— Темную?
— Бережно-бережно осветлять всякую, ясной правду ее делать. В этом же и работа наша. Роман на чужое место, на чужое имя посягнул — его суди Бог. А они — поверь — не его они любят, и даже не Ивана-царевича сказочного, а того, настоящего Царевича, сына Царя Единого, которого и мы с тобой любим…
Улыбнулась по-прежнему, по-детски ясно, прибавила:
— И все будет. Все будет хорошо.
Без грусти прощались они. Нет одиночества, нет страха. За ними — друзья, перед ними — работа.
Из окон падали смеющиеся голоса жаворонков. Смеялись жаворонки вверху, горели под ними завечеревшие поля весенние.
Наклонив голову, шепнула Литта:
— Перекрести меня.
— И ты. Спасибо, родная. Христос с тобой.
Прибавил тихо, совсем тихо, — она, может быть, и не слышала:
— Как я тебя люблю.
ПРИМЕЧАНИЯ
Роман вышел отдельным изданием в «Московском книгоиздательстве» в 1913 г. и является продолжением романа «Чертова кукла». Еще одна часть задуманной трилогии — «Очарование истины» — осталась незаконченной. Название романа и определение роли главного героя в революции — «Роман-царевич» — восходит к роману Ф. М. Достоевского «Бесы» (ч. II, гл. 8 — «Иван-царевич»), где этим именем называет Ивана Ставрогина Павел Верховенский, предполагая в ходе революции представить его народу царевичем. Фамилия Сменцев произведена от названия имения Сменцево в Новгородской губернии, где в 1912 г. отдыхали Мережковские.
С. 286. Улинька, «сияющее видение» — Юлитту Николаевну Двоекурову называют именем идеальной героини второй части «Мертвых душ» Н. В. Гоголя.
С. 332. Флоризель — принц Баккардии, благородный герой серии рассказов английского писателя Роберта Льюиса Стивенсона (1850–1894) из книги «Новые арабские ночи» («New Arabian nights», 1882, русский перевод — 1901); в наши дни издано под загл. «Современная 1001 ночь» (1978).
С. 386. Федька Растекай (Федор Яковлевич) — образ, в котором угадывается «старец» Григорий Распутин.
С. 476. «Раклы» — производное от французского «racaille», сволочь, шваль, слово, бытовавшее в среде русского дворянства в форме «ракалья».
