Пушистых снегирей я вспоминаю,
Бесчисленных скворцов гуляющую стаю
В снегу. И словно слышу вновь сейчас:
Сорокопута вопиющий глас.
Дорожка вниз – дупло и мухоловка,
Тритончиков весёлая сноровка…
А по весне – ковёр из анемон,
И брошками цветными медуница,
И посвист зябликов летит со всех сторон…
Лазоревка – не частая синица.
И призрачно, как будто давний сон,
Намёком образы перед глазами.
И каждый тон, и каждый обертон
О маме иссушёнными губами.
Паутинками Судьбы
Паутинками Судьбы,
Между Небом и Землёй,
С виду тонки и слабы,
А прочней, чем трос стальной,
Выплетает сети Жизнь.
Мы в них вязнем с головой.
Крепче думай и держись.
У неё закон простой:
Иль в растяжке этой жить,
Или жизнь свою стереть,
Паутинкой воспарить,
Оторваться и лететь.
То, чего мы не поймём,
Ни теперь и никогда.
То, чему мы не найдём
Объяснений сквозь года.
Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться
Дождь и холодно? Так что ж, будем веселиться.
Хватит хмуриться, родной, это ни к чему,
Ведь от хмурости твоей дождь не прекратится.
Дождик – это хорошо, улыбнись ему.
Жарко. В городе хамсин. Что ж ты вновь в печали?
Пять-шесть месяцев жара? – Но не круглый год.
Дождики окончились, дни длиннее стали.
В море поплескаемся, и жара пройдёт.
«И начнутся вновь дожди», – ты твердишь уныло.
Так устроен этот мир. Что поделать, друг?
Ты прими его как есть. Улыбнись, мой милый.
Глядь, и сразу веселей станет всё вокруг.
Травка разная бывает
Травка разная бывает!
Кто-то чай с ней распивает!
Кто-то курит, иль жуёт!
Кто-то в водочку кладёт!
Кто-то лечится травой!
И сентенция не нова:
Жизни всей трава основа!
Держит целый мир Земной!
Понимаем это так:
Курим мы траву-табак.
Чай с ромашкой, рутой пьём.
Лук с петрушкою – жуём.
В водку – пару листьев мяты.
С подорожника – заплаты
На царапины и раны.
Пропоём траве осанны!
А надо ли подыскивать ключи
А надо ли подыскивать ключи,
Таинственные двери открывать,
И то, что смутно грезилось в ночи,
В реальный мир беспечно вызывать?
Нам неизвестно, что скрывает дверь,
Попробуй-ка закрой её теперь.
Лёжа на спине
Лёжа на спине,
На зелёной волне,
Ясным солнечным утром,
В окружении рыбок и тишины,
Смотреть на половинку луны,
Обозначенную облачным перламутром
В голубой вышине.
С милым радостно Душе
С милым радостно Душе!
«С милым Рай и в шалаше!»
Только милого шалаш
Не устраивает наш.
Всё неможется ему:
«Все красоты ни к чему,
В мире, где полно проблем,
Радость не живёт совсем,
И виною все кругом,
И шалаш – отнюдь не дом».
Он бурчит и день, и ночь.
Как же милому помочь?
Сами мы избрали путь -
Ни вернуться, ни свернуть,
Ничего не изменить,
Только верить и любить,
Сквозь тоску и огорченья,
Светлых радостей мгновенья!
Снова небо в сине-серых тонах
Снова небо в сине-серых тонах.
Снова осень нам пророчит ненастье.
И грядёт зима. Ах, если б в дождях!
Неуютно! Но, конечно же, счастье!
Дождь промчится через пустошь песков,
И омоет порыжевшие ветки,
Засверкает мир и станет, как нов,
С новой силой чистой, дышащей, клетки.
Жизнь раскроет тайну долгих дремот.
Сквозь зелёную листву, как видения,
Одолев скорлуп защиту и гнёт,
Мир украсят полыхания цветения.
Да, поймали здесь удачу
Да, поймали здесь удачу,
Повествуют строки.
Но у Высоцкого, «Про Вачу»,
Всем даны намёки.
Если денежки не тратить,
То зачем их наживать?
А потратить – так батрачить
Значит надобно опять.
Мир вокруг крутиться станет.
Но – лакейская душа,
На тебя он и не глянет,
Коль в кармане ни шиша.
Так, транжиря и батрача,
Все живём – и ты, и я.
И не долго ждёт нас Вача,
Хоть у каждого – своя.
Но главная в том интрига
??
Но главная в том интрига,
Что Жизнь – Закрытая Книга,
Написанная не нами,
Отыгранная веками.
И каждый напрасно тщится
Страницей в ней запоститься,
В потоках летящих лет -
Один генеральный сюжет.
Что будет – только время нам покажет
Что будет – только время нам покажет.
Как сердце отзовётся, карта ляжет,
Во что вольются ручейки дождя -
Всё это трудно знать нам загодя.
Плывут назад моря, и горы
Плывут назад моря, и горы,
Полей лоскутные узоры,
Нелепый хаос городов.
То солнце яростно сверкает,
То как снегами устилает
Всё лёгкий облачный покров.
Рук человеческих творение!
В Душе одно лишь удивление!
В металла клёпаной тюрьме,
Летим во свете и во тьме,
Пристёгнуты к своим сидениям,
И молимся: лишь не падением…
И металлическая груда
Летит, скользит подобьем чуда,
Дракон, иль Демон Огневой,
Ревёт и светит над Землёй.
Смеётся муж – да сколько лет тебе
Смеётся муж – да сколько лет тебе?
Какая разница, ведь дело не в годах.
Как муравей бежала по судьбе
В заботах, и в болезнях, и в трудах.
А нынче я могу сидеть, писать,
Общаться, что-то делать для Души,
Под аватаром где-то зажигать,
Глупить, прикалываться, плакать… Не спеши
Ещё меня в гнилушку превращать!
Пока желал
Пока желал – был идеалом!
А отпылав – стал просто хамом.
Кто предрешил
Кто предрешил? И что предрешено?
Зависит всё лишь только от стремления!
И все преграды для преодоления
У нас внутри – известно всем давно!
Вот так случается порой
Вот так случается порой,
Что, оклеветаны молвой,
Стремимся мы скорей домой,
Где ждёт наш сказочный герой.
Но дома нет, героя нет,
Давно замыт дождями след.
Давно забыт. И лишь рассвет
Надежды будит слабый свет.
А разум знает уж ответ -
Так много зим, так много лет.
Он не был богат
Он не был богат, не имел много сил.
Лишь ласку Души своей людям дарил!
Но щедрость Сердец в клешни рук не возьмёшь,
В карман её радуги не покладёшь.
А чтоб наслаждаться ею и впредь,
Для этого надобно Душу иметь.
Он был ненавидим Бездушностью Мира
За то, что мерилом была его лира,
