– Снаряга?

С этим было хуже. Курок потерял все. Автомат остался на поверхности, магазин с патронами утонул, другой залила вода. Только нож сохранился. И фонарик.

Шлем и то утонул, проще голову потерять, чем шлем, но Курок умудрился.

И босиком еще.

– Ботинки где? – спросил я.

– Утонули, – буркнул Курок.

– Утонули…

– Что мне, самому тонуть было? Они меня на дно потащили, еле сбросил… Да, герой, чуть не сдохли. Мне кажется… А с кошкой что?

С кошкой. С Папой.

Помер Папа. Сварился. А потом утонул.

– Да… – протянул Курок. – Это из-за массы. Кошка маленькая, сварилась быстрее.

– И что это было? – перебил я.

Курок достал папиросы. Неразмокшие. Папиросы он спас, ботинки нет. Закурил.

– Я так думаю, это и есть спутник, – сказал он, выпустив дым. – Он висит…

Курок указал папироской вверх.

– Над городом. Видимо, реагирует на движение. Или еще на что-то, мы не знаем.

– Почему раньше его не было?

Курок закашлялся.

– Он всегда был. Просто сейчас в активный режим переключился. Причину не знаю.

– Почему тебя послали? – спросил я. – Только без кривляний? Не надо мне про паек, не надо про пятки, хорошо? Я из Рыбинска, но я не дурак.

– Меня не послали, я сам напросился, – ответил Курок. – Видишь ли, мой дорогой Беовульф, я по спутникам специалист.

Окурок специалист по спутникам.

– Так получилось. Я телескоп в детстве нашел. Знаешь, что есть телескоп?

– Знаю.

– Ну вот. Нашел, стал смотреть. Сначала просто для красоты, потом интересно стало. Книжку достал, астрономическую, в ней все написано. Про звезды, про спутники, про освоение космоса. А потом увидел. Прямо над головой. Это даже не спутники, если совсем уж правильно. Спутники или вокруг вертятся, или над горизонтом висят. А эти прямо над городом.

– Эти?

– Ага. Их там восемь модулей.

Прекрасно.

– И что, их просто так и видно? В телескоп?

– Да их даже в бинокль видно. Просто надо знать, куда смотреть – они покрыты специальной защитой, которая свет отражает.

– А откуда ты узнал, куда смотреть?

Курок замолчал.

– Откуда? – повторил я.

– Ну, это… короче… Еще давно, короче. Этот старый библиотекарь, Ткач, он… он мне карты показал. Космической группировки, да. В одном бункере. И там все спутники прямо отмечены, где висят, куда летают. Притащил эти карты Япету, а тот не поверил. А потом я в библиотеке эти карты нашел, взял – смотрю, и правда висят. Модули. Все просто.

– Зачем над городом эти… модули?

Курок затянулся.

– Разве непонятно?

Понятно. Прекрасно действуют. Лучше не придумаешь. Вот уж точно палец Сатаны. Еще этого добра на нашу голову не хватало. Папу поджарил…

– Хотя, может, раньше у них какое-то другое предназначение было.

– Какое предназначение у подобного прожигателя?

– Разное. Я тебе десять предназначений придумаю. Япет, например, полагает, что это погодная установка. Погоду исправлять.

– Ну да, он говорил, – вспомнил я.

– Говорил, да… Воздух прогревать или, наоборот, остужать. Или система увлажнения – воду испаряют, а она дождем обратно. Возможно, недовольных разгоняли… Да мало ли? Вот китайцы. С китайцами бороться. Когда бешенство случилось, они хлынули – их решили сверху выжечь. И выжгли. А когда все покатилось, то про спутники и забыли. А сейчас они активироваться начали…

– Или кто-то их активирует.

Курок кивнул.

– А почему изнутри жжет? – спросил я.

– Не знаю… Излучение… Не знаю.

– А почему он погань не выжигает?

– Потому, что он ее не видит. Это построено людьми для охоты на людей. Но можно, наверное, как-то поправить… Я не знаю. Поэтому и пошел. Может, у тех, из зоопарка, есть идеи.

– Так… Почему навигатор пищит?

– Ах ты…

Курок принялся хлопать себя по карманам, искать навигатор.

– Утопил… – Курок пнул песок. – Повезло… Он пищит при приближении удара. Чем громче сигнал, тем больше мощность. Средство безопасности.

Здорово. Папа сварился, навигатор утонул, начнут выжигать – не заметим. Интересно, а другие модули на что рассчитаны? Один выжигает, другой вымораживает, третий страх внушает.

Прекрасно.

Курок перестал жулькать фонариком, стало темно, и он сказал:

– Дальше пойдем?

– Конечно.

– А я… Оружия нет ведь. И босиком.

– Достанем.

– А ты? У тебя как?

Я достал из-за спины карабин, щелкнул курком. Исправен, звук звонкий и плотный. Перезарядить только. Вообще, конечно, я тоже обштопался, карабин стоило проверить сразу, перезарядиться, год назад я бы так и сделал.

Порох у меня в старомодном рожке и в пластиковых банках, пули пришиты к воротнику слева, пыжи справа, капсюли тоже справа. Заряжаться я могу и в темноте, секунд за двадцать – раз.

Направил карабин в воду, выстрелил.

Грохнуло хорошо, вспышка осветила широкий полукруглый туннель, эхо запрыгало над водой, я определил, что туннель длинный. И даже очень.

Карабин был исправен, перезарядился картечью.

Рюкзак висел за спиной, ножи на месте, заряды тоже. Топоры, секира. Шлем на голове. Я не потерял ничего.

– Поэтому тебя Япет и отправил. Слышь, а ты правда целое жреческое гнездо в одиночку разорил?

– Неправда.

– Я так и знал. Слышь, Япет тебя на смену себе, наверное, растит. Ты когда новым Япетом станешь, ты про меня не забывай. Чтобы грядку мне отдельную, поближе к Трубе, там табак слаще получается… а где это мы? Труба длинная…

– Верхнее Метро, – сказал я.

Курок ругнулся.

– Зря ругаешься, – я зевнул. – Особенно здесь. Притягивает.

– Что притягивает?

– Погань. А ты босиком и без оружия. Когда человек босиком и без оружия, он не ругаться должен, а о благости думать, о самосовершенствовании.

– В праведника станешь меня переделывать? – ехидно осведомился Курок. – Как ты?

– Ага. Праведники наследуют землю.

– Знаю, читал. Только этой штуке… – Он посветил фонариком в потолок. – Этой штуке все едино, что праведник, что грешник.

– Босиком и без оружия, – напомнил я. – И праведники ее действительно наследуют.

А что, действительно ведь. Вот я. Не курю, не ругаюсь, нрава доброго. И ничего не потерял. Оружие, припасы, все. Шансов выжить и продолжить свой род у меня на порядок больше.

– А кошак твой? – спросил Курок. – Что-то он не мяукает… Сдох, что ли? А ведь тоже, наверное, праведный был…

Я ударил, попал в ухо.

Курок замолчал.

– Нельзя обижать Папу, – сказал я. – Он нам жизнь спас. Это надо уважать.

– Давайте теперь молиться ему будем, – не удержался Курок. – Святому Папе. О, Папа…

Я поймал его за шкирку и за лохмы, они у Курка длинноваты, ухватился покрепче и в воду.

Курок забулькал, забил по воде конечностями, я отпустил.

– Дурак, – сказал Курок. – Я совсем не в том смысле… Просто ты…

– Еще макнуть? – спросил я.

– Не надо.

– Вот и отлично.

Я открыл краник, чиркнул, зажег карбидку. Стало светло.

– Нам бы отсюда выбраться как-нибудь, – спросил Курок. – Как выбираться будем?

– Просто. Вниз по течению. Скоро станция… Ты карты не потерял?

Курок промычал отрицательно. Хоть что-то положительное.

– Значит, будем делать так. Как я скажу. Если жить, конечно, хочешь. Хочешь?

– Немного.

– Я в тебе не ошибся.

Жить вообще все хотят, редко кто наоборот. В привычку входит, трудно отказываться.

– Это тебе.

Я вытащил из ножен секиру, протянул Курку.

– Острая штука.

– Знаю. Со жнеца ножичек. Поплывешь первым. Я буду карбидкой светить и прикрывать.

– Я это… не умею, – прошептал Курок. – Плавать то есть.

– Как это ты не умеешь? Ты же сюда приплыл.

– Я без сознания сюда приплыл… – улыбнулся Курок. – В отрубе. Не знаю как, вообще, очнулся уже на песке, лежу себе, думаю, сдох в канаве…

– Будешь держаться за меня, – велел я. – За плечо. Держись и особо не дергайся, а то сброшу. Поехали.