И понимаем в грусти и печали,
Что мы себя и сами уж достали.
И счастлив тот, кто не желает злиться:
Немного погрустит… и веселится!
Горизонт разгорается новой зарёй
Горизонт разгорается новой зарёй,
Темноту прогоняя прочь.
Истекает она, унося за собой
Всё, что тупо пророчила ночь.
Он лежал и мечтал о великой стране
Равноправных и честных людей,
Где ни зла, ни обмана, ни дани войне,
Ну а сам был великий злодей.
Но себя ведь легко нам всегда оправдать,
Как других легко осудить.
Гляньте каждый в себя, ведь себе не солгать,
Но к чему о том говорить.
Он сгубил не подсчитано сколько людей,
И давно уж мертва та страна.
И прошла с той поры не одна сотня дней,
А вокруг всё бушует война.
Вокруг чести бесчестье сжимает кольцо.
На поверхности то – чему плыть…
Чтоб история знала тебя в лицо,
Надо подлым злодеем быть.
А.Е. Учусь я у тебя стратегии общения
Учусь я у тебя стратегии общения:
Не принимать слова за чистые монеты.
Но для меня, прости, так сложно это,
Травмоопасны файлы обучения.
Я получаю в нос, смеюсь, и отступаю.
Но следующий вопрос, и вновь я наступаю
На те же вилы, в том же самом месте.
Короче, Милый Друг, топчусь на месте.
Я не умею врать, крутить, юлить…
На все вопросы, вновь, правдивые ответы,
Боюсь обидеть, выкрутив сюжеты…
Так больно ученицей твоей быть!
Так классно ученицей твоей быть!
Что человеческая жизнь
Что человеческая жизнь
В безумной логике стихии?
У Вас заслуги есть? Какие?
Свои заслуги «золотые»
Пред ней раскладывать не тщись.
Она не спросит: кто таков,
Каких кровей, какого плана,
Что сделал, или рассказал…
Зияет ото всех оков,
Словно одна большая рана,
Землетрясения провал.
И витало над зонтами
И витало над зонтами
Недовольство тут и там:
– Ну, когда ж конец дождям?
– Вы же дождь просили сами.
– Снова дождь, что за напасть?
– Без дождей нам здесь пропасть.
К чему печалиться напрасно
К чему печалиться напрасно,
Событьям подводя итог.
Проблемы в свой решатся срок,
А ныне всё и так не ясно.
Где разгорелось? Где погасло?
Как знать, что завтра суждено?..
Уже идёт трамвай… и масло
Пролила Аннушка давно.
Вот работка подвалила
Вот работка подвалила,
Сайт стихами заполнять,
Ночи все заполонила,
Нет мне времени поспать.
В два часа валюсь со стула,
В 5 опять уже сижу,
Чтоб страница промелькнула,
Всё туда-сюда хожу.
Хохочу болотной выпью,
Сдуру севшей на сосну,
Если кофе литр не выпью,
Обязательно усну.
Но уснуть я не желаю,
Есть работы – просто класс,
И опять я их читаю,
Не пойму в который раз!
Их переносить приятно,
Бегаю туда – обратно,
Словно с песней налегке…
Слипаю, почти не видя,
А вчера проснулась сидя,
Прямо с мышкою в руке.
Зачем печалиться напрасно
Зачем печалиться напрасно
О дне, который не настал,
Смотреть в магический кристалл,
Где всё размыто и неясно,
Крутить тарелку на столе,
Смотреть на кофе, на свечу,
Бросать на карты… и во мгле
Идти по тонкому лучу
Туда, где много лет назад
Жил светло-шоколадный взгляд.
Реальны были все детали.
Вокруг от страха трепетали.
А ты, взяв у родных гроши,
Беседовала от Души,
И Души близких искупив,
Тех, кто ушёл, и тех, кто жив,
За дверью, белой со стеклом,
Знакомилась с его отцом.
И это был не он и он.
И это был не сон и сон.
Он возвращался по ночам
Уже совсем с другим сюжетом.
Давно не думалось об этом.
И камень забытья к дверям.
Преодолев боль, и пережив благодать
Преодолев боль, и пережив благодать,
Собрав всё мужество, глядя как ускользает нить,
Мы порой можем роль по-своему отыграть,
Но действие никто не смог ещё изменить.
И эта пьеса идёт на один и тот же сюжет,
И не сходит со сцены многие тысячи лет.
«Мы все в ней актёры», все, даже рабочие сцены.
И только нет зрителей, видимо, очень высокие цены.
Очень жарко! Как же быть
Очень жарко! Как же быть?
Ни к чему печалиться!
Можно в баню не ходить,
В автобусе попариться.
Похудеть без всех диет,
С лишним весом справиться:
Жир сам вытечет на нет,
От жары расплавится.
Станем цвета шоколад,
Уголь, может статься,
Но зато как ярко взгляд
Будет выделяться!
А когда, вслед за листвой,
Откружит палящий зной,
Вспомним мы про это,
И слегка взгрустнём с тобой,
Что промчалось лето.
Мгновением пронёсся ураган
Мгновением пронёсся ураган,
Деревья поломал, дома обрушил,
Стеной волны сломил беспечность суши…
Стенаньем ветра пел, стонал орган
Души – смешав восторг, и ужас, и смятение
Пред мощным безразличием стихий,
Несущих разрушеньем обновление…
И слабых строк наивные стихи.
Уйдут, отвянут, отпылят
Уйдут, отвянут, отпылят
По стенам плющ и бугенвиллея.
Опять пески…барханов ряд…
Жара… и кончится идиллия.
Обрывая за нитью нить
Обрывая за нитью нить,
Всю жизнь учимся мы ходить.
Ненавидя, любя… убиваем себя,
Обрывая за нитью нить.
И в лохмотья оборванных нитей
Словно в рубища мы одеты.
Кто узнает, что мы Одетты,
В эпицентре слепых несбытий?
Кто проникнет сквозь тьму наслоений,
Прилепившихся жизней чужих,
Оборвавшихся глупых мгновений?
Вот и ветер судьбы затих.
Только ил тянет Душу со дна.
Только давит вод глубина.
Только гулкая тишина.
Как в рулетку в Жизнь играем!
Как в рулетку в Жизнь играем!
Ставки! Ставки! Господа!
Ох, не то мы выбираем!
Мечем фишки не туда!
Быстро крутится рулетка,
Лишь мелькание цветов.
Остановка. Номер. Клетка.
Стоп игра. Клиент готов.
Свято место не пустует,
Новый претендент стоит.
Если сам он вдруг спасует,
За него крупье решит.
Хвост свой вечно пожирает
Нарождающийся зверь.
Ставки! Ставки! Отыграет.
И консьерж захлопнет дверь.
Да, время мчится, спору нет
Да, время мчится, спору нет,
Ни для кого, ведь, не секрет:
День в детстве долог оттого,
Что наполняем мы его
В сто тысяч «как?» и «почему?»,
И удивляемся всему.
В нём впечатлений разных тьма,
Не жизнь – сплошная кутерьма.
Но мы взрослеем, привыкаем
К всему, что знаем и не знаем,
В жизнь тупо входит расписание,
На всякий день – одно задание.
И дни похожие плывут,
На миг отвлечься не дают,
Как лесосплав на быстрине.
А жизнь ведь вот она, вовне.
Но, из опасной быстрины,
