В салоне клиенты доверяли мне и изливали душу, рассказывая истории о своих провалах и победах. Я видела, как растут их дети, как распадаются их браки – все это происходило у меня на глазах. Общение на глубоко личные темы было любимой частью моей работы. Поэтому я решила найти новую группу людей, которая могла бы заполнить пустоту.

Мне позвонила давняя подруга, о которой я не слышала последние лет тридцать, и пригласила на встречу школьных друзей. Нам всем исполнялось 50, и эта встреча оказалась очень кстати. А потом мы стали часто собираться, все время смеялись и поддерживали друг друга, как могут только очень старые приятели, знакомые с детства. Мы очень сблизились и чувствовали себя по-настоящему родными людьми.

Но что самое важное: пока я проходила через эту трансформацию, мой брак стал лучше, потому что у меня появилось время на то, чтобы уделять больше внимания мужу. Он говорит мне: «Теперь ты мне нравишься больше. Ты добрее, чем была. А еще у тебя есть время на готовку!» Раньше вся моя энергия уходила на карьеру. Но как только она закончилась, я начала фокусироваться на действительно важных вещах.

Оказывается, когда я больше не могла гнаться за своей старой жизнью, все нужные вещи нагнали меня сами. Мои истинные желания были закопаны глубоко под требованиями, которые предъявляла мне работа. Без этих требований я наконец прозрела.

Моя жизнь должна была перевернуться, чтобы я прислушалась к себе. Но теперь у меня есть все, о чем я мечтала: смысл и предназначение. И именно такая жизнь имеет ценность. Теперь у меня есть все, чего желает мое сердце. Я жду, что жизнь продолжит раскрываться передо мной самыми прекрасными и невероятными сторонами, которые только можно представить.

Мэриджо Херндон

С начальной школы я был отличным бегуном на длинные дистанции. Но в старших классах я сломал бедро, и на год меня отстранили от соревнований. И хотя травма тогда меня сильно расстроила, сегодня я считаю ее огромным благом. Она показала мне, как глубока моя любовь к бегу и всему, что он дает. Не только азарт, но и товарищеский дух, чувство достигнутой цели и бодрость после хорошей пробежки.

Бегать тяжело, но НЕ бегать для меня – еще тяжелее.

Мои родные, и в особенности старшая сестра Даллас, которая сама в школе занималась бегом, всегда говорили, что преодолевать трудности в своей жизни лучше всего, помогая другим. Это приносит радость и дарит возможность взглянуть на свои проблемы по-новому. Я очень сочувствовал ребятам, которые не могли наслаждаться бегом, но не из-за травм, а из-за того, что у них не было денег на беговые кроссовки.

Я превратил эту проблему в возможность, основав Give Running. С 2006 года наша некоммерческая организация собрала, отчистила и пожертвовала больше 14 200 пар беговой и спортивной обуви молодежи из развивающихся стран и различных уголков Америки. Мы также устраиваем детские лагеря, где проводим семинары по развитию лидерских навыков, и реализуем проекты, помогающие применять качества, которые развивает спорт, во всех сферах жизни.

В декабре 2009 года в рамках инициативы «Здоровье Африки» я отправился в Мали и провел три недели в Сикоро – деревне, где живет всего 450 человек. За это время мы разбили общественный сад и огород, которые обеспечивали бы фруктами и овощами людей, страдавших от их острой нехватки в рационе. Кроме того, сад и огород могли стать источником дохода для женщин, продающих урожай. По малийским устоям у женщин и мужчин доход раздельный. Женщины покупают еду для готовки и другие необходимые товары для семьи на свои деньги. Раньше женщины в Сикоро зарабатывали в основном заготовкой дров. Это привело к тому, что местность вокруг деревни на много километров практически лишилась деревьев.

Кроме того, перед поездкой в Мали мы собрали деньги и купили стройматериалы для постройки так необходимого деревне моста. Дело в том, что сезон дождей в Западной Африке длится четыре месяца и река, на которой стоит Сикоро, выходит из берегов. Она отрезает деревню от школы, рынков и больниц, находящихся в городе на другом берегу. По собственной инициативе я захватил с собой 113 пар спортивной обуви (сколько влезло в пять сумок), чтобы раздать их нашим гостеприимным хозяевам.

Представляете, у многих жителей Сикоро никогда раньше не было кроссовок! Для них это была такая ценная вещь, что, когда мы не угадывали с размером и давали человеку тесноватую пару, он поджимал пальцы, чтобы нога влезла! Лучше уж тесные кроссовки, чем вообще никаких. Люди не давали нам снять неподходящую обувь с ноги, пока мы не приносили взамен пару побольше. Когда я об этом вспоминаю, у меня по коже пробегают мурашки.

Первую пару кроссовок мы подарили деревенскому главе, но каждая новая пара, которую я зашнуровывал на чьих-нибудь ногах, была для меня точно такой же честью. Но особенно у меня в памяти и сердце отложилась одна пара – и самая запоминающаяся тренировка в моей жизни.

Накануне отъезда из Сикоро я отправился на свою традиционную десятикилометровую пробежку вокруг деревни. Первые несколько кругов я бежал в одиночестве, а потом ко мне присоединились несколько ребятишек. Они бежали один-два круга, потом останавливались, чтобы отдохнуть, и присоединялись ко мне на следующий заход. Не успел я и глазом моргнуть, как наша группа увеличилась с трех до двадцати с лишним улыбающихся детей – у многих из них на ногах были подаренные кроссовки.

Одному из моих сопровождающих – Ламину Сако – пришлось останавливаться не от усталости, а потому, что он не мог бежать босиком по камням: на него не хватило кроссовок. На следующий день я пришел к Ламину домой, в его мазанку с жестяной крышей, и предложил примерить мои кроссовки – единственную пару обуви (не считая шлепанцев), которая у меня была с собой.

Кроссовки 45-го размера оказались Ламину впору.

– I ni che, Amadou (спасибо, Грег), – сказал он, назвав меня малийским именем.

– I ni su (пожалуйста), – ответил я с улыбкой.

Когда мы в знак дружбы пожали друг другу руки, сердце переполнилось радостью и забилось сильнее. Я понял, что каждая пара кроссовок становилась мостиком между двумя жизнями. Может быть, даритель и получатель обуви никогда не смогут встретиться лично, как удалось нам с Ламином, но тем не менее они всегда будут идти в ногу.

Посещение Африки разбило мне сердце – и сделало его больше, чем прежде. Благодаря этому опыту я стал лучше. Потом, уже дома, сидя за рождественским столом, я подводил итоги года и вспомнил о гостеприимстве, с которым меня принимали в Сикоро. И поблагодарил судьбу за все, что у меня есть, и за то, что я узнал благодаря людям, у которых многого нет. Я еще раз вспомнил о Ламине, зашнуровал новые кроссовки и отправился на свою привычную пробежку.

Кстати, когда через два года участники инициативы «Здоровье Африки» снова отправились в Сикоро, глава деревни встретил гостей в белоснежных кроссовках, которые все еще были в прекрасном состоянии. К сожалению, я не смог в тот раз приехать, но передал с другом еще одну пару своих кроссовок 45-го размера для Ламина.

Грег Вудберн

Моя мама всегда говорила: «Прости и забудь». Я считала, что умею прощать. На то, чтобы злиться, нужно больше сил, чем на то, чтобы просто забыть о былом.

А потом я усыновила Кертиса. У него были золотистые волосы, глаза цвета теплой карамели и шелковая кожа. И этот ангелочек пережил самое тяжкое насилие в США. Когда ему было 15 месяцев от роду, его ударили стулом по голове за еду, размазанную по тарелке. Его сажали голышом на включенную конфорку и окунали в кипящую воду за испачканный подгузник. Все это делал его биологический дядя, усыновивший Кертиса.