Недалеко от седел на траве лежало несколько красных и зеленых одеял и шкуры медведя и бизона. На ветке висели кнуты, уздечки, бутылки из тыквы и шпоры. К стволу тюльпанового дерева, возвышавшегося рядом с палаткой, были прислонены три ружья. Два из них – карабины, один намного длиннее другого, третье – двуствольный дробовик. Патронташи и рога с порохом свисали с ружей на ремнях, перекинутых через шомпола.

С другой, подветренной стороны палатки горел костер. Его зажгли недавно, и он разгорался, потрескивая. По сильному красному пламени видно было, что это горит гикори – дерево, лучше всех других пригодное для костров, хотя для того, чтобы разжечь костер, мальчики воспользовались сухими ветками более легко воспламеняющихся деревьев.

По обеим сторонам костра в землю были воткнуты развилками вверх две палки, между которыми была перекинута еще одна свежесрезанная палка. На ней висел над огнем железный походный котелок, в котором уже начинала закипать вода. Вокруг валялись сковородки, жестяные миски, пакеты с мукой, вяленым мясом и кофе, кофейник из прочного олова, небольшая лопата и легкий топорик с изогнутым топорищем из орехового дерева.

Это неодушевленные детали картины. Теперь перейдем к одушевленным. Прежде всего – наши герои, три мальчика-охотника: Базиль, Люсьен и Франсуа. Базиль занимался палаткой, вбивал в землю колышки. Люсьен следил за костром, который он только что развел. Франсуа ощипывал диких голубей, подстреленных им по дороге. Все трое были одеты по-разному. Одежда Базиля вся состояла из оленьей кожи за исключением шапки, сшитой из шкуры енота. Шапку украшал полосатый хвост енота, свисавший до плеча, словно страусиное перо. Капюшон охотничьей куртки по краям был отделан бисером, куртка в талии перехвачена ремнем, с которого свешивались охотничий нож в ножнах и маленькая кобура с поблескивающей из нее рукояткой пистолета. На ногах у Базиля были искусно расшитые вдоль швов гамаши из оленьей кожи и мокасины. Он был одет, как заправский лесной охотник, только белье его было тоньше и чище, а вышивка на куртке сделана с большим вкусом, чем у профессионального охотника.

Одежда Люсьена была небесно-голубого цвета: не то блуза, не то охотничья куртка и брюки из плотной хлопчатобумажной материи. На ногах у него были сандалии со шнурками, а на голове – широкополая панама. В общем, наряд его не выглядел так воинственно, как у старшего брата, но и у него на ремне тоже висел с одной стороны нож, а с другой – вместо пистолета – маленький томагавк. Люсьен носил томагавк не для того, чтобы убивать им кого-нибудь, – нет, он носил этот топорик, чтобы раскалывать не черепа, а скалы. Это был томагавк геолога.

Франсуа ходил еще в школьной курточке и брюках. Брюки были заправлены в краги, на ногах надеты мокасины, из-под суконной шапочки выбивались пышные кудри. На поясе у него тоже висел охотничий нож, а на левом бедре – маленький пистолет.

Ближе к середине поляны паслись три лошади, привязанные лассо к колышкам так, чтобы они не мешали друг другу. Все три лошади были разные. Одна – большая караковая, с примесью арабской крови, очень сильная и норовистая. Это был конь Базиля, заслуженно пользовавшийся большой любовью мальчика. Звали его Черный Ястреб – в честь знаменитого вождя племени лисиц, друга старого полковника, с которым тот познакомился, когда посещал это племя индейцев. Вторая лошадь была самая обыкновенная, гнедая, из породы коб[3]. Это было тихое спокойное животное, во внешности ее не замечалось ничего охотничьего или воинственного. Лошадь была упитанная и лоснилась, как дородный горожанин, поэтому ее звали Буржуа. Она, конечно, принадлежала спокойному Люсьену. Третью лошадь можно было бы назвать пони, если принять во внимание ее рост, – она выглядела намного меньше других. Однако это была настоящая лошадь и по сложению, и по нраву, одна из представительниц той породы низкорослых, но горячих лошадок, которых привезли в Новый Свет испанские завоеватели. Эти лошади известны теперь по всей западной части страны под названием мустангов. Так как я буду еще говорить об этих красивых существах, то сейчас отмечу только, что этот маленький мустанг был пятнистый, как леопард, и отзывался на кличку Кошка, особенно когда его звал Франсуа, ибо это была его лошадь.

Немного поодаль от лошадей стояло другое животное грязно-серого цвета с белыми подпалинами на спине и на боках – настоящий мексиканский мул, упрямый и злой, как всякий представитель данной породы. Звали мула Жаннет – это была самка. Жаннет привязали на некотором расстоянии от лошадей, чтобы они не могли лягнуть друг друга, потому что мул и мустанг находились не в особенно дружеских отношениях. Жаннет и являлась обладательницей странного вьючного седла. Ее обязанностью было возить палатку, провизию, снаряжение и утварь.

На лужайке можно было заметить еще одно живое существо – собаку Маренго. По росту и коричневато-рыжему цвету она походила на кугуара, однако длинная темная морда и широкие висячие уши указывали на то, что это сильное животное – охотничья собака, помесь ищейки с догом. Собака примостилась около Франсуа в ожидании потрохов птиц, которых он сейчас ощипывал. Ну вот, читатели, теперь перед вами полная картина ночного лагеря мальчиков-охотников.

Франсуа вскоре закончил ощипывать голубей и погрузил их в кипящую воду. Он добавил туда кусок вяленого мяса, соли и перцу, которые достал из мешка с запасами, так как хотел приготовить из голубей суп. Затем он смешал с водой немного муки, чтобы приправить его.

– Как жаль, – сказал он, – что у нас нет овощей!

– Подожди! – воскликнул Люсьен. – По-моему, в этой местности много всякой зелени. Дай-ка я посмотрю – может, найду что-нибудь.

С этими словами Люсьен пошел по лужайке, внимательно глядя себе под ноги. Не найдя ничего подходящего среди травы, он направился к берегу маленького ручья, протекавшего поблизости. Через несколько минут Люсьен уже возвращался, неся целую охапку овощей. Он молча бросил их перед Франсуа. Овощи были двух видов: одни напоминали мелкую репу и действительно являлись индейским турнепсом, а другие – дикий лук, который часто встречается в Америке.

– Ого! – удивился Франсуа, сразу узнав их. – Какая удача! Честное слово, это репа и дикий лук. Теперь я сварю такой вкусный суп! – И он весело принялся резать овощи и кидать их в дымящийся котелок.

Скоро мясо и голуби сварились, суп был готов. Котелок сняли с огня, и три брата, усевшись на траве, наполнили жестяные миски и приступили к еде. У них был запас серого хлеба на несколько дней. Когда хлеб кончится, они должны будут сами печь его из муки, которую взяли с собой в мешке, а когда и мешок истощится, они намеревались обходиться совсем без хлеба, как им частенько приходилось делать и раньше во время подобных экспедиций.

Пока мальчики наслаждались мясным супом и обгладывали косточки жирных птиц, внимание всех троих внезапно привлекло какое-то движение на одной стороне поляны. Они заметили, как что-то, точно вспышка желтого света, мелькнуло вверх от земли. Все трое догадались, что это молниеносный прыжок белки по стволу дерева. А вот и сам зверек. Он вплотную прижался к стволу, замерев на мгновение, как обычно делают белки перед следующим прыжком.

– Смотрите-ка, – негромко произнес Люсьен, – это рыжая белка, и какая красавица! Видите: она вся в отметинах, как пятнистая кошка. Папа дал бы двадцать долларов за такую шкурку!

– Она обойдется ему гораздо дешевле, – отозвался Франсуа, подкрадываясь к своему ружью.

– Стой, Франсуа, – сказал Люсьен. – Пусть Базиль попробует выстрелить – он стреляет лучше тебя.

– Ладно, – ответил Франсуа. – Но если он промахнется, не мешает быть наготове.

Базиль уже поднялся и молча стал пробираться к ружьям. Подойдя к ним, он взял самое длинное и повернулся к белке. В это же время Франсуа вооружился своей двустволкой.