Внезапно один из впередсмотрящих, Фредерик Флит, увидел прямо по курсу корабля нечто более темное, чем ночная тьма. Ударив трижды в сигнальный колокол, он снял телефонную трубку и сообщил на мостик: «Прямо по носу айсберг, сэр!» В ответ послышался спокойный голос первого помощника капитана Уильяма Мэрдока: «Благодарю». Тут же последовала его команда стоявшему у штурвала рулевому: «Лево на борт!»

Через пару секунд после этой команды ручки машинного телеграфа были переведены в положение «стоп» и тут же на отметку «полный задний ход». Сквозь передние стекла ходового мостика Мэрдок уже видел приближавшуюся громаду айсберга, она надвигалась со стороны носа «Титаника» и казалась выше уровня бака лайнера. Судно продолжало с той же скоростью мчаться вперед, хотя все его три гребных винта вращались теперь на задний ход. Прошло ровно 38 мучительных своим ожиданием секунд, как нос парохода начал медленно уваливаться влево. Курс изменился на два румба. Первому помощнику показалось, что еще две-три секунды, еще каких-нибудь пять метров отойти влево и айсберг, не коснувшись борта, пройдет справа. Но увы!

Здесь опять необходимо сказать несколько слов об очередном «если бы». Несмотря на безлунную ночь, впередсмотрящий заметил бы айсберг не за полмили (926 метров), а за две или три, если бы на море было хоть небольшое волнение или зыбь. В этом случае он увидел бы белые барашки у «ватерлинии» айсберга. Как позже стало известно, «Титаник» столкнулся с «черным айсбергом», то есть с таким, который недавно перевернулся в воде. Обращенная к «Титанику» сторона этого айсберга имела темно-синий цвет, из-за этого не было фосфоресцирующего явления. Нормальный, белый айсберг при подобном условии мог быть замечен за милю.

Итак, прошло ровно 38 секунд. Судно слегка дрогнуло, и стоявшие на мостике почувствовали какую-то странную вибрацию огромного корпуса корабля. «Титаник» буквально прогладил айсберг своим правым бортом, при этом на носовую палубу парохода справа от фок-мачты упало несколько тонн льда. Его обнаружили и в отдельных каютах правого борта, иллюминаторы которых были открыты для проветривания на ночь. Получилось так, что форштевень «Титаника» за несколько метров от ледяной горы прошел свободно, а подводная часть правой скулы судна в районе форпика столкнулась с острым подводным выступом айсберга, так называемым «шипом». Известно, что надводная часть любого айсберга по высоте равна примерно 1/10 его подводной части, не говоря уже о том, что под водой айсберг намного шире своей надводной части. Причем «Титаник» не просто чиркнул скулой об этот выступ, а именно прогладил подводной частью на полном ходу 1/3 длины правого борта. При этом обшивка парохода была разрезана льдом на протяжении почти 100 метров, словно консервная банка открывалкой.

По-разному ощутили и поняли этот удар люди, находившиеся в разных местах судна. В момент удара пассажиры, сидевшие в верхних салонах лайнера, услышали из глубины судна негромкий скрежет, на столах задребезжали и зазвенели серебряные приборы и посуда. Некоторым показалось, что толчок вызван ударившей в борт судна большой волной. Другим скрежет напоминал звук чего-то рвущегося, как если бы кто-то отрывал длинный лоскут ситца. Отдельным морякам «Титаника» показалось, что такое странное дрожание корпуса судна возникло из-за потери одной из лопастей гребного винта.

Большая часть обитателей верхних палуб явно ощутила какой-то гремящий, скрежещущий звук. Некоторые пассажиры, находившиеся в это время на палубе, видели, как айсберг, немного возвышавшийся над шлюпочной палубой, «прошелся» вдоль правого борта, как падали в воду глыбы льда, отколовшиеся от этой плавно проскользнувшей мимо горы. Тут же айсберг исчез в темноте.

По-другому ощутили удар об айсберг люди, находившиеся в нижних помещениях парохода. Например, в котельном отделении № 6, когда зазвенел сигнальный колокол и над водонепроницаемой дверью замигал красный свет, раздался оглушительный грохот. Вода каскадом ворвалась в котельное отделение, забурлила водоворотами вокруг трубопроводов и клапанов.

В котельном отделении № 5 от водонепроницаемой переборки в борту парохода шла метровая пробоина. В нее сильной струей хлестала забортная вода. В момент касания корпуса судна айсберга люди не устояли на ногах. Почувствовав глухой удар и услышав скрежещущий звук чего-то рвущегося, кочегары поначалу решили, что «Титаник» наскочил на песчаную отмель у Большой Ньюфаундлендской банки.

Для пассажиров, каюты которых размещались глубоко внизу по правому борту, «неясный скрежещущий звук» оказался невероятным грохотом, который заставил их выскочить из постелей. Не прошло и десяти минут, как стали появляться первые тревожные признаки того, что на «Титанике» не все так благополучно, как должно было быть. Вот что творилось в первых шести из 16 водонепроницаемых отсеков корабля.

В носовом кубрике матросы услышали странный шипящий звук, раздававшийся из форпика — ближайшего к носу судна отсека. Это воздух с шипением выходил из цепного ящика: вода поступала в отсек столь быстро, что вытесняемый ею воздух вырывался из цепного ящика под большим давлением.

В шахте железного винтового трапа, ведущего к проходу и соединявшего кубрик кочегаров с котельным отделением, бурлила вода.

В третьем от носа отсеке, где находились наиболее близко расположенные к днищу и носу судна самые дешевые помещения для пассажиров, вода начала уже через 10 минут просачиваться под двери кают. Когда люди стали покидать каюты, вода доходила им до щиколоток.

В четвертом от носа отсеке на двух нижних палубах располагалась почтовая кладовая и багажное отделение «Титаника». Не прошло и пяти минут, как почтовые клерки, занимавшиеся сортировкой заказной корреспонденции на нижней палубе, оказались по колено в воде.

В пятом водонепроницаемом отсеке от носа, где находилось котельное отделение № 6, раздалась команда: «Гаси топки!» Вода через угольный порт и листы съемного настила второго дна начала затоплять отсек. Через 5 минут работавшие там кочегары оказались по пояс в воде, смешанной с машинным маслом.

В соседнем, 5-м котельном отделении поток воды, хлеставшей внутрь корабля, был слабее, и, когда механики запустили насосы, они начали откачивать воду быстрее, чем она поступала в отсек.

Давление пара, поднятое в котлах «Титаника» для развития полного хода, при остановке судна открыло предохранительные клапаны, и из котлов начал вырываться пар. Кочегарам пришлось заливать топки.

В это время на носовой палубе лайнера пассажиры третьего класса играли кусками льда в футбол. Они первыми почувствовали, что палуба немного накренилась вперед. Пассажиры, обитавшие в верхних помещениях лайнера, заметили, поднимаясь по трапам, что ступеньки не совсем на месте, что их ноги почему-то ступали не так, как раньше. Как оказалось, спустя десять минут после столкновения с айсбергом по приборам «Титаник» имел небольшой дифферент на нос и крен на правый борт в пять градусов.

Как только прекратился звук скрежета льда о подводную обшивку борта парохода, на ходовом мостике «Титаника» появился капитан Смит. Как явствует из показаний на суде четвертого помощника капитана лайнера Боксхолла, он шел по коридору на ходовой мостик, когда услышал три удара в колокол и команду: «Лево на борт!» Поднявшись на мостик, он увидел, что ручки машинного телеграфа стояли в положении «полный задний ход». Он также видел, как Мэрдок повернул рычаг автоматического закрытия дверей водонепроницаемых переборок. По его словам, часы на мостике показывали 23 часа 40 минут. По свидетельству Боксхолла, между капитаном Смитом и Мэрдоком состоялся такой разговор:

— Что случилось, господин Мэрдок?

— Мы ударились о лед. Я намеревался обойти его слева, но судно было уже слишком близко, я среверсировал машины и ничего больше не смог сделать.

— Закройте аварийные двери!

— Они уже закрыты, сэр.

Казалось бы, что несший вахту первый помощник капитана Мэрдок поступил вполне правильно, положив руль на борт и реверсировав машины парохода. Во всяком случае во время разбирательства обстоятельств катастрофы как в Нью-Йорке, так и в Лондоне этот вопрос не обсуждался. Однако это очень важный вопрос и еще одно «если бы» в цепи злополучных случайностей, преследовавших «Титаник». Позже выяснилось, что если бы Мэрдок не среверсировал машины сразу же после команды «лево на борт», то «Титаник» наверняка избежал бы столкновения с айсбергом. Вот что об этом пишет уже упомянутый нами в первом очерке английский профессор К. Барнаби в своей книге «Некоторые морские катастрофы и их причины» (Лондон, 1968):