– Ладно, это все лирика, – отмахнулся от неудобной темы Евгений. – Нам сейчас о прозе думать нужно. Сейчас я мерки с тебя сниму, в ателье передам. А потом стилист к тебе подъедет, надо с тобой поработать…
– А может, обойдемся без стилиста? – протестующе посмотрел на него Аркадий.
Стилист в его представлении был женоподобным парнем с обесцвеченными волосами, слащаво-приторным голосом и манерными ужимками. Но Евгений успокоил его, а на следующий день к нему домой пожаловала модная и очень симпатичная девушка.
Она тщательно осмотрела Одинцова, сравнила с оригиналом, заставила его просмотреть запись, на которой Сергей Михайлович проводил совещание со своими сотрудниками. Аркадий сам должен был сравнить себя с этим человеком, узнать его манеру поведения, чтобы в дальнейшем взять ее за образец.
Надо сказать, Сергей Михайлович произвел на Одинцова впечатление. Пришлось признать, что внешность у него была более утонченная и мягкая, и выглядел он очень стильно и ухоженно. Но вел он себя жестко, порою грубо, неугодивших ему сотрудников распекал с хищным сарказмом. Не кричал, не хамил, но люди вжимали голову в плечи под его тяжелым взглядом. И зал заседаний выглядел очень внушительно – огромный лакированный стол, стены обшиты панелями из натурального дерева, окна от пола до потолка… Чувствовалось, что Сергей Михайлович – человек не просто богатый, но и очень влиятельный. И непоколебимо уверенный в себе…
Пока Одинцов смотрел запись, Марина, как звали девушку, решала, что делать с ним самим. Первым делом она взялась за его лицо: назначила косметический массаж, смягчающие кожу маски. Чтобы Аркадий мог соответствовать своему «оригиналу», на него следовало навести лоск. И еще его отправили в стоматологию, чтобы привести в порядок зубы, вылечить их, отбелить. Увы, но Марина настояла на том, чтобы ему подточили верхние передние зубы, а затем поставили на них фарфоровые коронки. Хорошо, что нижний ряд не тронули.
После того, что сотворил с ним стоматолог, общение с парикмахером показалось ему детской забавой. Его волосы окрасили в более темный цвет, уложили в прическу, как у Сергея Михайловича.
И еще Марина показала ему, как ходит «оригинал». У Аркадия походка была армейской – быстрый ровный шаг, непроизвольная, но довольно резкая отмашка рук, а Сергей Михайлович передвигался на своих двоих неторопливо, вальяжно, и руки он при этом держал так, будто собирался охватить весь мир. Или задушить противника…
Марина занималась им почти две недели. За все это время Сергей Михайлович не соизволил встретиться с ним. Но все-таки они встретились. Это произошло в тот день, когда Одинцова наконец-таки допустили к исполнению своих обязанностей. Утром за ним прибыл новенький «шестьдесят третий» «Мерседес» черного цвета с джипом «Хаммер» в придачу.
Машины стояли у контрольно-пропускного пункта, водители о чем-то лениво переговаривались с дюжим охранником у полосатой будки. Увидев идущего к ним Аркадия, они нехотя отвлеклись от своего занятия и лениво направились к нему.
Одинцов подходил к «Мерседесу» своей обычной командирской походкой. И чувствовал, что водитель не собирается открывать ему дверь. Этот бровастый парень с аномально широкой переносицей прекрасно знал, кто перед ним, поэтому и не выказывал должного почтения. Одинцов перешел на походку а-ля большой босс, которой научился у господина Перекатова. Теперь он знал фамилию человека, чьим двойником… Нет, это Сергей Михайлович был его двойником. Так и надо думать, решил Аркадий, вдавливая в бровастого паренька взгляд тяжелый и твердый, как застывший чугун.
Водитель заметил перемену в его облике, растерялся, но заднюю дверцу открыть не догадался. Но и Аркадий не торопился делать это за него. Впрочем, долго ждать ему не пришлось. Опомнившись, парень распахнул дверь, приглашая босса в уютный и комфортный салон.
«Хаммер» предназначался для охраны, но, как понял Одинцов, кроме водителя, в нем никого не было. Это была фикция для гипотетических киллеров, которые охотились за Перекатовым. Но фикция эта стоила больших денег. Только «Мерседес» тянул тысяч на двести долларов. А если бы он еще был и бронированным…
Но «Мерседес» был с обычным кузовом. Никто не собирался укреплять его пуленепробиваемой броней в угоду какому-то Аркадию Одинцову. Вот если бы дело касалось Перекатова…
Машины шли по городу без мигалок, ничем не выделяясь из попутного потока. И «Хаммер» заметно отстал от головного «Мерседеса». Машины попадали в заторы, подолгу стояли в очереди у светофоров. И эта ситуация не очень устраивала Одинцова. Если киллеры захотят его убить, то сделать это будет совсем несложно. Подойти к машине сбоку, дать в упор длинную очередь из автомата и на своих двоих скрыться во дворах – совсем несложная и вполне осуществимая схема. Неспроста он смотрел по сторонам в поисках потенциальной опасности, жалея о том, что Евгений так и не предоставил ему боевое оружие. Пистолет ему бы сейчас не помешал… Но ведь начальник охраны обещал ему помочь с этим, и лицензия вроде бы оформляется. Так что не все так плохо.
И снова машина подъехала к высотному зданию с мраморной облицовкой фасада, носом уперлась в железные ворота, которые немедленно отошли в сторону.
Автомобили один за другим въехали во внутренний двор здания, но, как оказалось, это было еще не все. Движение прекратилось лишь после того, как они оказались в просторном боксе, где уже стояли два «шестьдесят третьих» «Мерседеса», один из которых имел более мощный и, судя по всему, бронированный корпус. Похоже, эта машина принадлежала Перекатову, а другая, попроще, – его двойнику…
В гараже было просторно, свежо и гулко. И совсем не пахло бензином и машинным маслом. У ворот стояла охрана – два дюжих парня в униформе охранников, но из бокса совсем необязательно было выходить, чтобы попасть в здание. Для этого имелась дверь, которую охранял всего один человек, но более солидного вида. Атлетического сложения парень в строгом костюме быстро, хотя и несколько небрежно посторонился, пропуская Одинцова.
Не успел Аркадий переступить порог, как перед ним возникла красивая и очень бойкая девушка в костюме делового покроя, хотя и с очень коротким жакетом, открывающим задние, туго обтянутые брюками выпуклости. А ими девушка повернулась к Одинцову сразу же. По широкому светлому коридору она повела его к лифту.
– Меня зовут Катя, я референт секретариата, мне поручено работать с вами, ввести вас в курс дела, – она говорила на ходу, быстро, но внятно, как будто практиковалась у дикторов на радио.
Она была хороша собой, но ее чересчур энергичный стиль поведения сбил бы Одинцова с романтической волны, если бы он попытался на нее настроиться. У него давно уже не было женщины, но не в том он сейчас был эмоциональном состоянии, чтобы думать о своей спутнице с вожделением. Он чувствовал, что в самом скором времени ему предстоит встреча с Перекатовым, и волновался, как перед выходом на ковер к генералу.
Коридор вел только к лифту, никаких ответвлений Аркадий не заметил. Не видел он и людей, сотрудников компании, которой руководил Перекатов. Видимо, это был рабочий ход, пользоваться которым могли только избранные. И в лифт к ним с Катей никто не вошел. Они поднялись на самый верхний этаж и оказались в огромном холле с витринными окнами и стеклянным потолком. Гранитный пол, панели под мрамор, встроенные в стены аквариумы, экзотические растения в изящных переносных клумбах, хромированная стойка ресепшена, за которой стояла симпатичная, но, казалось, почти лишенная сексуальности девушка. И внешнего лоска в ней более чем, и улыбка яркая, как фотовспышка, но все какое-то декоративное, неживое…
Катя приветливо махнула ей рукой, вопросительным движением показала на дверь напротив ресепшена и, получив утвердительный ответ, провела Одинцова в кабинет босса.
Аркадий узнал помещение с большим лакированным столом и панелями из натурального дерева, где Перекатов распекал своих сотрудников. Здесь тоже был стеклянный потолок, но более высокий и куполообразный. Одинцов глянул вверх мельком, ничего толком не разглядев. Но судя по тому, что по полу ползли быстрые и смутные тени, ветер гнал по небу тучи.
