Голова совсем не варит, подумал Валбур. Действительно, я ведь уже спрашивал его об этом. Что ж, помыться после каркера совсем не помешает. Интересно разве что узнать, «почти ко мне» – это все-таки к нему или ещё куда-то? В сознании вчерашнего фолдита пока не укладывалось, что человеку может принадлежать не только то место, где он живёт. Однако он уже чувствовал, что меняется. По крайней мере, он перестал упорствовать и сопротивляться происходящим в нём переменам. Теперь он был даже рад тому, что всё так в конце концов обернулось. Быть может, завтра он снова увидится с Феллой.

– Здесь что ли? – оглянулся возница. Сани встали.

Ротрам бросил взгляд по сторонам, вложил в подставленную ладонь несколько обещанных монет и подтолкнул Валбура, мол, вылезай, братец.

Такого дома тот ещё не видел.

Трёхъярусный, огромный, с раскидистой крышей, словно шапкой, великой для головы, с не просто резными наличниками, а причудливо расцвеченными, что бросалось в глаза даже при свете факелов, полыхавших на макушках столбов высокого, выше человеческого роста забора, с витиеватыми колоннами, подпиравшими причудливые выступы на верхнем этаже, на которые, похоже, можно было выйти, чтобы оттуда обозревать в свое удовольствие окрестности, с высокой, обитой железом печной трубой, да не одной, а целыми тремя, если не больше, с двумя пристройками по бокам, двухэтажными, хотя и не столь вычурно расписанными, поскромнее, и с надвратным домиком, из которого сейчас за ними внимательно наблюдал зорко бдящий страж.

Вероятно, именно он привел в действие какой-то механизм, потому что створка ворот подалась наружу сама собой – за ней никого не было.

Валбур хотел было что-то сказать, но только смотрел на Ротрама, а тот сам все понял, привык, должно быть, и лишь кивнул сторожу. Он пропустил гостя вперед, пошел рядом по очищенной от снега дорожке к дому и сразу же прочитал короткое наставление.

– Я живу вон там, наверху. Внизу, почти во весь этаж, зала, где удобно упражняться и где ты с утра и приступишь к занятиям. Баня и все прочие радости жизни – в избе слева. А ночевать будешь вон в той, справа.

– Понятно.

Как ни был Валбур обезкуражен открывшимся перед ним хоромами и предвкушением новых ощущений, от его внимания не ускользнуло, что с этого момента Ротрам перешел с ним на ты. Что ж, давно следовало это ожидать. Так даже проще. Он ведь всего лишь фолдит. А теперь ещё и боец. Грязный, вонючий и усталый.

– Это наша Тиса, – заговорчески понизил голос Ротрам и указал на фигуру, спешащую к ним навстречу из темноты главной избы. Фигура была невысокая, двигалась плавно и стремительно. Когда она остановилась перед мужчинами, на Валбура из-под платка, обвязавшего голову и спадавшего на спину и грудь, посмотрели два любопытных глаза. – Она покажет тебе, где тут у нас что находится, и позаботится, чтобы у тебя было все необходимое. А гостя нашего зовут Валбур. Надеюсь, мы тебя не разбудили? – Он игриво обнял девушку за плечо и добавил: – Не ссорьтесь. А я вас покину до утра. Нужно ещё успеть кое-что сделать да и поспать бы не помешало.

– Это тебя в каркер засадили? – первым делом поинтересовалась Тиса, проводив хозяина долгим взглядом и теперь всецело обратив свое живое внимание на Валбура. – Ой, фу-у… можешь не отвечать! Идем скорее.

Он поспешил следом за ней, чувствуя себя как всегда рядом с женщиной – слишком большим, медленным неуклюжим. Нагнав, спросил о том, что напрашивалось:

– А откуда тебе про каркер известно, красавица?

– А откуда тебе известно, что я красавица?

Она снова зыркнула на него из-под платка, и Валбур ощутил приятный жар в животе и холод в голове. Озорная, однако! Вот уж точно кто-то мудро заметил: из огня да в полымя. Не успел влюбиться, как попал под замок, не успел выйти на волю, вот тебе опять соблазн сладкий! Может, пора уже привыкать? Как там говорил Йорл в подобных случаях? Чем от туна дальше, тем больше фальши? Только теперь Валбуру до конца сделались понятны эти слова: не увлекайся свободой, она не настоящая. Что ж, поживём увидим, подумал он, поглядывая на фигурку в платке. Пока всё выглядит очень даже правдоподобно.

Не успели они войти в баню, как ему пришлось пожалеть о своих скороспелых выводах.

Тиса сбросила в предбаннике платок, встряхнула длинными волосами, черными и блестящими в свете заранее зажженных здесь лучин, проворно распоясала и уронила прямо на пол шубку и осталась, к радостному изумлению Валбура, в одних валенках. От них она тоже избавилась, а когда выпрямилась, черные пряди не столько скрывали её упругое тело, сколько обещали новых наслаждений для жадного взгляда.

– Что уставился, гостюшка? Девчонок голых не видел? Тут у нас баня, сам знаешь, одежда ни к чему. – Она привстала на цыпочки и потянулась к его шапке. – Так что давай, не томи, раздевайся. Мыть тебя будем.

Личико у неё было совсем детское, но вот лучистые карие глаза смотрели по-взрослому, а тело – подвижное, верткое, почти мальчишеское, если бы не замечательные в своей откровенности отличительные признаки. Сплошные несоответствия и путаница. Одним словом, Валбур окончательно смутился и понял только то, что раздеваться ему сейчас не очень-то с руки: восторг так просто ладонями не скроешь…

Тиса сняла с него только шапку, подняла свою шубу, уложила всё это на соседнюю лавку, почесала задорные ягодицы и босиком, вперевалочку направилась к внутренней двери. Открыв её, она оглянулась, поманила его пальчиком и скрылась в густых облаках душистого пара.

Валбур взял себя в руки и принялся стаскивать одежду. Попытался думать о Фелле. Чтобы отвлечься. В самом деле, эка невидаль! Судя по всему, Ротрам – радушный хозяин, а эта Тиса – опытная чаровница и знает своё дело. Неужели сорок пять прожитых зим не научили его обращению с ей подобными? Конечно, не каждый день выпадает смывать с себя грязь каркера в присутствии, а то и с помощью стройной девушки, не скованной условностями, но что в этом такого? Он вспомнил свою первую возлюбленную, то, как долго они шли к тому, чтобы оказаться в таком положении, как они с Тисой сейчас, сколько было сомнений, сколько предчувствий, сколько, наконец, радости оттого, что все получилось. А теперь? А теперь да, он стал старше, однако нельзя сказать, чтобы у него за это время прибавилось житейского опыта по этой части.

– Ты там заснул что ли?

Она выглянула из-за двери, увидела, что он стоит голый, ссутулившийся, спиной к ней посреди предбанника, и замерла в ожидании. Он повернулся, предусмотрительно прикрывшись ладонями. Тиса закатила глаза и скользнула внутрь.

Пар был таким густым, что о смущении можно было легко забыть.

– Ты где? – позвал он, плотно закрывая за собой дверь.

Холодная рука обожгла ему бедро. Он попытался было обнять девушку, но обнял лишь пустоту: Тиса успела нагнуться или присесть на корточки.

– Чтобы завтра ты мог как следует упражняться, тебе нужна сила, – услышал он её голос откуда-то снизу. – Поэтому сегодня мы с тобой ничего такого делать не будем, губу не раскатывай.

Ничего себе, подумал он. Может, это я её сюда затащил и раздел?

Чужая ладонь наткнулась на то, что, очевидно, искала, и превратилась в сладкую муку. Спустя мгновение, а быть может и вечность, она исчезла, и Валбур услышал через заложенные от прилива крови уши, как шипят где-то неподалеку угли. Вероятно, новые клубы пара разогнали старые, потому на миг он рассмотрел тело девушки, скользнувшее куда-то в сторону.

– Иди сюда, – позвала она. – Ложись.

Он пошел на голос, набрел на широкую лавку, осторожно лег, думая, что Тиса окажется где-то рядом и снова приголубит его. Однако лавка была пуста, и он, если бы захотел, мог привольно раскинуться на ней. Он и хотел, но был не в силах заставить себя расслабиться, а потому просто лег и вытянулся в струну, ожидая сам не зная чего.

– Глаза закрой.

Он повиновался, предчувствуя прикосновение или поцелуй, но вместо этого его с головы до ног окатили настоящим кипятком.