Он, наконец, получил возможность приготовить то, что хочет. Поскольку необходимость в возбуждающем эффекте пищи отпала, можно было поэкспериментировать всласть. Тамилец не отходил от плиты целых два дня.

Меню состояло из классических индийских блюд, несколько модернизированных Мараваном.

Чапати с искусственной икрой из корицы и карри; маринованные в куркуме мальки рыбы люциан в сабойоне из карри и соуса моле. Замороженная эспума из манго и карри. Котлеты из молочного ягненка с эссенцией жардалу ²и курагой. Цыпленок тандури с ароматом бука в желе из томатного масла с паприкой. Мороженое «кульфи» ³с манговым наполнителем.

Хотя блюд было меньше, чем в классическом меню «Пищи любви», каждое из них предполагало дополнительную обработку перед самой подачей. При этом перемен планировалось шесть, а гостей ожидалось двенадцать. Неудивительно, что Мараван нервничал, как спортсмен перед стартом.

И то, что не находившая себе места Андреа каждые пять минут появлялась на кухне, нисколько не разряжало обстановку.

В цифровой пароварке — последнем приобретении «Пищи любви» — при температуре шестьдесят пять градусов тушились котлеты из молочного ягненка вместе с курицей тандури. Это было одно из нововведений Маравана. Тамилец подрумянил в кокосовом масле лук и только собирался добавить его к карри, который наряду с соусом моле составлял основу сабайона для цыпленка, как на кухню снова вошла Андреа.

— У тебя открыто окно. Ты не простудишься? — спросила она.

Тамилец не отвечал. Он уже неоднократно объяснял ей, что не может работать среди хаоса кухонных запахов. Время от времени помещение надо проветривать, чтобы он мог различать ароматы. Ведь Мараван практически не пользуется весами. Он доверяет своему носу, который сейчас подсказывает, что настал момент добавить в таву томаты, перец, гвоздику, кардамон и листья карри.

— Было бы хорошо, если б ты еще разок взглянул на все, — продолжала Андреа. — Ты не слишком занят?

Должно быть, на его лице появилось раздражение, потому что она тут же добавила:

— Мельком, только мельком...

И подождала, пока он последует за ней в столовую.

Им пришлось накрыть в помещении офиса, так как в гостиной места для стола на двенадцать персон не хватало. Мебель они взяли у одного фермера, занимающегося альтернативным садоводством ⁴, а в качестве скатерти Андреа постелила покрывало с этническим рисунком, купленное в универмаге в неделю Индии. Посередине стола по всей его длине девушка протянула белую дорожку из двух свернутых полотен. На ней лежала гирлянда из орхидей, какую недорого можно купить в тайских магазинах. Кое-где между цветами виднелись свечи. Тип освещения они с Мараваном решили оставить прежним.

— Ну? — спросила Андреа.

— Красиво, — кивнул Мараван.

— Не по'шло?

— Пошло? — Мараван задумался, как будто не понимал этого слова. — Красиво, — повторил он, возвращаясь на кухню.

В качестве закуски он предпочел все те же ми-ни-чапати. Однако на этот раз не собирался окроплять их эссенцией из корицы и листьев карри, поджаренных на кокосовом масле. Вместо этого Мараван обезжирил эссенцию, затем соединил ее с раствором хлорида кальция, чтобы вызвать коагуляцию ⁵, добавил кокосового масла и украсил полученной зернистой массой подогретые чапати.

Это выглядело как искусственная икра. Ее приготовление Мараван отложил на последний момент, чтобы шарики не успели превратиться в комочки желе. Они должны были оставаться жидкими внутри и лопаться на языке.

Потом на кухне снова появилась Андреа с мобильником в руке и сияющей улыбкой на лице.

— Ты не поверишь! — воскликнула она.

Но тамилец продолжал свое дело, не обращая внимания на девушку.

— Мне сейчас позвонил мужчина и спросил: «Это вы продаете эротическую еду?»... — продолжала Андреа.

— И что ты ему ответила? — наконец отреагировал Мараван.

— Что он ошибся номером.

— Правильно.

— Потом он уточнил, не «Пища любви» ли это? — продолжала Андреа.

— Откуда у него наш телефон? — поинтересовался Мараван.

— От приятеля одного приятеля.

— А точнее?

— Я задала ему такой вопрос, и он ответил, что это неважно. А потом попросил: «Не могли бы вы приготовить мне эротический ужин?»

Передавая слова незнакомца, Андреа говорила подчеркнуто грубым голосом.

— Ну а потом?

— Я ему отказала.

— Ты сохранила номер? -Да.

— Тогда можно поискать в Интернете.

— Не трудись, — вздохнула Андреа. — Это номер мобильного.

Гости собирались в течение получаса. Мараван слышал сквозь закрытую дверь кухни их громкие приветствия и утрированный смех. Андреа то и дело заходила взять шампанского и поставить пустые бутылки.

Наконец она просунула в дверь голову и сказала:

— Давай!

Это был сигнал к началу.

Спустя без малого три часа Мараван, довольный своей стряпней и бесперебойной подачей блюд, сидел на кухне. Вошла Андреа, сияющая и немного навеселе, взяла его за руку и повела в зал.

За столом в тусклом свете свечей молча сидели двенадцать женщин. Услышав шаги, они дружно повернули головы к двери.

— Милые дамы, позвольте представить вам мастера Маравана, — объявила Андреа.

Последовали аплодисменты и возгласы ликования. Мараван так и остолбенел, стоя в дверях и не зная, куда себя девать от смущения.

Восторженные гости звонили Андреа уже наутро, а через день пошли письма. Большинство обещали «очень скоро», а некоторые даже и «очень, очень скоро» воспользоваться услугами «Пищи любви». Был сделан и конкретный заказ: через десять дней, двадцать седьмого ноября, ужин в половине восьмого на четырех человек.

В любом случае им с Мараваном нельзя было проигрывать. Они потратили на этот обед больше двух тысяч франков, включая деньги на шампанское и вино. Ни она, ни он так и не успели ничего отложить на черный день. Дела в «Пище любви» до последнего времени шли настолько хорошо, что они не экономили. Кроме того, закупили высокотехнологичное кухонное оборудование, ставшее теперь бесполезным.

Ценовая политика также требовала пересмотра. Надбавки на обыкновенную еду должны быть меньше, чем на «терапевтическую». Ан-дреа подсчитала, что эта потеря компенсируется за счет большего количества гостей. В среднем, чтобы не остаться в убытке, фирма должна обслуживать шесть человек за один раз. Поэтому первый ужин, на четверых, оба сочли неплохим началом.

Но в течение следующей недели новых клиентов не объявлялось, и Андреа нервничала. Наконец она позвонила той своей знакомой, которая собирались «очень, очень скоро» сделать заказ.

— Видишь ли, — сказала ей Андреа, — я забронировала для тебя два вечера и просто хочу уточнить, не поменялись ли твои планы.

— Ах! — отвечала знакомая. — Это так любезно с твоей стороны. Но дело в том, что мы еще не совсем определились со сроками. Я не хочу, чтобы из-за меня ты кому-нибудь отказывала. Знаешь что? Поставь на эти дни кого-нибудь другого, а мы позвоним тебе, как только что-нибудь прояснится. Не хочу, чтобы ты пострадала, если у меня совсем не получится.

Другая гостья, которая «очень скоро» планировала позвонить Андреа, отделалась подобными отговорками.

•-•

Мараван опустился на колени перед домашним алтарем. Его лоб коснулся пола. Он молился Лакшми за своего любимого племянника. Сегодня до него дошло известие, что Улагу вот уже второй день как пропал без вести. Еще вчера утром он был с братьями и сестрами, однако вечером не вернулся домой.

Сейчас, когда на севере Шри-Ланки пропадал четырнадцатилетний мальчик, это могло означать одно из двух: он либо умер, либо стал солдатом. Добровольно или принудительно, присоединился ли к «тамильским тиграм» или к тем, кто воюет против них на стороне правительственных войск.

Мараван молился, чтобы это оказалось не так. Чтобы уже сейчас, когда он стоит на коленях перед статуей богини, Улагу был дома, цел и невредим.

Из кухни послышался сигнал мобильного телефона. Мараван не обратил на него внимания. Закончив молитву, он вполголоса затянул мантру.