– Так, э… ваше высочество, господин принц, дозвольте обратиться…
– Жан, это ты кому сейчас? – удивился я, невольно оглянувшись – а где тут высочество?
– Так к вам, господин принц. Вы уж меня простите, что был на «ты».
– Это ты так шутишь? – поинтересовался я, а потом уточнил: – Или издеваешься? Я что, похож на принца?
– Не очень, – честно отозвался вор. – В доспехах, конечно, выглядите солидней, чем в рваных штанах, но все равно – больше на солдата похожи.
– Ну, коли на принца не похож, так, значит, и не принц, – сделал я вывод. – Голову не ломай, а называй как прежде.
– Ладно, – выдохнул Жан. Не то – с облегчением, не то – с досадой. – А расскажите… расскажи, как же все на самом-то деле было? Скажу кому, не поверят, что с самим принцем Юджином в бараке сидел, а он нас освободил.
– На самом-то деле все было так… – задумался я, прикидывая, рассказывать ли всю правду или нет. Решив, что немножко вранья не повредит, начал: – Пираты-то и вправду были, только никто меня им не продавал. Мы на прогулку вышли на одномачтовом кораблике. Ну его еще «тузиком» зовут. А тут, откуда не возьмись – пиратский корабль. Ну куда там «тузику» против морских кораблей!
Рассказывая, я сам увлекся, начиная мешать в кучу правду и вымысел, почерпнутый мной из жизнеописаний великих людей. Кажется, про Гая Юлия Цезаря, ставшего хранителем печати у Спартака Первого.
– Пока то да сё, да галера с охраной подошла, они нас уже и в плен захватили. Ну девками, понятное дело, попользовались вначале, а потом за борт кинули. Слуг и охранников моих перерезали и туда же. Я поначалу испугался, что и меня кинут селедку кормить, но капитан говорит – ты, наверное, парнишка богатенький, сотню золотых стоишь, если выкуп у родственников запросить! А я в ответ – не сотню, а целую тысячу! Если отпустите, я эту тысячу вам привезу. Только укажите время и место. А они – ладно, говорят, отпускаем мы тебя, встретимся через две недели у острова Рюген.
– И что, отпустили? – с недоверием спросил Жан.
– Ну, как видишь, отпустили, – хмыкнул я. – Ты дальше слушай… Так вот… Высадили они меня на берег, я к отцу пошел, деньги взял. Отец вначале хотел засаду устроить, но передумал – мол, если ты сам обещал, надо исполнять! Деньги я пиратам отдал, а потом говорю – не пройдет и месяца, как я вас изловлю и на мачтах повешу! Ну они посмеялись, деньги забрали, пинка мне дали… А я домой вернулся, прямо к дядюшке, к королю Рудольфу заявился и попросил дать мне четыре галеры. Ну галеры мне дядюшка дал, пиратов я поймал, все золото обратно вернул. Ну а команду приказал на мачтах развешать, на солнце просушиться.
– Вот это да! – покрутил головой Жан. – Лихо ты! А как ты их отыскал?
– Так они сами мне и подсказали, – хмыкнул я. – Зачем было на острове Рюгене встречу назначать? Остров Рюген, он у славян Буяном зовется. Там испокон веков пиратские стоянки были. Предки мои там когда-то свои корабли держали…
– Здорово! – опять восхитился щипач. – А с золотом-то ты что сделал?
– А золото мы с моряками пропили, – делано вздохнул я.
– Тысячу золотых?! – оторопело проговорил Жан. – Сколько же вас было?
– Ну, если гребцов считать, на каждой галере по сто человек.
Жан, быстренько прикинув в уме, изложил расчеты:
– Если на четыреста, так по два с половиной золотых… если в талерах пересчитать, так по самому малому по двадцать пять монет на рыло выходит. Это же нужно не меньше месяца пить! Не, даже два…
– Ну мы больше пропили. Окромя той тысячи, мы и пиратские деньги пропили, да еще одну галеру я продал за двести талеров. Продешевил, конечно, – галера не меньше тысячи стоит, но по пьянке чего не сделаешь? А когда все пропили, так оказалось, что сотня матросов от вина сгорела…
– Да уж, если два месяца пить, сгоришь тут! – восхищенно посмотрел на меня Жан. – Как сам-то жив остался?
– А хрен его знает! – искренне ответил я. – Я же после той пьянки пить бросил.
– Так, конечно, – усмехнулся вор. – Ты свою жизненную норму набрал и перебрал.
– Вот-вот, – согласился я. – С такого похмелья мне потом месяц в себя приходить пришлось. Стыдно было в глаза смотреть. Сам-то подумай – целую галеру пропил!
– Еще бы! – со знанием дела закивал вор. – С похмелья всегда башка трещит и перед всем миром стыдно. Проснешься с утра, вспомнишь, что вчера делал, удавиться впору. Была у меня пара друзей, что и удавились с похмелья…
– Вот и я так думал. Ну удавиться не удавился, а решил, что коли я свой род опозорил, так больше не будет такого принца Юджина-Эндрю из рода ля Кенов. Вот, получается, умер граф д’Арто и появился наемник Артакс.
– Да, интересная какая у тебя жизнь! – протянул вор. – Вот, оказывается, как оно на самом-то деле было…
– Стало быть, не сядет принц Юджин на трон и не будет швабсонцам по тысяче талеров!
– Ну и хрен с ними, с талерами! – отмахнулся щипач. – Если каждому по тысяче талеров дать, никто и работать не захочет. А если работать не станут, так откуда товары да еда возьмутся?
«Разумно рассуждает!» – поразился я здравомыслию вора. А сколько на свете болтается народа, считающие, что если всем дать денег – много и поровну, так все будут счастливы?
– Да, как интересно люди живут! Пиратов ловят, сражаются, галеры пропивают! – завздыхал Жан. – А у меня в жизни ничего интересного. Ну тут украл, там дом обчистил, от стражи спрятался, снова украл… Одно хорошо, что хоть на каторгу сходил.
– А чего тут хорошего? – удивился я.
– Ну все лучше, чем тюрьма или виселица. На виселице висеть – в рай не попадешь…
– Да ты что?! – не сумел я скрыть удивления. – Коли повесят, так и в рай не попасть? Интересно…
Еще бы да не интересно… Меня самого недавно чуть не повесили.
– Ну вот, вроде бы принц и граф и еще там кто-то, а простых вещей не знаешь! – покровительственно посмотрел на меня вор. – Если ты в петле болтаешься, то душа-то у тебя как из тела выйдет?
– А как она выйдет? – пожал я плечами. – Выйдет себе и выйдет.
– Во! – поднял Жан указательный палец. – Когда человек умирает, душа-то откуда выходит? Из горла! А если душа через горло не выйдет, будет выходить через задницу. А задницей-то что мы делаем? Ну сам понимаешь… Вот, стало быть, пока выходит душа, так в человеческом дерьме она и испачкается. Кто ее такую в рай возьмет?
– То есть душа в нашем теле сидит, как… – не сразу я нашелся, что бы такое привести в пример, – ну как вино в бутылке?
– Н-ну… – протянул щипач. – А разве не так?
– Наверное, – пожал я плечами.
– А ты по-другому считаешь? Ну скажи тогда, где душа сидит? – завелся вдруг Жан.
Никогда не задумывался – в каком месте у меня «сидит» душа. Знал лишь, что она есть, – и хватит! Чтобы не вступать в ненужную дискуссию с новоявленным «теологом», солидно изрек: «Где положено – там и сидит!» – давая понять, что вести разговор на эту тему не стану. Пусть лучше он о своем, о воровском…
– А чем тюрьма хуже каторги? – поинтересовался я, чтобы парень не скучал. Заодно и меня «просветит».
– Так на каторге кормят, а в тюрьме нет. Арестантов каждое утро водят милостыню собирать. А много ли нашему брату дадут? Если бы не казна у старейшин, совсем бы каюк! Они, старейшины наши, про сидельцев не забывают и денежки в тюрьмы шлют. Немного, конечно, но лучше, чем ничего. На каторге, правда, работать заставляют. Зато, коли я на каторге побывал, так это ценится выше, чем если в тюрьме отсидел…
– Вон как все сложно, – покачал я головой.
– А ты как думал? – горделиво вскинул вор подбородок. – Я же теперь не просто Жан-щипач, а беглый каторжник. Значит, статус у меня выше, чем у простого вора, что на каторге не был. Я же теперь могу у старейшин попросить, чтобы они меня в Ульбург назначили, на место Жака Оглобли. Жак-то, наш «король», он в люди из нищих выбился. А старшина нищих, он хоть и выше, чем король воров, но если на каторге не был, так ниже, чем беглый щипач…
Вот уж точно, в воровской иерархии – чёрт ногу сломит, второй вывернет! А я таких тонкостей не знал. Откуда? Как-то прожил я сорок с лишним лет без тюрем и каторги. Правда, за последние полгода умудрился два раза побывать в узилище и один раз на каторге. (Можно добавить к тюремному «стажу» еще и клетку на колесах!) Но опять-таки, был арестантом не очень долго и не успел усвоить всех нюансов, о чем, откровенно-то говоря, ничуть не жалел.
