— Ну, однако, вы и чувствительный человек, — Малички подсунул ему стакан с водой. — Лучше?

Напившись, Збышек кивнул. В голове у него так шумело, словно в черепе завелось гнездо ос. Как боксер после нокаута, Оршевский тяжело поднялся на подгибающиеся ноги.

Проклятый наркотик, подумал он. И тут до него дошло. Его отец и наркотики? О Боже!

— Ну как? Возвращаемся во Вроцлав или едем пообедать?

Различая окружающий мир словно в тумане, Збышек решил отложить возвращение и принял предложение заморить червячка. Кроме того, ему жутко хотелось промочить горло.

Знакомство с варшавской гастрономией и визиты в пару автомобильных магазинов, где Малички искал какие-то запчасти, заняли у них чуть ли не весь остаток дня. Так что ничего удивительного в том, что из столицы они выехали на закате, не было. Таксист болтал без перерыва и, к счастью, довольствовался ответами в виде периодического невразумительного мычания.

Наркотики — слово это будило самые черные мысли. Он никак не мог поверить, что его отец имел отношение к зелью. С его-то взглядами, его щепетильностью?

К тому же в голове Збышека не укладывалось, что его отец вел двойную жизнь. Воображение подсовывало вариант газетного заголовка — «Профессор университета торгует наркотиками!».

— Идиот, — промолвил Збышек, да так громко, что Малички глянул на него в зеркальце.

Зевнув, Оршевский сделал вид, будто засыпает.

А Рогочки? Перед его приходом в ванной не было никакого пакетика. Збышек был в этом почти уверен. Прежде чем заняться фотографиями, он вымыл руки — старая привычка, с детства. А может, кто-то устроил провокацию?

Эта мысль его встревожила, и, встрепенувшись, он оглянулся. Но нет, шоссе сзади было пусто, никаких огней. Тогда Збышек вынул из кармана пакетик с остатками порошка и высыпал за окно. Ветер моментально подхватил крупинки и унес к обочине. Оршевский старательно вытер пальцы о штаны, а когда наконец посмотрел вперед, то увидел в свете фар нечто блестящее.

— Иезуз Мария! — крикнул Малички, и машина пошла зигзагом.

Это не солнце, мелькнуло у Збышека в голове. Его глаза четко фиксировали детали. Справа, под откосом, возле трактора тесно стояла группка людей. Одна из фигур, отделившись от остальных, бежала в их сторону. Этот человек кричал. Благим матом. Его голос напугал ребенка, и тот, впав в ступор, застыл посреди дороги. Все это Оршевский заметил буквально в одно мгновение и только после этого увидел фары грузовика.

— Держите ее, люди! — Малички, крутя руль, испуганно оглядывался по сторонам.

Шофер грузовика давил и давил на сигнал, а девочка все стояла, закрыв лицо руками. Ей оставалось жить не более трех секунд, и Збышек понимал: следующий ход — за ним. Перегнувшись через сиденье, он схватил руль и со всей силы отвернул его прочь от растущей прямо на глазах машины.

— Что ты делаешь?! — взвыл Малички, пытаясь его оттолкнуть, но Збышек держал руль крепко.

Они пересекли разделительную полосу и в свете фар грузовика вылетели на противоположный откос. Таксист застонал. Очевидно, он ждал полета, а потом падения, неминуемо сопровождающегося треском сминаемой жести. Вместо этого машина выскочила на обычную дорогу. Они проехали несколько десятков метров и остановились. Збышек вдруг почувствовал нестерпимую духоту. Он нашел защелку и скорее выполз, чем вышел в поле. При блеклом лунном свете на шоссе, словно на сцене, стояли грузовик и несколько других машин. Между ними суетились люди, кто-то показывал в сторону «мерседеса». Збышек приложил лоб к холодному металлу крыши.

Теперь у него имелись доказательства, что порошок не был обыкновенным наркотиком.

— Откуда ты знал?

Збышек повернул голову.

Малички открыл дверцу и теперь сидел, опустив ноги на землю.

— Предчувствие, — Збышек откашлялся. — Что-то мелькнуло за кустами. Вроде бы съезд с трассы.

Он замолчал, поскольку понял, что таксист его уже не слушает. Некоторое время тот смотрел ничего не видящим взглядом перед собой, потом покачал головой и прошептал:

— Вы похожи. Вы и в самом деле очень похожи.

Со стороны дороги к ним подходила группка людей.

На работе он взял неделю отпуска, и никто не задал ему никаких вопросов. Человек, согласившийся его заменить, нашелся без проблем, а перед уходом он еще и получил фотографии с похорон. Дома он их просмотрел, но без всяких эмоций. Влив водку в стакан с соком, он уселся в кресло. Мать, увидев подобное, обычно здорово злилась. Ее настораживало его увлечение алкоголем, еще когда Збышек был студентом. А после того как на это стали обращать внимание их знакомые, она предложила сыну пойти на собрание АА, или Анонимных Алкоголиков. Благодаря этому он узнал, что его мать сама несколько лет ходила на подобные собрания. Збышек туда не пошел, однако пообещал, что будет соблюдать определенную норму. Слово это он держал до самой ее смерти, потом выполнять обещание стало труднее. А сейчас, после гибели отца, он и вовсе забыл о своей клятве.

Збышек закрыл глаза.

Да, к этой мысли он еще вернется, но не сейчас. Пока еще слишком свежа рана.

Он невольно обратился к событиям вчерашнего дня. Зря он выбросил в окно упаковку от порошка. Один знакомый химик мог бы установить, откуда…

Наклонив стакан, он почувствовал, как на язык полилась жгучая жидкость, и быстро ее проглотил.

Наверняка это был сушеный кактус или еще какая-нибудь экзотическая редкость. Впрочем, кто поверит, что с помощью такого порошка можно действительно предвидеть будущее? Что снадобье дарит ясновидение?

Следующий глоток пошел лучше.

Для чего Рогочки подложил ему этот порошок? Збышек утром звонил по номеру, указанному на его визитке, но трубку никто не поднял.

Дверной звонок ожил так неожиданно, что несколько капель напитка упало на брюки. Оршевский одним глотком опустошил стакан и пошел открывать. Гость был настолько толст, что это не могли скрыть даже хорошо сшитый костюм и пальто. Из-под густых бровей на Збышека смотрели удивительно светлые глаза, и все это довершала бледная улыбка.

— Моя фамилия Трачук. Провожу расследование несчастного случая с Яном Оршевским, — визитер продемонстрировал удостоверение. — Можно войти?

Еще позавчера подобный визит мог бы удивить Збышека, но сейчас он, не моргнув глазом, пригласил гостя в квартиру. Налив себе водки с соком, а Трачуку сок, Оршевский приготовился слушать.

— До вас доходили какие-нибудь слухи? — Начало было нестандартным.

— Не понимаю, — Збышек оторвал губы от стакана.

Трачук покивал.

— А вы не слышали об «Отделе отсева»?

Вот это Збышека уже вывело из себя.

— Вы проводите следствие или собираете данные для анкеты «Колеса Фортуны»?

Улыбка на лице собеседника показала, что ему не чуждо чувство юмора. Неожиданно встав, он подошел к открытому бару и, не спрашивая разрешения, долил в свой сок солидную порцию водки.

— Хорошо, попробуем еще раз, — промолвил он и расстегнул пиджак. — «Отдел отсева» был создан в середине пятидесятых годов при Министерстве внутренних дел. Его компетенция, как и задачи, оставались тайной даже для многих высокопоставленных чиновников.

Круглая физиономия гостя приобрела многозначительное выражение, почти такое же, какое временами Збышек видел на лице отца.

— На самом деле отдел занимался сбором данных о жизни выдающихся людей, ключевых фигур из мира науки, культуры и искусства. Фактов, не требующих стандартного расследования, а всего лишь анализа с целью определить, не интересуются ли кем-нибудь из них враждебные структуры.

— Ага, — Збышек принял очередную порцию «успокоительного». — Если известный профессор пообедал в заведении, где обычно ест персонал американского посольства, это вполне могло свидетельствовать о работе на ЦРУ.

— По сути вы правы. — Трачук сложил руки на животе. — Несмотря на все перемены, случившиеся в стране, отдел существует до сих пор и результаты его работы востребованы.