Следующим вышел на турнирное поле Гефест. Его фокус был проще, но не менее красочен и эффектен для толпы (ведь в этом конкурсе судит именно она). На расстоянии в тридцать шагов стоит мишень, на поясе кузнеца перевязь метательных ножей, две таких же крест на крест на груди. Всего на теле кузнеца насчитывалось семнадцать ножей, и по одному в каждой руке. Гефест застыл в боевой позе, секунда… вторая… третья… и все началось. Кузнец выпустил первый нож, замельтешили руки, вытаскивая и пуская в один момент ножи. За несколько секунд, даже доли секунд, перевязь на поясе опустела. В дело пошли нагрудные ножи… простой человек и глазом бы не успел моргнуть, а ловкие руки кузнеца и его меткий взгляд уже выпустили все ножи. Первый еще не успел долететь до мишени, а все остальные были уже в пути к заветной цели. Мгновение и все восемнадцать ножей обрушились на мишень градовой силой. Вот это скорость! Вот это меткость!! Первый нож точно поразил центр мишени, остальные же сделали небольшой круг по ее линии.
Толпа застыла в замешательстве, все произошло настолько быстро, что почти никто сразу не понял, что именно произошло. Но замешательство длилось недолго, сначала один одобрительный голос раздался из толпы, потом его подхватили все остальные, сочетаясь в один истошный монотонный крик-вопль. Гефест трижды поклонился толпе, поворачиваясь во все стороны, и присел на одно колено перед ханом. Хрисаах тоже аплодировал, хотя этот трюк в исполнении кузнеца видел он уже не единожды. Гефест нередкий гость на турнире, а показывать каждый раз разное не представлялось возможности, но каждый раз находились те зрители, которые еще ни разу не видели мастерство кузнеца в метании ножей, и каждый раз толпа сливалась в один многоголосый рев.
Желающих поучаствовать в состязании больше не было, все претенденты на победу выстроились в один ряд, так, чтобы каждый из зрителей мог их увидеть. В этом состязании победителей выбирала толпа, хоть и с согласием хана.
Тех, кто показывал свои способности в последнем публичном состязании было не много, от силы два десятка. После долгих колебаний, выкриков толпы в одобрение разных претендентов, хан решил присвоить победу сразу трем участникам (по правилам турнира победителей в этом состязании могло быть четыре): Квал-Тарру, как самому ловкому во владении с мечом, Гефесту, как самому быстрому и меткому в метании ножей и Немо, как самому лучшему стрелку из лука. Хрисаах отметил, что северянин уже дважды подтверждает за собой звание "лучшего стрелка".
Завтра последний день турнира, последнее состязание, самое сложное и опасное, — смертельно опасное! "Непроходимая стена", "смертельный туннель". Название говорит само за себя! Участвовать там могут только победители в отдельных состязаниях, а ведь их не так уж и много — в стрельбе из лука победил Немо; в состязании мечников — Квал-Тарр; в конном состязании удалось вырвать победу Артресту (кстати, на вольном состязании его не было, а ему было, что показать); в вольном состязании победили все те же Квал-Тарр и Немо, только к ним добавился Гефест. Ни Гефест, ни, наверное, его кровный сын в «стену» не полезут, по крайней мере Артрест никогда не горел желанием туда зайти, хотя возможности, как победителя были. А вот Квал-Тарр твердо решил испытать себя, пройдя через "смертельный туннель", один Немо метался из стороны в сторону, никак не в состоянии решить стоит или не стоит рисковать жизнью ради… ради чего?
Вечер и ночь… они тянулись в долгом ожидании, трудных размышлениях для Немо. Остальные спокойно спали, Гефест не забыл и отметить свою победу хотя бы в одном состязании кружечкой пива (все равно он в «туннель» идти не собирается, чего силы копить?), Квал-Тарр спал, как младенец, даже ладонь под голову положил, а Немо не мог сомкнуть глаз… не мог уснуть! Мысли не давали покоя, пробивали себе дорогу в самые глубинки сознания и упорно не хотели оттуда выходить. Все они смешались в непонятную кашу, то одна, то другая мысль ловко впрыгивала в сознание, над ней приходилось долго задумываться… мысли все быстрее и быстрее стали крутиться в голове и в один миг рассыпались в мириады светлых горящих частичек… Немо уснул…
Рассвет и пробуждение встретили Немо новым сплетением сетей, какого-то нового, доселе неизвестного чувства необратимой беды, предвкушающей неминуемую опасность, плотного страха, который поглощает серой дымкой все сознание, заставляет биться тело в неуправляемых болезненных агониях. Чувство предопределенности и нестерпимого страха. Оно застревало непроходимым комом в горле, затмевал глаза, так что не было видно ничего, кроме темных язвенных пятен. Немо не мог не объяснить это чувство, не перебороть его, оно жило в теле северянина своей жизнью, полной мерзкого липкого страха, страха, страха. Немо не мог отвечать на вопросы друзей, он не мог скомандовать своему телу что-либо, ноги сами шли туда, куда направляло чувство, оно вело на дворцовую площадь, где разместился последний барьер турнира, последнее испытание — "непроходимая стена". Странное чувство не покидало, только разгоралось с новой силой, окутывало пеленой ужаса сердце, ныло неумолимой болью в груди.
Северянин не слышал слов Хрисааха, который уже ждал победителей перед входом в туннель — туннель смерти. Только теперь Немо смог различить, что в его душе нависла пелена смерти, именно смерти, но точно не его, чьей-то чужой. Глаза северянина бегали блуждающими огоньками, взгляд метался с хана на вход в туннель, с отца на варвара (Артрест, как победитель, не пришел на последнее состязание, а народу не было и подавно, на состязание "непроходимая стена" посторонних не пускали, была еще какая-то девушка, пять врачевателей и столько же лекарей, хан был без свиты и охраны). Для оцепеневшего Немо ничего не значил шаг вперед Квал-Тарра, а вот для варвара он значил многое: он ступил на первую ступень, опускавшуюся в туннельный проход, пути назад для него не было, тот, кто вошел в «туннель», мог выйти, только если он пройдет весь путь. Вернуться — нельзя, повернуть — нельзя, путь только вперед, вперед к неминуемой смерти. Варвар зашел вовнутрь, силуэт еще немного задержался и исчез в темноте туннеля, в руке факел, в другой меч, по правилам ни доспехов, ни чего-нибудь в этом роде не разрешалось.
Выразительное, но непонятное чувство Немо усилилось, уже полностью покорив сознание северянина, заставляя биться сердце с огромной сложностью, каждый удар ему давался с невыносимым трудом, глаза не видели ничего дальше собственной руки, полный мрак окутал Немо с головой. Не помогали ни яркие лучи солнца, ни пылающий возле лица факел, машинально зажатый в левой руке, в правой откуда не возьмись, блестело лезвие меча, жаль Немо этого не ощущал.
Шли минуты… варвар не выходил, Гефест насторожился, а Немо по-прежнему не мог справиться сам с собой, в душе у него разразилась нешуточная битва.
Все прервал неистовый крик Квал-Тарра. Казалось, он разразился из-под земли и в тоже время впереди, сзади и сбоку. Цепи, сковывающие сознание Немо, вмиг рухнули, разорвались на мириады осколков, остался только жуткий, скорее всего посмертный крик варвара. Что могло заставить закаленного в боях варвара так закричать? Северянин опомнился. Вырвался из оков беспамятства, выбросил из сердца неизвестное невиданное чувство. Что делать? Вперед! Вперед в "непроходимую стену"!
Немо рванулся в темный проход туннеля, факел полыхнул и его огонек исчез за резким поворотом. "Смертельный туннель" закрыл свою ненасытную пасть перед уже вторым за сегодня посетителем, которым вырваться из жерновов смерти — если приуменьшить — ой как непросто! Теперь на каждом шагу Немо подстерегала смерть…
Через несколько минут, которые тянулись, как вечность, Гефест услыхал еще один истошный вопль, будто тело перемалывают в тесных жерновах! Это был крик Немо, посмертный крик…
Гефест рванулся в сторону туннельного прохода, но его остановила чья-то сильная худощавая рука. Прежде, чем кузнец успел оглянуться, он услышал чистый и мелодичный голос, струившийся, как нараспев. До боли знакомый голос:
