Я схватил его за руку.

– Ты собираешься наверх, в дом? – спросил я. Он посмотрел на меня:

– Нет. Мне приказано оставаться здесь, внизу. Сразу же после взрыва начинаем работать.

Я сел на кровать Что подумает обо мне Кити? Менэк прав: если только она узнает, что я собираюсь рано утром отплыть на «Арисеге», может случиться все, что угодно. Я не могу оставить ее здесь. А он сказал, что она меня любит. Господи! Мне так нужно, чтобы кто-нибудь меня любил. Я не могу больше так жить, в таком одиночестве. Вспомнились жаркие лунные ночи в Италии. Найти там женщину ничего нс стоило. Но ведь человеку нужна не просто женщина, а что-то большее. Если бы у меня была Кити… Я встал и начал ходить взад-вперед по тесному помещению. Я внезапно понял, что Кити мне просто необходима. Без нее я никуда не поеду. И дело не только в том, что она необходима мне, что я люблю ее. Мне не давала покоя мысль, что она останется в этом доме одна. Она сойдет с ума. Будет думать, думать, перебирать все, что случилось. А потом… Эта мысль была непереносима. Я должен ее отсюда увезти, просто откажусь ехать, если он не согласится отпустить се со мной.

– А ты разве не хочешь есть? – спросил меня Фраер.

– А? – Я был так погружен в свои мысли, что не понял, что он говорит.

– Что это на тебя нашло? Мечешься, словно зверь в клетке. Может, беспокоишься насчет этой шахты? Думаешь, скала рухнет нам на голову?

– Нет, – сказал я. – Об этом я не думаю.

– Ну, тогда иди и поешь.

Я взял тарелку с тушенкой и хлебом, которую он мне протянул. В этот момент раздался отдаленный глухой звук взрыва. Снова по галерее пронеслась воздушная волна, взметнув пыль. Фраер поднялся на ноги.

– Кептэн сказал, чтобы мы сразу же начинали работать, как только заряды взорвутся.

– Мы задохнемся от пыли, – сказал я. – Нс сможем ничего делать. Пусть немного уляжется.

Он заколебался, но потом пожал плечами:

– Ладно, парень. Только потом сам объясняйся с кептэном.

Мы кончили есть и готовились снова спуститься вниз. Я как раз заправлял свою лампу карбидом, когда явился Менэк.

– Разве взрыва еще не было? – спросил он.

– Был, – ответил Я. – Минут двадцать тому назад.

– Тогда почему же вы здесь, почему не приступили к работе?

– Ждем, когда уляжется пыль, – объяснил я ему.

– К чертовой матери эту пыль, – разозлился он. – Идите сейчас же и начинайте. Нам некогда возиться с этой дурацкой пылью.

– Там ничего не сделаешь, пока она не уляжется, – сказал я.

Он хотел что-то сказать, но передумал.

– Как там старик, надежно его заперли? – спросил Фраер.

– Да, – ответил Менэк.

Мы отправились вниз. Я по-прежнему думал о Кити. Придется договариваться об этом с Менэком. Но я решил отложить этот разговор до последнего взрыва. Тогда он будет сговорчивее.

Дойдя до конца Мермейд, мы увидели, что воды еще прибавилось. Взрыв не дал тех результатов, на которые я рассчитывал. Груда обломков была не так уж велика. Взобравшись наверх, я понял, в чем дело. Мы дошли до конца разлома, и теперь потолок представлял собой твердую скалу, если не считать нескольких трещин, сквозь которые непрерывными струйками сочилась соленая вода. Менэк тоже влез ко мне наверх.

– Сколько еще нужно рвать? – спросил он.

– Нужны по крайней мере еще два взрыва, – сказал я.

– Значит, второй взрыв откроет проход?

– Возможно, – сказал я. – Видите, здесь порода снова твердая.

Он кивнул и спустился вниз, чтобы помочь остальным расчистить завал. Фраер занял свое место рядом со мной, и мы начали бурить шпуры. В этот раз нам понадобилось больше времени, и, когда мы начали пятый шпур, все было убрано, даже крупные куски породы. Мы остались один на один с ревом компрессора и грохотом бура, вгрызавшегося в твердую скалу.

Фраер, как я заметил, все посматривал вниз. И каждый раз, когда я выключал воздух, он наклонял голову набок и прислушивался.

– Что ты там слушаешь? – спросил я его.

– Ничего, – быстро ответил он. – Ничего. – По лицу у него катился пот. Он вытирал его пестрым носовым платком.

– Сколько еще этих долбаных дыр ты собираешься сверлить? – спросил он.

– Еще три, – ответил я. – А что?

– Да нет, просто интересуюсь. – Он говорил слишком уж спокойным, безразличным тоном. Что-то было у него на уме.

– Что, собственно, тебя беспокоит? – спросил я.

– Да ничего. Давай же скорее, черт возьми. Нужно кончать.

Я взял его за плечо и повернул к себе.

– .Ну, выкладывай, что ты там задумал, – велел я.

– Ничего я не задумал, – уверял он. – Решительно ничего. Давай шуруй. Вот запустим море в эту долбаную галерею, и он наконец будет счастлив.

Мы пробурили оставшиеся три шпура, и я установил заряды. После этого мы до отказа загнали в породу длинный бур. Из отверстия полилась вода. Но это была всего лишь струйка, а не настоящая струя. До моря мы все еще не дошли.

В то время как я забивал заряды в шпуры. Фраер все смотрел вниз, туда, где Менэк и двое других ставили на место деревянный настил, закрывавший нижнюю часть шахты.

– Почему, черт возьми, они никого не оставили наверху, в доме? – пробормотал он.

– А что тебя беспокоит? – спросил я. – Полиция?

– Ага. Полиция и этот психованный старик. Не нравится мне это. Прямо тебе скажу – не нравится. Засунули нас сюда, как кур в клетку, и некому даже нас предупредить об опасности, только вот эта девчонка, А ведь всякое может случиться.

Я прекратил работать и посмотрел на него. Он отвернулся, делая вил, что поправляет свою лампу.

– Куда это ты клонишь, Фраер?

– Да никуда я не клоню, что ты пристал?

Я схватил его за руку. Он действовал мне на нервы.

– Ты что-то знаешь, чего не знаю я. Что это?

– Ничего. – Он вырвал руку. – Просто нервы, больше ничего. Тебе-то хорошо, ты шахтер, а я к таким делам непривычный. Меня от них дрожь пробирает, право слово. Разве это дело – стоять тут, дышать воздухом, как и положено Господом Богом, а над головой вместо неба – море? – Он передал мне следующий заряд, и я вставил его в шпур.

Но думал я не о том, что делаю. Он явно чего-то боялся. Ему было страшно не просто оттого, что он находился под морским дном. Он боялся, потому что ему было что-то известно. Что-то, что угрожало нашей жизни. Я вспомнил разговор, подслушанный прошлой ночью: «Смотри не проговорись при Прайсе. Я не хочу, чтобы он боялся». Вот что сказал тогда Менэк. Я посмотрел на Фраера. Он отвинчивал зажимный болт, а шея у него вся блестела от пота. Я посмотрел ему в глаза, но он моментально отвернулся. Руки у него дрожали. Не человек, а комок нервов. И когда мы покончили с зарядами, он так заторопился выскочить из галереи, что я бы непременно рассмеялся, если бы не ощущение неведомой угрозы.

Как и раньше, клеть остановилась на том горизонте, где находился наш тайник. Мы все вышли, за исключением Менэка.

– Я вернусь через несколько минут, принесу вам чаю, – сказал он.

Все пошли вверх по галерее, а я задержался. Обернувшись к Менэку, я спросил:

– Вы увидите Кити?

Он кивнул, слегка приподняв брови.

– Скажите ей, чтобы она была готова ехать со мной, – сказал я. – Мы поедем вместе.

– Еще чего! – оборвал он меня. – Никуда вы вместе не поедете. «Арисег» – это тебе не прогулочная яхта. Малиган никогда не пустит женщину на свое судно.

– С Малиганом я сам разберусь, – сказал я.

Мы с минуту упрямо смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я ругал себя за то, что так неловко провел этот разговор. Нужно было ему польстить, подчиниться его силе и умолять его разрешить мне взять с собой Кити. А вместо этого я как бы сообщил ему свое решение. Теперь придется ставить ультиматум.

– Или она едет со мной, – сказал я, – или же…

– Или – что?! – рявкнул он.

– Или в Мермейде все останется так, как есть.

– Понятно. – Его глаза метали молнии.

– Послушайте, капитан Менэк, – сказал я, – девушке нельзя оставаться в этом доме после того, что она узнала. Это и для вас будет небезопасно. Я же предлагаю вам хороший выход из положения. Что вы на это скажете?