– Что-то случится, что-то случится…

Родная мать сразу после экстренного выпуска новостей сказала мне:

– Накаркала!

А слух-то идет! Тем более что я молчать не собираюсь. Люди должны знать о грозящих им несчастьях. И я спешу их об этом предупредить. Не ходите завтра в магазин, сломаете ногу. Не стоит ехать в гости к тете Лизе в эти выходные, в лучшем случае машина по дороге сломается, а в худшем вы врежетесь в стоящий на обочине трактор. Не отдавайте ребенка в этот садик, каждый месяц будете брать больничный.

В итоге добрая половина жителей моего родного города мечтает заклеить мне рот скотчем. Маме даже предлагали запереть меня в сумасшедшем доме. Слава богу, она не согласилась. В библиотеку, где я работаю, почти никто не ходит, за исключением одной полубезумной старушки, которая слушает меня открыв рот. Она сидит в читальном зале целыми днями, как весталка в храме у алтаря, и ловит каждое слово оракула, то есть мое. А я с удовольствием вещаю.

Благодаря такому ретранслятору весь город в курсе, что его ждет. Мои пророчества, слава богу, до людей доходят. Но мне этого мало. Я прекрасно знаю, какая опасность грозит родной стране. Я, подобно Кассандре, против троянского коня или вступления России в ВТО. Я готова предсказать курс доллара к рублю через пару лет и цены на московскую недвижимость. Разве можно с таким даром прозябать в провинции?

Нет, я очень люблю родной город и не собираюсь его покидать. Свой выбор я уже сделала. Но мне нужен эфир. Когда я смотрю передачи про экстрасенсов, не устаю плеваться. Это же сплошные шарлатаны! Так ведь нельзя! Но попробуйте пробиться на телевидение! Конечно, я писала! И даже звонила! Я пыталась пройти кастинг! Знаете, что мне сказали? Что я шарлатанка и никакого дара у меня нет!

Я – шарлатанка! Вы только подумайте!

– Девушка, нам нужны доказательства.

Я бы с огромным удовольствием сказала этому типу, продюсеру, что на днях он сломает шею. Но увы! Судя по тому, что я ничего не чувствую, в ближайшие пять лет он будет процветать, а его шарлатанское шоу иметь бешеные рейтинги. А врать я не умею.

Поскольку я ясновидящая, то чувствовала, что случай проявить себя мне скоро представится и я смогу документально подтвердить свой дар. И тогда деваться некуда, они дадут мне слово. Они – это люди с телевидения, где я не прошла кастинг.

Я даже знала примерно, когда это будет, только не знала где. Но не случайно же меня потянуло в местный краеведческий музей?

Но обо всем по порядку.

Одной в музей идти неприлично, поэтому я позвала Капку. Полное ее имя Капитолина. От слова Капитолий. Меня так и тянет на древности. Капка – единственная моя подруга, других нет. Не осталось. Я их всех растеряла, своих друзей, по дороге из Москвы в провинцию. Путь был долгим, длиной почти в десять лет, и друзья постепенно отвалились. А с Капкой мы вместе ходили в садик и даже пытались учиться в одном классе. То есть, записываясь в первый класс, мы обе попросили, чтобы нас посадили за одну парту. В итоге она оказалась в «А», я в «Б», зато обе на «Камчатке». Меня быстренько пересадили поближе к доске, поскольку я стала отличницей, и, когда приходила комиссия из гороно, меня показательно вызывали отвечать урок, а она, двоечница, так и осталась на галерке. Еле-еле осилила среднюю школу и местное педучилище. Что, впрочем, не мешает ей процветать в отличие от меня.

У Капки тоже есть дар. Мужчины от нее без ума. Ей, похоже, досталась и моя доля женской харизмы. Мужики любят ее за двоих, и за нее саму, и за меня. В то время как я оставалась старой девой до двадцати шести лет, она успела к тем же годам трижды сходить замуж и родить от каждого мужа по ребенку, и это не считая многочисленных любовников!

Полное ее имя Капитолина Поликарповна. Другая бы повесилась, а Капка и на этот крючок ловит мужиков. Показывает им свой паспорт, они ржут, как кони, и, не переставая смеяться, ведут ее в кабак. Отца ее зовут Поликарпом, в просторечии Карпушей:

– О! Карпуша опять за пивком понесся! Видать, всю ночь бухал!

Карпушиной востребованности у наших местных дам я не перестаю удивляться. Он всегда женат. Хотя законный ребенок у него один – Капка. Отчество Поликарповна в нашем городе носит она одна, чем несказанно гордится. Время от времени Карпуша со своим древним как мир чемоданом канареечного цвета, широко улыбаясь, идет по улице, и все знают, что он переезжает к новой жене. Надо отдать ему должное: пить-то он пьет, зато у него золотые руки. В квартире, где он живет, никогда не текут краны, а проводка в идеальном порядке. Первое, что он делает, поселяясь у новой пассии, это ремонт. Причем не косметический, а глобальный. У меня такое ощущение, что он задался целью отремонтировать все плохие квартиры в нашем городе, потому так часто меняет жен.

А почему меняет мужей Капка, лично для меня загадка. Они у нее не «хоть кто-нибудь», а самые завидные в городе женихи. Сама Капка маленькая, толстая, с короткими кривыми ногами и огромными зелеными глазищами, похожими на спелые ягоды крыжовника, в общем, не глазами, а очами, влажными, манящими, да еще и густо обведенными черным карандашом. За эти глаза ей можно простить все. А еще за смех. Смеется она так заразительно, что все вокруг невольно начинают улыбаться. Зубы у нее потрясающие! Белые, крупные и сверкают, как жемчуг. Не зубы, а страшный сон любого стоматолога. Если бы у всех были такие зубы, как у Капки, дантисты остались бы без работы.

Надо отдать должное Капке, она добрая. Лишних мужиков переправляет тупым подружкам вроде меня. Это она выдала меня замуж, только благодаря ей я сменила свой социальный статус на более высокий. Разумеется, она на моей свадьбе была свидетельницей. В благодарность я занимаюсь ее культурным развитием. Это я затащила Капку в Народный театр. Да-да, не смейтесь! В нашем городе есть театр! И режиссер у нас тоже есть! Его зовут Александр Николаевич. Он потрясающий мужик, в него все мы влюблены. И все, кроме Капки, – платонически.

В нашем народном театре я играю «кушать подано», а она главные роли. Потому что Капка – бывшая любовница режиссера. Иногда у меня создается впечатление, что все мужчины в городе ее любовники, либо бывшие, либо нынешние. В общем, у нас все как в Москве, только масштаб поменьше. Кто спит с режиссером, тому и достаются главные роли.

Как только меня посетило очередное видение, я позвонила Капке и сказала:

– Пойдем завтра в музей.

Она, конечно, отказалась.

– Да ты что, Анька! Завтра же суббота!

Выходные в провинции проходят по знакомому всем сценарию: с утра все идут на рынок. Это культурный центр любого провинциального города и место общения. Там можно встретить кого угодно, не надо даже заранее договариваться о времени. Все равно все без исключения будут там тусоваться часиков эдак с десяти до полудня. После похода на рынок народ садится за стол. А там уж по нарастающей. Либо вы в гости, либо к вам приходят гости. По договоренности или после того, как зацепились языками на рынке. Для чего туда, собственно, и ходят. Чтобы утвердить культурную программу на выходные. Поэтому подруга и уперлась. Но я была настойчива, как никогда:

– Капка, ты не растешь. В жизни тебя интересуют лишь две вещи: мужики и твои дети. Это несерьезно. Ты должна развиваться как личность.

Она задумалась. Потом спросила:

– И что я, по-твоему, должна делать?

– Пойти со мной в краеведческий музей. В эту субботу открывается экспозиция местных художников.

Слово «экспозиция» ее сразило. Она сказала:

– У меня есть новое платье.

И мы, как две дуры, нарядились и поперлись на выставку. Против людского потока, потому что все остальные шли на рынок. Поскольку Капку знают почти все в городе мужчины, а меня благодаря моим пророчествам почти все женщины, нас то и дело останавливали, чтобы спросить:

– Куда это вы направляетесь?

– В музей, – отвечали мы.