— Признаюсь. Да! Мне доложили про твоего Распиздяйкина.

— Виктор Леонидович... Фу...

— Фукает она! Ходит тут, понимаешь, переманивает моих дизайнеров!

— А он, между прочим, обещал подсуетить меня в передачу о ремонте на ...ом канале!

— Да что ты говоришь?! По телеку себя увидеть захотелось?!

— Чего вы кричите на меня? Никуда я не ухожу.

— А я тебя и не отдам, Мила. Так и знай! Ни Митяйкину, ни Рас... Никому, в общем... Кто тебя воспитал как дизайнера? Кто в люди вывел? Благодаря кому ты получила известность? А? Неблагодарная!.. А теперь давай вернемся к нашему клиенту и обсудим проблему.

— Виктор Леонидович! Миленький! Любименький! Я очень даже благодарная. Я от вас никуда! Но клиент и вправду «не мой». А я должна быть с клиентом на одной волне. Когда он сегодня спросил меня, что ещеможно позолотить, я хотела посоветовать ему: вставить золотые зубы и повесить при входе золотую табличку с гравировкой: «У меня есть миллион долларов (или сколько там у него). Завидуйте». Еле удержалась.

— Не вздумай! Если он откажется от наших услуг, ты будешь выплачивать мне неустойку всю свою оставшуюся жизнь. Поняла?

— Вот спасибо вам! Вы просто сама доброта! Воплощение.

— Милочка! Деточка! Ну, некого больше мне сейчас к нему приставить. Владимир работает с художником. Дмитрий в Италии мрамор выбирает. Ирку нельзя к нему пускать! Она давно мечтает о миллионере и сразу же залезет к нему в постель. А он женат. Нехорошо может получиться. Мне это ни к чему: репутацию студии портить. Наши клиенты должны по цепочке рекомендовать нас своим знакомым и родственникам. Передавать из рук в руки, так сказать. И вряд ли нас станет кому-то рекомендовать жена, обманутая нашим дизайнером. Потерпи. Ты же знаешь: клиент всегда прав.

— Прав-то прав! Но если он потом кому-то назовет мою фамилию... Я умру от стыда!

* * *

Вечером Мила попыталась пожаловаться на заказчика мужу. Что бы он ей посочувствовал и поддержал морально. Найти понимание. Как бы не так! Муж только угукал, уткнувшись в какие-то бумаги, и время от времени что-то бормотал себе под нос. И Мила обиженно замолчала, подумав: «И где я только тебя нашла!»

А нашла она его...

* * *

Мила и Андрей учились в институте в одной группе.

Специальность Милой была выбрана случайно, а не по призванию. После окончания школы одноклассник, который на тот момент ухаживал за ней, сказал:

— Я буду поступать в архитектурный. Давай вместе?

— Давай, — ответила Мила. Ей было все равно куда поступать. Лишь бы не в медицинский, как того хотела мама. С черчением она дружила, к тому же окончила художественную школу. Мила поступила, а одноклассник... нет. Так бывает. Довольно быстро он исчез из Милкиной жизни. У нее теперь был другой, многочисленный и интересный круг общения.

Андрея по рекомендации куратора выбрали старостой группы. Потому что он не был зеленым юнцом, только что окончившим школу, а уже отслужил армию и год проработал на заводе, учась на вечернем подготовительном отделении. Он был старше. И имел то, чем не обладали другие. Какой-никакой жизненный опыт. Старостой его считали хорошим. Держал группу под своим крылом, в обиду никого не давал. Но мог и подзатыльник отвесить мальчишкам. В воспитательных целях. Подзатыльники раздавались по справедливости, поэтому никто не обижался. Мальчишек он ласково называл салабонами. А девчонок — красотулями. Преподаватели его уважали. Здоровались с ним за руку. Миле Андрей казался слишком серьезным и... старым. И еще ей не нравилось, что одевался он как взрослый мужчина, а не как остальные «салабоны». Причем почти всегда безвкусно: вещи не сочетались по цвету и стилю. А иногда и то и другое.

Все случилось у них во время экскурсионной поездки в Одессу на четвертом курсе.

* * *

На коротких весенних каникулах решили куда-нибудь съездить всей группой. А в таком возрасте да в такой компании лишь бы ехать! Все равно куда. Андрей предложил Одессу. Все дружно согласились: в Одессу!!! Мила и ее подружка Маринка никогда в Одессе не были. Поэтому тоже радостно кричали «ура» и прыгали «зайчиком».

Что девчонки знали про Одессу? Одесса-мама. Дерибасовская. Дюк. Утесов. Оперный театр. Потемкинская лестница. Пересыпь. Шаланды, полные кефали. Приморский бульвар... Или Французский бульвар? Или и то и другое? Что там у них еще есть? Привоз! Может, взять с собой блокнот и записывать услышанные афоризмы, как Жванецкий? И еще: Одесса — красавица у моря!

Счастливчики те, кто живет в приморских городах!

Ехало их двадцать четыре человека. Молодых здоровых организмов, готовых к приключениям. Поездка обещала быть веселой. Проводники поезда еще не подозревали, какая банда ждет их на перроне.

В поезде все пили вино (а если честно, то и не только вино). Пели песни под гитару. Рассказывали анекдоты и вспоминали смешные случаи. Бурная жизнь протекала во всех шести купе, которые заняла их группа. Проводники просили не шуметь. Делали замечания недовольные соседи. Было уже далеко заполночь, когда студенты, наконец, угомонились.

На какой-то станции Мила и Марина проснулись от шума: в вагон садились новые пассажиры. Характерный гнусавый голос из динамика на перроне все время что-то объявлял. В купе было душно. И подружки решили выйти из вагона, глотнуть свежего воздуха. На перроне Андрей уже разговаривал с проводницей. Оказалось, что стоять они будут пятьдесят минут. Пропускают какой-то поезд. Ночь была теплая. Тихая. Чистое звездное небо. Луна. Обалдеть. И они втроем стали прохаживаться вдоль состава. Посередине Андрей, а Мила и Марина повисли на нем с двух сторон. Рассмотрели старинное здание вокзала, купили газировку в ларьке. Она была холодная и вкусная. Минут через пять после распития газировки Марине понадобился «домик неизвестного архитектора»...

— Идите, — сказал Андрей, — я вас здесь подожду.

Девчонок не было не то чтобы долго... Просто они еще заглянули «на минуточку» в буфет, газетный киоск и за мороженым. А когда вышли из здания вокзала, то увидели страшную картину. Их поезд, набирая скорость, отъезжает в ночь... Мила и Марина бросились вслед. И бежали за поездом, пока не закончились силы и перрон. Победил поезд. Девчонки дружно разревелись и стали упрекать друг друга. Переругиваясь и размазывая слезы, они побрели к вокзалу. И тут, прямо по курсу, увидели стоящего на перроне Андрея. Не сговариваясь, с воплем «Андрей!!!» они бросились к нему. Повисли на шее, уткнулись носами в широкую грудь и в один голос стали причитать, какой же он, Андрюха, молодец. Не бросил, не уехал! Остался дожидаться, как настоящий друг. Ошарашенный Андрей от них еле отбился. На его светлой ветровке остались черные разводы от размазанной туши и мокрые пятна от слез.

Андрей, действительно, дожидался девчонок, как и обещал. Но уехал-то вовсе не их поезд, а какой-то другой. А их состав переставили на другой путь! И стоянку продлили еще на полчаса. А если бы они догнали тот поезд???

Вернулись в свои купе. Довольно скоро, заплаканные и обессиленные, Мила и Марина уснули. Уснул и Андрей, потрясенный увиденным. Все закончилось благополучно. Кроме одного. Во время стайерского забега Мила подвернула ногу. Как водится, в горячке не обратила на это особого внимания. Зато, проснувшись утром, обнаружила, что щиколотка и стопа распухли и приобрели некрасивый «синюшный» цвет. Надеть туфли Мила не смогла. Нога просто не влезала. К тому же она вообще не могла на ней стоять. Расстроилась ужасно. Приехать на экскурсию и не иметь возможности нормально передвигаться! А как она выйдет из поезда? Не босиком ведь! Выручила Марина. Она, как предусмотрительный человек, в отличие от Милы, взяла с собой домашние тапочки. К тому же у подруги был 41-й размер, распухшая нога прекрасно там поместилась.

Из поезда ее на руках выгрузил Андрей. Как староста группы, он отвечал за своих ребят. Несознательные элементы бессовестно смеялись, глядя, как Мила в модном плаще и в домашних тапочках 41 размера ковыляла к встречающему их экскурсионному автобусу. Мила чуть не плакала от обиды и от боли. Андрей и Марина всячески ее утешали.