– Убьешь ведь!

– Не ты первый. Терпи.

Намек на то, что всё это совершается вовсе не ради него, а по какой-то давно заведенной традиции, подействовал на Валбура отрезвляюще.

– Предупреждать надо…

– Предупреждаю: будет приятно, – пропел над ухом звонкий голосок.

Ему стали массировать грудь, одновременно натирая холодной, пахучей жидкостью. Смелые маленькие руки проникали всюду и делали своё дело быстро, но тщательно. Несколько раз он едва сдержал стон.

– Ложись на живот.

Он покорно перевернулся, надеясь, что самые напряженные мгновения позади, однако ошибся, потому что позади у него оказалось именно то, куда проворные пальчики Тисы забрались особенно нагло.

– Эй, что ты себе позволяешь!

– Это я не себе, а тебе позволяю, – спокойно отрезала она, и ладони заскользили дальше, по ногам, к пяткам.

– И много тут таких, как я, живет? – спросил Валбур, истекая потом и сдувая с кончика носа капли.

– Да есть кое-кто.

– А таких, как ты?

Она шлепнула его по заду, не игриво, а очень даже больно и обидно.

– Сам обмоешься.

– Погоди! Я тут ни шиша не вижу!

– А тебе и не надо ничего видеть. Сейчас придут такие, как я, и…

– Ладно тебе. Уж и пошутить нельзя. – Он машинально снова перевернулся на спину. – Послушай, а зачем ты все это делаешь?

– Я же тебе сказала: чтобы у тебя была сила. Или ты решил, будто мне что-нибудь от тебя нужно?

– Нет, но…

Он осекся, потому что снова ощутил её ладошку, причем на своем самом выдающемся сейчас месте. Ладошка была уверенная и нежная. У него перехватило дыхание. Он выгнулся вверх, к невидимому потолку, блаженно улыбаясь и ища её рукой. Голое бедро было где-то рядом.

– Расслабься.

– Издеваешься?..

– А ты постарайся. Не думай ни о чем.

– Я и не думаю… Я только чувствую…

– Расскажи мне, как ты сюда попал.

Она отвлекала его, продолжая при этом свою нестерпимую ласку и не давая возможности выбора. И он начал рассказывать ей всё, с самого начала, как приехал утром в Вайла’тун, как чуть не прибил от злости Минтела, как потом сговорился с ним, как нашел таверну и стал невольным защитником двух женщин, как встретил Тома, как вступился за него и в итоге закончил день в вонючей заперти. Он избежал описания своего знакомства с Феллой, отчего стало непонятно, каким образом Ротрам узнал, где его искать, но Тиса, похоже, и не слушала. Она каким-то неописуемым образом умудрялась одной рукой распалять его, другой – успокаивать, ничего не говорила, бедро не отнимала, но и не давала за него себя ухватить.

– Вот и хорошо, что хорошо кончается. А теперь подвинься ещё поглубже и снова закрой глаза.

Валбур напрягся, ожидая новой кипящей волны, однако на сей раз Тиса открыла какую-то хитрую задвижку, что-то скрипнуло, и на него свалился целый сугроб настоящего снега. Который сразу же стал таять, пожирая пар и остужая чувства.

– Ты с ума сошла!

– Спроси Ротрама, кто такую штуку придумал. Не я же в стене дырку прорубала. – Она смеялась, уже почти совсем видимая и доступная.

– Тэвил! Лучше бы я в каркере остался!

Она нагнулась, быстро поцеловала его в щеку, как подружка или сестра, и направилась к выходу из парилки, бросив через плечо:

– Вон там кадка с водой, обмойся.

Оставшись один, Валбур стряхнул с себя ледяные ошметки, протер глаза и увидел, что высоко под потолком в стене над лавкой имеется широкая прорезь, сейчас закрытая доской. Вероятно, если потянуть за рычаг, доска открывается внутрь, и весь собравшийся за эти дни снег высыпается на того, кто лежит на лавке. Хитро! Срабатывает один раз, но и одного раза более чем достаточно, чтобы прочистить и тело, и голову.

Он нашел кадку и окатил себя с головы до ног на удивление прохладной водой. А что, могло бы быть и хуже! Теперь в самую пору вздремнуть и тогда сказать, что жизнь прожита не зря.

Когда он снова вышел в предбанник, Тиса была по-прежнему там: в накинутом на голые плечи платке она сидела на лавке и протягивала ему какие-то серые тряпки из грубой мешковины.

– Что это? – удивился он, рассматривая её грудь.

– Твоя новая одежда. Все остальное ты получишь обратно, когда оно будет выстирано.

Валбур взял приятно пахнущую свежестью стопку, разложил тут же на лавке и обнаружил широкую рубаху и не менее просторные штаны на тесёмке.

– Не на меня сшито, – заметил он, не спеша прикрывать свою вызывающую наготу. Сейчас ему даже нравилось, что Тиса на него смотрит, и тем более – как смотрит. – Вы тут, похоже, великана ждали.

– Великанов мы не ждали. Бери, что дают. Может, тебя дома так обмывают и обшивают, а тут у нас всё просто: дают – бери, не берешь – не надо.

– Ты сама-то давно здесь? – поинтересовался Валбур, послушавшись совета и одевшись. Причем на поверку одёжа оказалась не столь уж велика.

– Не очень, – ответила Тиса и теперь набросила шубку прямо поверх платка. Она уже была в валенках. – Идем. Я тебе покажу, где ты будешь спать.

– А ты? – усмехнулся он.

– А это не твоего ума дело, – беззлобно отмахнулась она и вышла на порог.

После горячей бани, кипятка, снега и ушата холодной воды на улице Валбура бросило в жар. О таком приёме мог бы мечтать любой мужчина. А он, дурак, отказывался! Причем первый раз, когда Ротрам подсел к нему в таверне, а второй, когда не поверил Тому, что тот не хочет затащить его в какую-то западню. Не будь Тома, не видать ему ни Феллы, ни Тисы, ни этой славной баньки. Правда, он бы никогда не узнал и про существование глухих каркеров, кроме тех, о которых известно всем. Но этот опыт ему едва ли пригодится…

Они перешли темный двор и вошли в противоположную избу. Дверь была открыта. Внутри их встретила тишина, нарушаемая чьим-то мерным похрапыванием. После банной горячки и уличного морозца здесь Валбура окутало приятное тепло. И темнота, почти такая же густая, как в каркере, правда, уютно нарушаемая отсветами живого пламени из скрытой где-то в глубине помещения печи. Если в заточении мрак казался черным, тут преобладал скорее темно-синий оттенок.

– Ступай за мной, – сказала Тиса.

Откуда ни возьмись в руках девушки оказалась горящая лучина, в мерцающем свете которой Валбур увидел справа от себя ступени лестницы, уводившие куда-то под невидимый отсюда потолок.

– Здесь полно народу? – уточнил он.

– Нет, но кое-кто есть. Так что лучше веди себя тихо, чтобы не разбудить. Скандалы нам не нужны.

Наверное, она улыбается, подумал он, перехватывая левой рукой гладко отполированные перила и следуя за четким контуром девушки, закрывавшим от него лучину. Перила и прочные, ни разу не скрипнувшие ступени выглядели новыми. Неплохо этот Ротрам устроился. Иметь три дома для одного человека в наше время – роскошь и расточительство. Если только, разумеется, ты не получаешь от этого какую-то прибыль. У Ротрама, похоже, с этим было всё в порядке.

– Кстати, утром ты можешь не просыпаться вместе со всеми. Я тебя сама разбужу. Все понимают, что ты устал и должен поднабраться сил.

– Разве ты мне не все их вернула в бане? Может, тебе остаться со мной до утра? – предложил он, не узнавая себя. Таким наглым и прямолинейным с женщинами он ещё не был никогда.

– Может быть. Но уж точно не в этот раз. – В её голосе не чувствовалось ни тени игривости. – Головой не ударься.

Они вошли под низкий косяк и оказались в коридоре, до боли напоминавшем коридор в каркере. С той лишь заметной разницей, что все выходящие в него дверные проемы были открыты. Дверей просто не было. Они тихо шли мимо небольших, можно даже сказать уютных комнат, из которых местами доносились живые звуки: то самое похрапывание, что он слышал снизу, вздохи, шуршание одеял, скрип старого дерева под тяжестью ворочающихся тел.

– Кто здесь? – спросил хриплый голос из темноты.

– Спи, Гаррон. Это я, Тиса.

– Не ко мне в гости?

– Спи, спи.

– Ты мне снишься.

Девушка промолчала и жестом дала понять Валбуру, чтобы он входил в одну из дальних комнат. Там при свете её лучины он обнаружил жесткую деревянную кровать, накрытую просторным одеялом и спящего у противоположной стены соседа.