– В общем, да. Варианта два – линять по рыхлому, и чем дальше, тем лучше… – Армавирский снова поднял руку, видимо, указывая направление возможного бегства.

– А второй вариант?

– Не прикидывайся дурнее, чем есть на самом деле. Ты прекрасно понял мою мысль.

– Понял, конечно, но…

– Ша! Я за тебя не подпишусь, и никто не подпишется. Сегодня позвоню Черепу и попрошу для тебя отсрочку на две недели. Скажу, что ты мне должен работу доделать. А дальше выкручивайся сам. Но учти, мир не без добрых людей. За эти две недели кто-нибудь в твою дверь постучится и предложит помощь.

Денису показалось, что Армавирский подмигнул ему.

– И на том спасибо, – угрюмо проговорил он.

– Кушай, не обляпайся. Кстати, о тебе наводил справки Коля Темный. Да не бойся, будь у него на уме лихое дело, не стал бы он спрашивать всех подряд. Думаю, у Гогена в тебе надобность возникла. А Гоген – голова! Хитрая устрица! И с Черепом у него большие разногласия. Глядишь, что-нибудь у него и выторгуешь. А теперь иди, фраерок. Бог тебе в помощь.

– Можно к тебе, Гоген? – Коля Темный протиснулся своим могучим торсом в приоткрытую дверь.

– Ой! – Жена, сидевшая на коленях у Игоря Федоровича, подпрыгнула от испуга.

– Ну что ты, Даня, это же Коля! Опять ты, Коля, пробираешься, как конокрад. Вот, Дашеньку испугал. Сколько тебя просил, хоть дома называй меня по-человечески.

– Хорошо, Федорыч.

– Да заходи уже! Иди, киса, свари мне кофейку, я скоро.

Коля вошел и, как обычно, встал у окна, облокотившись на подоконник. Даша, оправив халатик и не глядя на него, пошла к другой двери, ведущей в жилые комнаты. У них была устойчивая взаимная неприязнь, которую оба нисколько не пытались скрыть хотя бы для приличия.

– Ну, что узнал? – спросил Черемин, когда его жена выпорхнула из кабинета.

– Ничего особенного. Основной доход – охранная фирма. Почти все банки отправляют через него деньги – ни одного прокола. Есть пара обменников в центре. Прикупает по дешевке недвижимость. В основном барахло – старые склады возле Товарной, сараи, землю за городом, одним словом, фигня сплошная.

– Это не фигня. Парень соображает. Склады на гектаре земли с подъездными путями лет через пять потянут на миллион баксов. Сарай в городе – это площади под застройку, участок за городом у пруда недалеко от дороги – элитные коттеджи! Что еще? Связи, друзья?

– С Дашкой его никогда раньше не видели.

– Я не это имел в виду.

– Он выкормыш бывшего полкана Селиева. Они служили вместе в Чечне. Теперь крутится с Глушко, тоже из чеченцев. Такой же фраер, но хорошо законтаченный. Они вместе что-то мутят с бывшими афганцами и чеченцами. Фонд какой-то или клуб.

– Не дурак парень. Фишка выигрышная… – Черемин раскурил потухшую трубку и, затянувшись, выпустил через нос две сизых струйки дыма. – Как он связан с Черепом? Не могло это происшествие в кабаке быть подставой, чтобы подсунуть мне Краснова?

– Теперь они связаны до гроба. Сегодня утром на него наехали двое пацанов младшего Черепа. Весь офис изрешетили из «калашей». Не знаю, как там и что, но один из них в морге с поломанной шеей, другой с пробитым черепом парится в КПЗ. А парень перышки почистил и тут же намылился в «ПосейДон» на обед с Савельевым и Геней Армавирским. Вышел оттуда через час с чемоданчиком и первым делом – в свои обменники. Зуб даю, Геня ему подкатил чемодан зелени!

– А вот с этого места подробнее!

– Последнюю неделю он ездил на депутатской «Волге». Причем мотался он по московской трассе под Каменском. Его видели на двух наших заправках с ватагой бугаев. Человек шесть.

– Хочешь сказать, что бойня на хуторе Волчьем его рук дело?

– Я бы сказал, что там почерк Секача – начальника охраны Армавирского. Он любит работать топором.

– Тогда что же?

– А что бы ты сделал, если бы у тебя пропали две фуры с компами?

– Хм… – улыбнулся Гоген. – На живца?

– Точно! Только не посадишь же живцом бритых братков, которые только и умеют, что палить очередями на авось! Менты мне сказали, что у двоих были ранения в правое плечо и у одного в бедро.

– Живьем, значит, брали? Интересно! Неужто у него есть такие профессионалы?

– Похоже, дело было так. Они вычислили крота, подсунули ему фуру с туфтовыми ксивами, тот клюнул и передал данные братве. Те фуру завернули, тут Краснов и накрыл их со своими архаровцами. Пятеро тепленьких и один с пулей во лбу. Спецназ, мать его! Стоит это чемодана зелени?

– Интересно все это, – повторил Черемин. А что, если… Приглашу-ка я его завтра на чашку кофе. – Он задумчиво кусал мундштук трубки, глядя перед собой. – Есть здесь что-то…

– Думаешь, он сгодится?

Они уже около десяти лет были вместе и понимали друг друга с полуслова, хотя и были совершенно разными людьми. Коля Темный – в прошлом отчаянный гопстопник и налетчик с тремя ходками, и бывший искусствовед с криминальными наклонностями, эстет и сибарит, известный в деловом мире Нижнедонска как Гоген. На самом деле эта кличка прилипла к нему еще в институте, после скандальной курсовой о Гогене. Тогда ему чуть ли не приклеили ярлык диссидента, но дело спустили на тормозах, после того как Черемин дал согласие на сотрудничество с КГБ.

Первым его делом была подмена нескольких малоизвестных полотен из запасника музея, в котором он работал экспертом. Он собрал группу специалистов, копировавших и старивших подделки, делая их почти не отличимыми от оригиналов. Черемин подменял полотна и продавал копии иностранцам по богемным каналам. Когда началось смутное перестроечное время, к этим специалистам добавились профессиональные домушники, медвежатники, а позже и налетчики. Команда по наводке Гогена успешно бомбила известных коллекционеров, и каждое дело под тонкой режиссурой творческой личности Черемина превращалось в шедевр, тут же пополнявший скрижали висяков в архиве прокуратуры.

Но по-настоящему Черемин стал в ряд наиболее важных авторитетов Нижнедонска после того, как принял трудное для себя решение о слиянии своих воров-интеллигентов с душегубами Коли Темного. Тут он тоже угадал веяния времени. Черемин генерировал идеи, а приземленный мозг Коли адаптировал их к настоящему моменту и реализовывал с непреклонностью и холодной жестокостью бесчувственной машины. В то же время его собственные бандитские ноу-хау в руках Гогена приобретали законченность и блеск.

Сейчас они, каждый по-своему, обсасывали трудную ситуацию, в которой оказался Денис, обдумывая возможные варианты использования его, говоря языком военных моряков, в качестве брандера[1] в неминуемом столкновении с Черепом, казавшемся неизбежным.

После встречи с Армавирским Денис поехал в город, чтобы оставить большую часть денег в своих обменных пунктах и распорядиться, кому и сколько выдать – так он часто расплачивался со своими штатными и внештатными сотрудниками. Это было удобно, особенно в таких ситуациях, как сегодняшняя. Человек приходил, показывал паспорт, и ему выдавали полагающуюся сумму вместе со справкой об обмене валюты. Крышевал этот район Бурый, давно уже превратившийся из местного авторитета в бизнесмена Андрея Сергеевича Бурова, владельца гостиницы «Интурист», нескольких кинотеатров, клубов и дискотек в центре города. От него Денис имел частые поручения по сопровождению денег и охране различного рода светских мероприятий, так что обменные пункты были надежно прикрыты и не подвергались наездам со стороны других группировок. Хотя бы об этом у него не болела голова.

Отпустив Вито и Быка, Денис первым делом поехал в недавно открывшийся салон сотовой связи «Билайн Джи-эс-эм» и купил шесть телефонов, которые раньше казались ему никчемными игрушками, но, попробовав как-то позвонить с телефона Толика Глушко, он понял, что для него эта «игрушка» необходима как воздух. Неизвестно, где в ближайшее время придется прятаться, и связь в таких условиях будет далеко не роскошью. Он позвонил Лане, сообщил ей свой номер и попросил переадресовывать все звонки на него. Собственно, по ее инициативе во всех контактных объявлениях кроме номера в офисе значился также номер телефона ее соседей, уехавших на ПМЖ в Португалию. Лана присматривала за их квартирой, вносила коммунальные платежи, и пользование телефоном было вполне оправданно, тем более что все счета оплачивал Денис. Для удобства он провел линию в ее комнату, и когда Лана по каким-то причинам не могла прийти в офис, то отвечала на звонки из дома. Сейчас был как раз тот случай.