На вечер были запланированы не менее, а даже более важные дела: посещение пещеры с Малым Пределом и большой Совет с участием Правителей. Веилас сообщил, что у них имеется прямо-таки огромное количество новых разведданных, у Лэриаса — соображения, основанные на этих данных, а у Даэроса — новый план на основе соображений Лэриаса. Вникать в хитросплетения всех "основ" Амалирос пока не стал. Будет Совет, тогда и вникнет. Пока что он собирался внести только необходимые дополнения: его речь к подданным, речь Озерного Владыки к своим и опять-таки его подданным, ряд официальных награждений — вот, пожалуй, и всё. Дополнения решили совместить с пребыванием снаружи. Так всем Тёмным удастся и увидеть, и услышать своего Повелителя, выйдя на верхние уровни и площадки.
Веилас умчался с утвержденным и согласованным планом, а Ларгис повел Правителей к месту первого мероприятия — наружу к Цитадели.
Тиалас не уставал восхищаться отделкой стен. Каждый новый коридор, не говоря уже об уровнях, был выполнен в своем стиле. Амалирос пока не знал к чему бы придраться, поэтому придирался по мелочам.
— Красиво, не спорю. Оригинально. Но везде рука только одного художника. Даэроса. В Высоких горах картины в камне создавались тысячелетиями, сотнями мастеров, так что сравнивать не приходится.
Тиалас, конечно же, намекнул на "особые обстоятельства". Пришлось соглашаться, что всё прекрасно, а с учетом обстоятельств, так и вовсе великолепно. Когда вышли из подгорий и увидели Цитадель, Озерный совсем растаял. Она ему напоминала контурами какую-то там очень старинную Светлую беседку. Амалиросу это строение ничего подобного не напоминало, но тоже нравилось: что-то среднее между воплощением страшной сказки и откровенной издевкой над этой сказкой. Тут они с Тиаласом сошлись во мнениях — шедевр.
Больше всего Амалироса впечатлили заточенные скалы в качестве оборонительного рубежа. Вот это выглядело действительно красиво и грозно. А такие сочетания он любил. Потом Светлый застыл в восхищении, увидев внизу среди блеска скальных граней, зеркало воды и зеленый оазис вокруг него.
— Мой Правящий собрат, у меня обострение Светлой зависти! Какое озеро! Горы держат его в ладонях! Восхитительно! — И пока Ларгис ожидал Правителей впереди на дороге к Цитадели, все-таки шепнул: — И после этого ты будешь выискивать пакости?! Да я бы на твоем месте немедленно лопнул от гордости!
Амалирос на самом деле уже был близок к чему-то подобному. Он бы еще в бассейне начал гордиться, если бы не Тиалас со своими Светлыми идеями. Восхищение Озерного коридорами порадовало, а упоминание зависти чуть было не заставило помянуть Даэроса добрым словом. Вот если бы "правящий собрат" не влез опять с упоминанием заслуг Полусветлого, то может быть и лопнул бы от этой самой гордости.
Подданные тоже вели себя на редкость учтиво для тех, кто никогда раньше не видел Повелителя: под ногами не путались, столпотворение не создавали. Стражи проходов стояли внизу и несли службу, кому следовало быть у Цитадели — были у Цитадели, внизу у озера тоже наблюдалась полная готовность — никакой суеты. В Озерном Краю уже наверняка устроили бы то, что он видел в доме Аль Арвилей: "Мы тут мимо проходили". А вот его подданные мимо не проходили — все были заняты делом. Амалирос отбросил ложную скромность и изложил своё мнение к неудовольствию Тиаласа. Озерный хотел было что-то разъяснить насчет искренних чувств, но быстро стушевался и предложил не заставлять Ларгиса так долго ждать.
Изнутри Цитадель тоже отличалась оригинальностью и функциональностью. Из её арок-бойниц прекрасно простреливалась площадка внизу. Там уже были готовы к параду воины. Несколько странно готовы, но с учетом здешних реалий могли сложиться и такие традиции. Каждый воин был укрыт щитом. Впечатляло — три ровных квадрата вороненого железа как бы намекали на нерушимую оборону. Эту мысль Амалирос высказал, уже нисколько не стесняясь некоторого самодовольства. Он и сам-то был в Синих горах впервые, но к охам и ахам Светлого относился снисходительно: это вам не гоблинов в Торме разглядывать. Тиалас заинтересовался даже спуском вниз, из которого что-то подвывало и всхлипывало. Ларгис вовремя вернулся доложить, что их ждут на балконе, и пояснил, что внизу — та самая тюрьма. А то чуть было ход мероприятий не нарушили — Светлый желал немедленно полюбоваться красотами тамошних уровней. Оказалось, что на трех нижних уровнях тюрьмы не красоты, а "натуральная жуть" для контраста с окружающей действительностью.
Когда вышли на балкон, Амалирос окончательно причислил Цитадель к пародиям, причем удачным. Чёрная беседка показывала каменный язык перевалам, через которые не так давно валили толпы орков. Он даже улыбнулся Даэросу. Несомненно: балкон-язык — его идея. Вторая идея Даэроса сидела в массивном каменном кресле и выглядела настолько вызывающе похабно, что Амалирос и тут не удержался. Вторая улыбка предназначалась Нэрнису, который имел потрясающе серьёзный для своего образа вид. Чёрный Властелин нехотя поднялся, чем довел своего Владыку до ступора. Аль Арвиль проследил за взглядом Тиаласа, придирчиво осмотрел свой накладной гульфик и, кажется, ничего неправильного в нем не нашел. Поправил украшающие его цепочки и предложил гостям рассаживаться.
Для рассаживания имелись еще два кресла, которые принесли специально для Правителей. Все прочие зрители: Даэрос, его Светлый Отец, Ларгис и сам Властелин, собирались наблюдать парад стоя. Ар Ктэль произнес краткую речь, суть которой сводилась к простой истине: Властелин, олицетворяющий воплощение зла не может не иметь присущих этому злу атрибутов. И подданные Синих гор очень старались, чтобы эти атрибуты у него были — Чёрная Цитадель, Чёрный наряд и не менее Чёрные, достойные своего Властелина подданные. Что-то он там еще добавил про политику момента, общего на два народа Властелина и вынужденные меры, но Амалирос его уже не слушал. Он наблюдал за Тиаласом, который собирался стойко перенести парад пошлых гульфиков. Даже утешил его:
— Собрат мой, правящий! Властелин у нас, как было верно замечено, общий, несмотря на то, что он — твой подданный. Так что я наравне с тобой готов разделить возмущение безобразием его костюма. А тебе придется разделить со мной не меньшее возмущение его гвардией. Наверняка, в ней — ни одного Светлого. Сплошь — мои подданные.
Нэрнис вышел вперед на край балкона, остальные отступили назад, чтобы не закрывать обзор. Отчего-то застонал Ларгис. Когда Властелин картинно развел руки в стороны, подавая знак своим гвардейцам, Амалирос понял, почему Разведчик издал такой нетипичный звук. А заодно — и смысл того, что он сам только что сказал Озерному Владыке.
Сидевший за щитом одинокий воин — судя по всему: командующий парадом — вскочил и ударил в этот щит коротким мечом. Командиром гвардии оказался здоровенный орк. Амалирос почувствовал, как челюсть непроизвольно пошла вниз. Вслед за одиночным ударом горы потряс слаженный лязг железа. Под балконом встали строем три орочьих сотни. По команде "рыв-няйс" орки задрали головы вверх и с обожанием уставились на своего Властелина. Амалирос щелкнул зубами, возвращая челюсть на место. Парад начался. Орки шли рядами по десять, разворачивались как положено, а обойдя два раза площадку стали заходить в центр, меняя порядок на три шеренги.
Амалирос сидел и гадал, что хуже: то, что он назвал гвардейцев Властелина своими подданными, или то, что у орков вполне прилично получается ходить строем? Еще и Тиалас подлил масла в костер его гнева. Обернулся и спросил Даэроса есть ли в здешних местах гидры, или на крайний случай — выползни. Похоже, что причислять эту гвардию к своим подданным он тоже не хотел. Только вот связка получалась уж очень явная — орки подчинялись и, наверняка, присягали Нэрнису, а Нэрнис — Озерному Владыке. Даэрос, Полусветлое отродье, как ни в чем не бывало сообщил, что пару выползней уже держат наготове. Амалирос перегнулся через подлокотники властелинского кресла и прошептал:
