— Думаю, да. Надеюсь на это.

— Я так этого боялась... — Мисс Филдхаус говорила улыбаясь. — Лучшая модель из тех, которые у меня были, — сокрушенно произнесла Мэй, — и вот она влюбляется! Впрочем, я не могу тебя винить — мужчина он потрясающий.

— Он уникальный. Когда мы уезжали в Перу, я считала его необычным, но за время путешествия узнала о нем столько хорошего! Мне никогда не удастся найти кого-то похожего на Джастина. Больше таких нет.

— Поверю тебе на слово, — сухо отозвалась приятельница. — А теперь иди сюда, садись слушать новости и хотя бы притворись, будто ешь мою стряпню.

Новости были пестры и тривиальны: множество сплетен, скандалов — ничего значительного, по мнению девушки, даже для участников описанных эпизодов. Но потом Мэй поинтересовалась:

— Ты слышала про миссис Борн?

— Нет, — отозвалась собеседница.

— Она умерла, бедная старушка. Чуть больше месяца назад. Ты ведь испытывала к ней теплые чувства, верно?

Слишком потрясенная, чтобы говорить, Лесли кивнула, вспомнив великолепие старого особняка и душевную чуткость пожилой леди, которая им владела. Больше не будет званых ужинов, очаровательных в своей старомодности, и хозяйка не станет встречать гостей приветливой улыбкой.

В багаже путешественницы лежала музыкальная шкатулка. Девушка купила ее в Куско. Когда крышку открывали, выскакивала золотая птичка и пела... «Я привезу вам золотую птицу», — сказала когда-то мисс Френтон. Но теперь эту шкатулку не суждено было открыть той женщине, которой она предназначалась...

Лесли ощутила горечь утраты, такую же острую, как после смерти Дока, хотя смерть пожилой дамы не была столь ужасна. Миссис Борн было суждено умереть в постели, в окружении врачей, друзей и любимых вещей.

— Я... не могу в это поверить, — прошептала девушка.

Зазвонил телефон, она вскочила и схватила трубку.

Звонил Джастин.

— Не могу ли я увидеться с тобой сегодня вечером, Лесли? — спросил он. — Нам нужно поговорить.

Глава 19

— Да, конечно, — услышала мисс Френтон свой голос. — В любое время.

— В восемь?

Время вечернего чая было уже близко.

— Да, — согласилась собеседница. Ей хотелось поговорить о миссис Борн, но мужчина лишь произнес: «Я к тебе приеду», — и она услышала, как с легким щелчком трубка на том конце провода легла на рычаг.

Лесли вернулась за стол к приятельнице.

— Ты не рассердишься, если я попрошу тебя уйти?

— Вовсе нет. Великий человек едет сюда?

— Собирается. — Джастин должен был приехать лишь через несколько часов, и было легче сослаться на него, чем объяснять, что ей хочется побыть одной.

Мэй Филдхаус была настоящей подругой, ей можно было доверять, но она не могла понять причину подавленного настроения, вызванного известием о смерти миссис Борн. Лесли и сама толком не знала, почему расстроилась. Только сейчас она поняла, какие теплые чувства питала к пожилой леди и как ей отныне будет не хватать общения с хозяйкой особняка.

Она попрощалась с приятельницей, пообещала заглянуть к ней в офис завтра, а потом поплакала в одиночестве. Два раза звонили. Один звонок был от незнакомого журналиста, второй от прежнего поклонника, которому не терпелось возобновить отношения, прерванные экспедицией.

Лесли постаралась отделаться от звонивших побыстрее и удалилась в спальню, чтобы ликвидировать ущерб, нанесенный ее внешности слезами, и, насколько возможно, уничтожить следы пребывания в злых, колючих джунглях.

Вернуть прежнюю красоту оказалось нелегко. С лицом предстояло понянчиться, прежде чем к нему возвратится прежнее совершенство.

Миссис Борн была старой и больной женщиной, говорила себе девушка. Надо было предвидеть, что подобное может случиться. Она чувствует себя такой несчастной лишь потому, что не ожидала ужасного известия. Едва путешественница успела вернуться домой, как ей небрежно, вскользь сообщили страшную весть, поскольку для Мэй это событие не занимало первых строчек в списке важных новостей.

Наконец к Лесли вернулось самообладание, а скоро должен был приехать Джастин. Встреча ужасно радовала ее. Археолог хотел поговорить с ней, и это могло означать конец сомнениям: он наверняка переговорил с Сабриной и, возможно, разорвал с ней отношения. Сегодня вечером действительно может начаться ее новая жизнь, думала Лесли. Она нервничала, ее пальцы дрожали, когда она наносила косметику, и несколько раз макияж оказывался безнадежно испорченным и приходилось накладывать заново.

Когда зазвонил дверной звонок, мисс Френтон вздрогнула и неизвестно почему почувствовала себя виноватой. Было около шести вечера — слишком рано для прихода Джастина, если только он не поторопился приехать, подталкиваемый нетерпением. Гораздо более вероятно, что пришли друзья или газетчики, и тогда придется избавляться от незваных гостей как можно быстрее.

Лесли снова надела халат, застегнула его на все пуговицы и направилась к двери.

За порогом стояла Сабрина Денвер. Она резким голосом осведомилась:

— Я могу войти?

Разговор предстоял неприятный. Марч, должно быть, рассказал ей о своем увлечении, и соперница явилась сюда, чтобы затеять ссору. Другое объяснение вряд ли можно было придумать. Девушке было не по себе, но она понимала, что от этого разговора никуда не деться.

— Пожалуйста, — с неохотой пробормотала она и отошла в сторону.

Сабрина не выглядела злой, наоборот, казалась совершенно спокойной. Она подошла к камину и остановилась, осматривая уютную гостиную и оценивая увиденное так по-деловому, словно ей предлагали купить эту квартиру.

— Я вас слушаю! — Голос хозяйки прозвучал сухо, и мисс Денвер повернулась к ней, улыбнувшись:

— Мы не знакомы, хотя, полагаю, вы видели меня в аэропорту. Я — Денвер, Сабрина Денвер. Я и Джастин помолвлены.

«Господи, этого не может быть! Анджела упомянула бы о помолвке, если бы она состоялась. Но подруга лишь говорила, будто все считают, что когда-нибудь Джастин и Сабрина поженятся. Но не в первый раз люди ошибаются!»

— Мистер Марч никогда о вас не рассказывал, — жестко заявила Лесли.

— А зачем? Это не ваше дело.

Девушка ощутила нарастающее раздражение. Еще немного, и она вытолкает мисс Сабрину Денвер за дверь.

— Объясните, зачем вы ко мне явились, и, пожалуйста, побыстрее. У меня назначена встреча.

— С Джастином?

— Это, — отрезала Лесли, — не ваше дело!

Бархатные щеки Сабрины порозовели от гнева.

— Мне жаль вас, мисс Френтон, — произнесла она. — Вот почему я здесь. Я думаю, что вы должны знать всю правду.

— Что вы имеете в виду? О чем вы говорите?

— Я наполовину американка, — начала издалека незваная гостья.

Девушка это знала, к тому же в речи соперницы прослушивался слабый акцент. Благодаря ему голос Сабрины звучал очень привлекательно.

— Когда последняя экспедиция Джастина отправлялась в Перу, я была в Филадельфии, — невозмутимо продолжала мисс Денвер. — Если бы я была в Англии, вы бы никуда не поехали, мисс Френтон, могу вас в этом уверить. Ваше имя упоминалось в связи с именем моего жениха во всех газетах. Я знала, что это абсурд, но все равно сплетни газетчиков вызывали раздражение.

— Какое испытание для вас! — язвительно заметила Лесли.

— Да. Это было очень неприятное испытание. — Губы Сабрины сжались, глаза сузились.

Она выглядит, решила девушка, как хозяйка, которой вдруг вздумала дерзить служанка.

— Когда я вернулась в Англию, то сразу встретилась с Джеральдом Борном. Вы его знаете, я полагаю? Он — один из самых близких друзей Джастина и мой добрый приятель тоже. Я рассказала ему об этой возмутительной ситуации.

Путешественница почувствовала приближение опасности, подобно тому как это происходило в джунглях перед землетрясением.

— Джеральд славный парень. — Незваная гостья улыбнулась. — Мои слова обеспокоили его. Он извинился, поскольку ему не приходило в голову, что он мог послужить причиной размолвки между мной и Джастином.