеком!

—Ну, раз так, мы отпустим тебя сегодня, — с облегчением вымолвил Хэнк.

Дрт переступил порог своего жилища, тихо прикрыл дверь, снял кожаную куртку и повесил ее на вешалку. Комната ничуть не изменилась — словно он вышел полчаса, а не десять дней (и каких дней!) назад. Енот по-прежнему сладко спал в мусорной корзине. Вид у него был довольно упитанный: хозяйка явно позаботилась о маленьком постояльце (все эти дни Арт ощущал определенные угрызения совести при мысли о еноте). Однако комната почему-то кажется меньше… Он улыбнулся, на шел листок бумаги и карандаш и привычно сел за егол. Полуденное солнце, добравшись наконец до щели в жалюзи, пронзило комнату насквозь.

— Черт бы тебя подрал! — пробормотал ослепленный Арт, поднимая руку. — С этим солнцем надо что-то делать!

Ружа застыла на полпути. Он опять улыбнулся и отыскал в ящике массивные ножницы. Аккуратно надрезав жалюзи снизу, он вынул планку и вставил на место отсутствующей. Все еще продолжая улыбаться, он взял карандаш и изобразил пылающее сердце, украшенное именем Марджи в левом верхнем углу листка. Карандаш передвинулся ниже и на мгновение застыл.

Затем Арт начал чертить. Он чертил устройство, имеющее целью защитить его глаза от солнца. В качестве побочной функции оно заодно могло сотворить полусферический щит диаметром до 10 Миль, уберегающий целый город от любых погодных катаклизмов. Материалом для защитного купола должна была послужить тончайшая пленка из карбодиоксида, что создает пузырьки в шампанском, поддерживаемая магнитными силами, источником которых служили бы три тела с мощным энергетическим зарядом, вращающиеся вокруг центральной оси купола по специфическим траекториям (их прообраз можно обнаружить в структуре крыла представителей семейства Syrifidае отряда Diptera). Он продолжал улыбаться.

Но теперь это была задумчивая, мудрая улыбка. Хэнк и Арли, конечно, правы: он всегда порхал от одной интеллектуальной забавы к другой, как бабочка с цветка на цветок. Но все же и у него всегда было одно полезное достоинство: никому и никогда не удавалось его загипнотизировать… И все-таки они правы — он уже взрослый человек, скоро ему придется содержать семью. Так что с игрой в чудеса покончено, это опасные игры. Настоящее чудо требует серьезной работы — и Арт был намерен взяться за дело.

Перевела с английского Людмила ЩЕКОТОВА

Велико искушение поймать Вас, Александр Моисеевич, на слове. На предложение побеседовать о сне Вы ответили словами Фауста: «мне скучно, бес». Означает ли это, что для ученого, посвятившего изучению сна более четверти века, руководителя единственного в стране центра, который занимается проблемами сна, более не существует тайн в этой области?

— Начну с вопроса же. Знаете, сколько подобных центров в США? Их 240. В Германии — около 70. Так что при всем желании наш, единственный, не в состоянии постичь всех тайн сна. Постижение их только начинается — наука о сне насчитывает несколько десятилетий, и каждый год работы открывает новые и новые проблемы. До сих пор нет единой теории сна, ни одна из существующих концепций не в состоянии полностью объяснить накопленные экспериментальные и клинические данные, касающиеся сна. То, что открыто, только намечает пути будущего поиска. Открытия зависят от успеха техники. Регуляция, чередование фаз сна связаны с определенными структурами мозга, о работе которого мы знаем пока немного. А почему скучно? Раздражает склонность средств массовой информации ко всяческим «тайнам», «магиям», «сенсациям», связанных со сном.

— Так, может быть, как раз и стоит поставить если не все, то хотя бы возможные сегодня точки над I?

— Тогда, если хотите, сон — достаточно хорошо, как и все в природе, организованная форма поведения. Наш организм отнюдь не бездействует во сне, просто он занят несколько иной, чем в бодрствовании, работой. Другой по форме функциям, решаемым задачам и результатам. Разнятся они и по времени, занимаемому в нашей жизни: две трети жизни мы бодрствуем, треть — спим. Однако все это время действуем.

В течение суток мы как бы совершаем путь через семь ступеней, вверх и вниз. (Ступени — функциональные состояния организма и мозга). Активное напряженное бодрствование просто бодрствование, затем расслабление — это три ступени. Другие четыре связаны со сном. Состояние переходное (дремота) сменяет неглубокий, так называемый медленный сон, он занимает около 40 процентов всего времени сна. Затем приходит сон глубокий и медленный, после которого наступает фаза быстрого сна. Она включает целый комплекс явлений: именно в этой фазе приходят к нам сновидения, они сопровождаются быстрым движением глаз под веками, возможны вегетативные бури сексуальное напряжение. Благодаря технике нейровидения (компьютерные, ядерно-магнитные исследования) мы можем наблюдать структуры мозга во время всех этих состояний. Однако пока далеко не все известно о физиологии, биохимии происходящего. Биохимическая карта мозга только начинает составляться; когда она будет завершена, мы поймем механизмы памяти, интеллекта, творчества.

— Ироничный, склонный к парадоксам Георг Кристоф Лихтенберг еще в 18 веке, когда сон являл собой гораздо большую тайну, чем сейчас, полагал, что спящий человек неоправданно обойден историками, которые интересовались лишь деяниями бодрствующих. В некотором роде Вас можно считать историком спящих?

— Во всяком случае изучение спящих — дело весьма увлекательное. Гениальный Фрейд из сновидений сделал окно в мир бессознательного, попробовал разглядеть, что делается в нашей душе. Великий Павлов только догадывался о содержимом «черного ящика», работая лишь на «выходе» из него. Потребовалось по крайней мере изобретение энцефалограммы, чтобы хоть чуть-чуть заглянуть в этот «ящик». Но догматическое понимание идей Павлова породило убеждение: сон есть всегда благо. На этом построены представления о функциональном назначении сна (компенсаторно-восстановительном, информационном, психодинамическом). Но почему тогда появляется все больше людей, которые боятся сна, наступления ночи, собственной постели? Имеются в виду едва ли не 45 процентов (такова цифра, согласно эпидемиологическим исследованиям, по крайней мере в Москве) людей, которые не удовлетворены своим сном или познали пытку бессонницы

— В самом деле это пытка, лишением сна пытали в древнем Китае. Есть более близкие примеры из совсем недавнего прошлого.

— Конечно. Но есть еще кое-что. Последние годы вместе с сотрудниками мы работаем над тем, что называется «медициной сна». Это новая область знаний, которая изучает механизм возникновения болезней, проявляющихся у человека во сне. Классические описания патологических состояний на 99 и девять десятых процента относятся к человеку в бодрствовании. Однако инфаркт миокарда, инсульт, приступ мигрени могут поразить и спящего. Функционально-неврологический подход помогает изучить, как протекают болезни на тех самых семи ступенях, что преодолевает каждый из нас в течение суток. И здесь тоже открывается много интересного. Оказалось, что существуют болезни, которые не только возникают во сне, но и во сне излечиваются. Засыпающий человек например, освобождается от паркинсонизма (тяжелый дрожательный паралич, который поражает пожилых людей). Во сне они здоровы.