– Эге-гей! – в своей обычной развязной манере комментирует ее пробуждение блондин, привычно сидящий за рулем. – Спящая красавица снова с нами!

– А… Куда мы едем?

– Как куда? Обратно. Баю-бай! – весело говорит блондин. – Время-то – ого-го, половина третьего! Хорошие девочки уже давно должны быть в своих постельках! Или в чужих… хе-хе…

– А мы где? – отрешенно интересуется хозяйка «инфинити».

– На МКАДе. Рукой подать до Ярославского шоссе.

– А где Ни., мой водитель? – все так же ошарашенно спрашивает Полина. У нее вид человека, только что вернувшегося из комы.

– С нами. Сзади валяется…

Полина издает какой-то нечленораздельный звук.

– Да вы не волнуйтесь, он живой. Просто пока без сознания. Электрошокер – серьезная штука…

Полина чувствует, что автомобиль притормаживает и останавливается у края трассы. Блондин глушит мотор.

– Сударыня, мне было невыносимо приятно находиться в вашем обществе, но я вынужден откланяться.

– А я? – испуганно спрашивает нимфа.

– Вы в своей машине, ключ в замке зажигания, водите вы, насколько мне известно, довольно неплохо… Если потеряетесь – навигатор вам в помощь. Скатертью дорога!

И пока нимфа беззвучно, словно экзотическая аквариумная рыбка, разевает рот, дверь хлопает, и… наступает тишина.

Подождав пару минут, нимфа осторожно снимает с головы платок.

«Инфинити» с включенным аварийным светом стоит на краю трассы, залитой желтым маревом бесконечных фонарей. По обеим сторонам дороги тянется унылый пустырь, где-то вдалеке справа виднеются огоньки жилых массивов. Далеко впереди возвышается темная громада деревьев, светится огромная стеклянная змея замызганного пешеходного перехода, нависшая над ночным шоссе. Негромко прошуршав шинами, мимо проносится одинокий автомобиль.

Все еще не веря в происходящее, Полина оглядывается по сторонам. Вокруг машины – никого. Девушка осматривает салон – ключ в замке зажигания, на плечах манто, на коленях сумочка. Оборачивается – все заднее сиденье занимает туловище мужчины в костюме. Нимфа опасливо касается кончиками пальцев его свисающей руки – рука теплая. Полина проводит руками по лицу, как человек, только что очнувшийся от безумного ночного кошмара. Ее не покидает странное ощущение, что всего произошедшего в последние два часа попросту не было.

Подобрав полы платья, девушка перелезает на водительское сиденье, устраивается поудобнее, поворачивает ключ в замке зажигания. Машина отзывается негромким урчанием.

Лицо нимфы озаряет слабая улыбка. Она уже собирается нажать на педаль газа, и тут в ее сумочке оживает телефон. Опасливо глянув на дребезжащую сумочку, Полина достает аппарат, какое-то время смотрит на незнакомый телефонный номер и осторожно подносит телефон к уху.

– Полина! – восклицает трубка голосом блондина.

Полину подкидывает на сиденье, словно через нее пропустили электрический разряд.

– Прошу прощения за беспокойство, но… еще одна деталь. Метров через пятьсот, как раз под указателем «Лосиный остров», подберите девушку. Рыженькую. Она передаст вам очень важную вещь.

И абонент отключается.

Полина смотрит на собственный телефон, как на ядовитую змею. Похоже, эти ублюдки не оставят ее в покое. Бросив трубку на сиденье и сдерживая подступающие слезы, она давит на педаль газа и, вцепившись трясущимися руками в руль, медленно движется вдоль обочины вперед.

Наконец в пределах видимости появляется указатель «Национальный парк Лосиный остров», а под ним – неясная темная фигура. Фигура поднимает руку. Стиснув зубы, Полина тормозит, и через секунду в салон забирается странного вида девица.

Рюкзак, перчатки-митенки в развеселую оранжево-ма-линовую полоску, черная куртка с капюшоном, натянутым по самые глаза. Впрочем, нет, не по глаза – на лице незнакомки огромные лыжные очки с желтыми стеклами. Из-под капюшона свисают две рыжие косы, перехваченные оранжевыми резинками.

Рыжая сдвигает очки на лоб, смотрит на Полину.

– Вы… кто? – спрашивает та удивленно.

Рыжая молча подносит палец к губам. Потом лезет в нагрудный карман куртки и протягивает Полине свернутый вчетверо лист бумаги.

– Это что? – спрашивает Полина.

– Это привет от Вадика, – говорит рыжая.

Брови ее собеседницы медленно ползут вверх, а рот округляется… в который раз за несколько часов.

– От Вадика Коваленко? – уточняет потрясенная нимфа. Кажется, в ее мозгу из разрозненных пазлов складывается воедино картина произошедшего.

– Ага, – повторяет совершенно серьезно рыжая. – Он говорит, с вас должок.

И, не дожидаясь реакции, открывает дверь и растворяется в ночи.

В руках Полины – счет на оплату event-услуг, общей стоимостью 5000 у. е.

Полина закрывает лицо рукой и заходится в приступе беззвучного хохота.

Рыжая материализуется на обочине метров через двадцать впереди. Буквально через мгновение на мокрой дороге появляется красный «мини». Притормозив у обочины, юркая машинка радостно сигналит круглыми глазами-фарами. Рыжая, оглянувшись по сторонам, мгновенно подскакивает к авто и распахивает дверь.

В машине пульсирует музыка.

– I gotta feeling! – жизнерадостно напевают ребята из «Black Eyed Peas». – That tonight's gonna be a good night!..

– Замерзла? – спрашивает блондинка, сидящая за рулем.

Рыжая запрыгивает в салон. Хлопает дверь, и «мини»

стартует с места, подняв ворох брызг.

– Пипец, а не погода! – заявляет блондинка, приглушая музыку. – А по прогнозам, завтра тоже дождь, да еще с градом!

Грудь ее все так же блестит перламутровыми стразами, но замшевые туфельки уже предусмотрительно заменены на удобные кожаные сапоги. Длинный невесомый подол подоткнут под колени, чтобы не мешал жать на педали. Руки облачены в кожаные потертые перчатки.

– Видала у нее сумочку «Шанель», красную? – спрашивает блондинка. – Чума! Совсем новье. Тоже такую хочу. Как раз под цвет машины!

Полина, отняв руки от перекошенного гомерическим хохотом рта, видит, как далеко впереди, в размытой брызгами ночи, скрываются фонари юркого красного автомобиля.

Однажды мы впятером сошли с ума.

Если быть точной, все началось примерно пару месяцев назад. Еще точнее – 26 февраля.

Впрочем, скорее всего, все началось еще раньше… Но лично я веду отсчет этой истории именно с того вечера, когда мы все курили у Машки кальян, а Вадик вернулся с очередной тусовки. Пьяный, веселый, пахнущий чужими сладкими духами…

Сначала Вадик позвонил в половине одиннадцатого и сказал, что задерживается. Машка сорвалась на него, справедливо возмутившись, что из-за своих глупых тусовок он обламывает нам весь кайф. Собраться впятером, пообщаться и уничтожить пару бутылочек вкусного алкоголя из бескрайних Машкиных запасов планировали давно (Леха наконец сдал очередной проект на работе, Андрюха доделал какую-то сложную курсовую). И если бы Вадик так скоро не положил трубку, вслед за Машей на него наорали бы и я, и Андрюха, и даже вечно невозмутимый Леха. Вадик извинился, обещал приехать сразу после полуночи (Золушка, блин!) и, благоразумно отключившись, погряз в пучине великосветского разврата.

– Наверняка подцепил какую-нибудь телку и уже присматривает уголок, где бы ее разделать под орех, – презрительно прокомментировала Машка.

Вадик – известный чемпион по быстрому траху. Если бы за эти спортивные заслуги присуждали премии, Вадик справедливо бы занял верхнюю ступень пьедестала почета. Я не знаю, как у него это получается, но он умудряется уломать любую, самую манерную и неприступную гламурную курочку за полчаса (если рядом не маячит ее бойфренд, разумеется). Виртуоз! Короли пикапа скромно курят в сторонке «Яву Золотую».

Раз! – и он подсаживается к столику, за которым сидит неприступного вида девица в шелках и стразах; два! – она уже вовсю хохочет над его шутками; три! – он кружит ее на танцполе, нежно и властно обнимая за талию; четыре! – она пробует третий по счету коктейль, который бармен смешал по фирменному Вадикову рецепту (Вадик улыбается бармену, бармен подмигивает Вадику, подруги девицы, вокруг которой увивается этот жгучий брюнет с модной стрижкой, зеленеют от зависти), пять! – девица стонет, потеет и задыхается от восторга в крепких Вадиковых руках в крайней кабинке клубного сортира. Или на заднем сиденье его авто. Или на диванчике в самом темном углу заведения (и такое случалось). Барабанная дробь, занавес, смущенно хихикающая барышня, поправляя прическу, оставляет Вадику свой номер телефона, по которому он вряд ли позвонит.