Хмурясь, миссис Фромбок устроила перекличку. Все экскурсанты оказались на месте.

– Вы что-то путаете, мистер Голд, – проговорила миссис Фромбок недовольно. – Эта девица, должно быть, была с другого гравилета.

– Но она сказала, что она из нашей группы!

– Чего не скажешь ради знакомства с таким красавчиком! – сально заколыхалась в смехе миссис Фром shy;бок.

Смущенный, Джонни занял свое место, и водитель поднял машину в воздух.

ПЛАЗМОВИК

Поднявшись в номер, Джонни захотел взглянуть на самоцвет с острова Пята Бога. Он полез в карман. Камень был на месте. В его пальцах самоцвет тускло засветился рассеянным светом, когда же он внес камень в солнечную полосу, тот весело заискрился.

И что же, ждать, когда он активизируется?

Но сколько придется ждать? Или нужно не просто ждать, можно что-то сделать для того, чтобы самоцвет как можно скорее активизировался?..

Раздумья Джонни закончились тем, что камень был опущен в карман, а он отправился в ближайшую библиотеку.

В гостиницу он вернулся поздно вечером вполне удовлетворенный.

Вот что ему удалось узнать.

Самый безопасный путь к активизированному самоцвету – просто ждать, когда самоцвет активизируется – был и самым долгим. Абсолютное большинство владельцев талисманов старилось и сходило в могилу, так и не завершив этого пути. К активизированному талисману был и более короткий путь: можно было завладеть им в честном бою, отбить его у прежнего владельца. Уяснив это, Джонни заинтересовался владельцами активизированных талисманов и прежними, и ныне существовавшими.

Одновременно не больше двух человек владело активизированными талисманами, можно сказать, одновременно не больше двух талисманов было активизировано. Один из владельцев активизированного талисмана был мужчиной, другой – непременно женщиной. Меж самосцев считалось, что в одном талисмане светилась бессмертная душа Соя, а в другом – Андины, отсюда и разнополость владельцев: мужчина владел талисманом с душою Андины, а женщина – с душою Соя. Смысл активизации талисмана заключался в том, что Сой или Андина, чья информационная сущность была разлита по всем самосским самоцветам, находили в данном владельце талисмана своего избранника и сливались с ним в плазменном единстве. Считалось, что это не было разнузданностью похоти: бродившая по Самосу Андина изредка находила подобие Соя, и тогда талисман этого человека-подобия активизировался, то же и с Соем. Победивший владельца активизированного талисмана почти всегда для Андины был больше Соем, чем прежний владелец, и поэтому самоцвет не гас в его руке. С самоцветом Соя происходило схожее, при смене владелицы он редко угасал, если был отнят силой. В Андине было сильно волевое начало, вот Сой и видел свою Андину сильной, хотя в данном случае уместнее было бы говорить о силе духа, а не силе физической.

Так оно было или не так, как представляли себе самосцы, но практический вывод, проистекавший из этих суждений, находил подтверждение в действительности: мужчине, возжелавшему завладеть активизированным талисманом силой, непременно нужно было отнять его в честном бою у владельца-мужчины, а не у слабой женщины.

Значит, его путь, заключил Джонни – найти мужчину, который владел в данное время активизированным самоцветом, и отнять у него самоцвет. Честно отнять. Но что это значит, “честно отнять”?

Человек, владевший активизированным талисманом, имел огромное преимущество перед любым, кто пожелал бы помериться с ним силой: он мог переходить в плазменное состояние и энергией плазмы убивать, оставаясь почти что неуяз shy;вимым. Вот в этом “почти” и заключался шанс противника владельца активизированного талисмана победить, и шансу этому способствовало осуществиться особое оружие.

Оно называлось “металлохлыст” и использовалось в схватке с владельцем активизированного талисмана, в просторечии называемого шаровиком (из-за сходства его плазменного состояния с шаровой молнией) или плазмовиком. Металлохлыст представлял собой умещавшееся в руке устройство, производившее узконаправленное магнитное поле, поле-луч, не имевшее стертости границ, его длину можно было установить довольно точно, причем устройство прибора допускало возможность варьировать его длину в пределах от одного дюйма до нескольких ярдов. В этом “обрубленном” луче “плавали” металлические пылинки. Если луч касался шаровика, энергия шаровика перетекала по нему в рукоятку металлохлыста, в специальный резервуар-конденсатор. Конденсатор был устроен так, что энергия не могла длительно оставаться в нем в состоянии плазмы, она должна была или перейти в электрическую энергию, или овеществиться.

Первое, очевидно, для активизированного самоцвета было невозможно, поэтому всегда происходило второе. Разобрав ручку хлыста, победитель извлекал из нее активизированный самоцвет. Что же с прежним владельцем? Он в это время дрожал от страха или скрежетал зубами от ярости, лишенный своей силы, или же, что бывало реже, вместе с самоцветом плазмой перетекал в ручку металлохлыста – и умирал, делаясь человеком, потому как маленькая ручка не в состоянии была вместить человеческое тело. Это выглядело так: ручка разлеталась на куски, и взору победителя представало мертвое тело, поблизости от которого всегда можно было найти активизированный талисман. Иногда происходило и так: едва луч металлохлыста касался шаровика, тот рассыпался брызгами плазмы, теряя свою плазменную оболочку. В этом случае талисман нередко терял свою активность.

“Металлохлыст, допустим, можно было купить. Но где найти теперешнего владельца активизированного талисмана, да и вообще, кто он?” – задался вопросом Джонни.

В библиотеке ему услужливо помогли, предоставив в его распоряжение кассету, содержавшую подборку газетных статей об этом человеке.

Его звали Лорс Дабл. Когда-то он был поли shy;цейским. Потом – роковая любовь. Ингрида Максон не любила его, никогда не любила, она насмехалась над его грубыми замашками, неуклюжим ухаживанием, – и вышла замуж за главного инженера компании “Техносанитас”. Тут-то самоцвет Лорса Дабла и активизировался – и Дабл убил их, ее и главного инженера.

Некоторое время о Лорсе Дабле ничего не было слышно, а потом он напомнил о себе так, что вздрогнула вся планета. Явившись в редакцию одной из крупных газет, он заявил, что намерен сменить полицейский мундир на голодный паек вольного художника. Впрочем, он надеется, что ему не дадут вконец отощать. Он будет работать по заявкам: господа президенты компаний, генеральные директора и управляющие, если вы хотите раз и навсегда решить проблему с каким-то лицом, вам следует оставить на ночь в своем кабинете, лучше всего – на письменном столе, чтобы не искать, маленький листок с именем цели. В открытом сейфе должны находиться сто тысяч кредов. Он, Лорс Дабл, гарантирует выполнение задания в течение месяца. Только одно условие: цель должна быть из высшего круга, а не каким-то там уборщиком, соблазнившим секретаршу.

Желающие воспользоваться нечеловеческими возможностями Лорса Дабла нашлись быстро, хотя сколько было обещаний, сколько заверений, что ни один честный самосиец не воспользуется столь жутким предложением! Сколько торжественных речей произносилось, сколько соглашений подписывалось!..

За десятилетие Лорс Дабл отправил на тот свет тридцать восемь человек: банкиры, промышленники, коммерсанты. Полицейские с ног сбились, пытаясь его изловить. По запросу администрации Самоса специалисты с Земли приезжали, посоветовали соорудить специальные к летки-ловушки, где бы можно было удерживать плазму силовыми полями. Такие клетки соорудили, только Лорс Дабл ни в одну ловушку не угодил.

Где скрывался Дабл, так сказать, где было его логово, не знали даже приблизительно. Но чтобы заявить Даблу свое право на активизированный самоцвет, Джонни надлежало встретиться с ним. Как же он встретится с ним, если не у кого спросить, где его искать?

В конце концов, Джонни решил, что ему лучше всего прямо пойти в полицию и предложить им свои услуги. Вся информация о Дабле, конечно, стекается к полицейским, поэтому у них на службе он будет иметь неплохие шансы встретиться с соперником. Принять же на службу на особых условиях его, Преображенного трилистником, полицейские просто обязаны, ведь им непойманный убийца как кость в горле.