Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мы подошли к стволу шахты, который вел вниз. Ритмический стук насоса был даже слышнее, чем плеск воды в пещере.

– Послушай моего совета: держись этого места – главный вход, шахта, галерея Мермейд. Не старайся осматривать другие выработки. Одному Богу известно, когда начались работы на этом руднике. Не позже чем в семидесятых. Отец прекрасно там ориентируется, но он единственный человек, который знает все шахты. Да и он признает, что знает не все. Это настоящие кроличьи норы. Самые старые выработки – это те, что примыкают к морю. Там есть несколько выходов в прибрежные скалы. Прямо оттуда и копали, чтобы дойти до руды. Этот склон похож на пещерный город в Сицилии. А в сторону суши от главной шахты проходит ответвление между Боталлеком и Кам-Лаки. Это более новая выработка по сравнению с теми, что начинались у моря и шли вглубь, но и они достаточно старые, в некоторых местах штольни завалило.

– Я не собираюсь заниматься поисками, – сказал я, вспомнив о Кам-Лаки и тоннах воды, которые ее наполняют.

– Может быть, и не собираешься, – сказал он. – Я просто предупреждаю на всякий случай. Ты шахтер, мне это известно. Но шахты в Скалистых – это совсем не то. что наши корнуоллские соты.

– Ясно, что не то, – согласился я.

Мы поднимались наверх по узкому покатому тоннелю, который поворачивал то в ту, то в другую сторону, следуя направлению жилы; в свое время руда извлекалась из гранитной формации, оставив эти извилистые ходы. В некоторых местах кровля круто поднималась, так что свет моей лампы терялся где-то наверху. Местами нам попадались гнилые балки и доски – сохранившиеся остатки крепежа. В других местах кровля опускалась настолько низко, что нам приходилось сгибаться в три погибели. Наконец, перебравшись через высокий гранитный выступ, мы оказались в более просторной галерее, с более мягким уклоном.

Здесь капитан Менэк остановился и схватил меня за руку.

– Это верхняя граница Мермейд, – сказал он. – Штольня отходит непосредственно от главного ствола. Она идет почти прямо от ствола и кончается в полумиле от морского дна. Вот, смотри сюда. – Он направил лампу на края галереи. – Вот над чем работают Фраер и Слим почти целый гол.

Стены галереи были обработаны таким образом, что с обеих сторон по краям тянулись выступы, гладко отполированные сверху. Это была совсем свежая работа. По центру галереи, на покрытом илом полу, лежали два стальных троса.

– Эти выступы идут от начала галереи и протянутся до самого выхода в море, – сказал Менэк. – В большинстве случаев достаточно было просто вырубить эти выступы в самой породе – она здесь довольно однородна, – и только иногда приходилось строить их заново, наращивать. – На его лице, освещенном лампой, прикрепленной к каске, отражались возбуждение и энтузиазм. В детстве он, должно быть, обожал устраивать фейерверки.

– Насколько я понимаю, по этим выступам что-то должно двигаться, что-нибудь вроде вагонетки, – сказал я.

– Уже бегает, – ответил он. – Сделана из дерева и оцинкованного железа, колеса с шинами, а по бокам – рессорные подшипники, которые скользят по стенкам штольни, удерживая ее в правильном положении. Тросы тянет лебедка. Пойдем посмотрим, что там в конце.

– Работа проделана колоссальная, – сказал я. – А между тем вы не уверены, будет ли эта система действовать.

– Будет, будет, ничего с ней не сделается, – сказал он.

– Может, будет, – сказал я, – а может быть, и нет, когда мы взорвем перемычку и вода ворвется в штольню.

– А это уж твое дело, – сказал он.

Галерея выровнялась, стены стали еще мокрее. Я понял, что мы находимся уже под морем.

– Ты говоришь, что у тебя большой опыт взрывных работ. А приходилось тебе взрывать в водоносных структурах?

– Конечно, – сказал я. – Но тогда я точно знал, какое расстояние отделяет меня от воды. И кроме того, примерно представлял себе количество и вес этой воды. Здесь же нужно взрывать морское дно, а это совсем другое дело.

– У меня есть все данные, которые тебе могут понадобиться, – сказал он. – Я все точно рассчитал с помощью таблиц. Мне известна точная глубина моря над местом взрыва, а также точная глубина грунта под морским дном на уровне конца Мермейда. Когда вернемся в кабинет, я тебе все это покажу. Я все подготовил, кроме того, заставил отца мне помочь. Он шахтер с большим опытом. Вот только не желает делать то, что я задумал, будь он неладен. Месяц тому назад я его почти уговорил, он даже произвел кое-какие пробные взрывы. И надо же, именно в это время он и обнаружил эту жилу, которую искал. Тут все и кончилось. Он теперь и слышать не желает о том, чтобы затопить Мермейд.

– Но ведь залежь действительно очень богатая, – заметил я.

– Он показывал тебе образец?

– Да. И если действительно она тянется вниз до шестнадцатого горизонта, как он считает, то вы очень богатые люди.

Менэк засмеялся:

– Отец не представляет себе, сколько сейчас стоит рабочая сила и механизация. Ему ведь уже шестьдесят пять лет, и он немножечко того – начинает волноваться, не имея ни малейшего понятия об истинном положении вещей. Ведь это означало бы, что необходимо организовать компанию. А сохранить над ней контроль ему не удастся, и он не пожелает с этим мириться. Кстати сказать, Прайс, он будет стараться помешать тебе делать твою работу. Не знаю, каким образом, но непременно попытается. Если он начнет слишком к тебе приставать, дай мне знать. Будет очередной скандал, но мне до сих пор всегда удавалось настоять на своем. – Последние слова он произнес с заметным смешком, словно ему доставляло удовольствие скандалить с отцом. Я вспомнил о двухстах пятидесяти долларах, которые мне обещал старик, и о том, как он наблюдал за нами из окна, когда мы шли к шахте.

Глубина воды достигала теперь шести дюймов. Иногда под сапогом прощупывался стальной трос. В галерее было очень тихо. Отдаленный звук насоса слышался глухо и неясно, напоминая скорее биение сердца какого-то гиганта. Крипплс-Из, казалось, отодвинулся куда-то невероятно далеко. Мы были одни, сами по себе. Мы были совсем как червячки, которые прогрызают себе путь к морю. Это неестественно. Вот что сказал тогда Фраер. Мне еще никогда не приходилось работать под морским дном. Для того чтобы отвлечься от мысли о воде над нашими головами, я снова стал думать о Крипплс-Из. Призрак дома, который растворяется в тумане, – эта картина прочно запечатлелась в моем сознании. Да еще зарешеченное окошко. Все это казалось нереальным.

– Ваша семья уже давно владеет этим домом? – спросил я его скорее для того, чтобы что-нибудь сказать, чем из любопытства.

– Отец переехал туда в начале двадцатых, – ответил он. – Мне об этом мало что известно, к тому времени я уже уехал. Он получил его от женщины, с которой у него тогда была связь. У нее умер отец, оставив ей этот лом и какой-то пай акций Уил-Гарт. Его имя можно прочитать над дверью: Джеймс Нирн. Раньше там был паб, он был хозяином. – Менэк схватил меня за руку. – Вот мы и пришли, – сказал он и нагнул голову так, что его лампа осветила пол штольни.

Пол обрывался у глубокой ямы. После ямы штольня продолжалась еще футов на десять, а потом заканчивалась тупиком. К ровной стене в конце штольни был прикреплен огромный блок, изготовленный из гальванизированного металла; на его барабан был намотан трос, проложенный по полу галереи, – его я и чувствовал сквозь сапоги.

На дне ямы была вода. На глубине пятнадцати футов она была похожа на черную гладкую простыню, по которой пробегали морщинки, когда туда падали капли. Стены ямы были окружены лесами, которые шли наверх, продолжаясь в вертикальной выработке, пробитой в кровле штольни. К лесам крепились лестницы, уходящие ввысь.

– Мы пробили уже десять футов буровзрывным способом, – сказал мне Менэк. – По моим расчетам, осталось еще пятнадцать. Но дальше без специалиста двигаться опасно. После каждого взрыва взорванная порода убиралась. А что касается последнего взрыва, то я рассчитал, что все рухнет вниз. Он указал на яму.

26
{"b":"167518","o":1}