— А не жирно будет? — изобразив брыластой физиономией что-то воде кукиша, поинтересовался Тедди. — За один-то артефакт? Такая информация знаешь, сколько стоит?

— Сколько? — серьезно спросил Лешка. — Я заплачу.

Деньги у него и в самом деле были. Откуда у Дока такая куча деньжищ, причем разных, и рублей, и долларов, и еще каких-то незнакомых, Лешка не понятия имел. Доктор просто открыл сундук, в котором в брезентовых мешках лежали пачки в банковской упаковке, и сказал: «Возьми сколько надо, вдруг пригодится». Лешка взял, хотя тратить предпочитал свои. Но на крайний случай можно было и воспользоваться Докторовой щедростью.

— Да не тебе, а мне она дорого стоить будет, — махнул рукой Тедди. — На ноль меня могут помножить, если я такой информацией с кем попало делиться стану. А я в отличие от тебя, непутевого, знаю, какая она, настоящая-то жизнь и намерен когда-нибудь пожить ею, этой жизнью. Понимаешь? Ни черта ты не понимаешь. И знаешь почему? Потому что ты сталкер. Опять не понимаешь? Ну, что же, как говорится, плохо быть бестолковым. «Вал» и патроны дам, комбинезон тебе ни к чему, у тебя «светляк» имеется, да, кроме того, кое-кто за тобой в Зоне присматривает. Хотя, по совести, ничего тебе давать не надо бы за то, что ты Сидоровича подставил. Да и новичков тоже.

— Кто, я? — возмутился Лешка. — Я ребят подставил? Ты, псина хромая, думай, что говоришь!

— Ладно, не ты, обстоятельства… — Тедди словно сдулся, куда только злость делась. — Тем более что Сидорович выжил, а вот где он — не скажу. Я и так тебе слишком много сказал.

Бармен вытащил из кармана все того же фартука сложенное фронтовым треугольником письмо и протянул Звонарю.

— Вот. Ведьмак наказал передать. Я не заглядывал. Секреты Ведьмака не из тех, что хорошо продаются, да и шею берегу. У меня на ней голова приделана, не то что у некоторых. В общем, забирай свои манатки и уматывай. Надумаешь продать что-нибудь серьезное — приходи, покудова я отсюда не свинтил. Будь.

Бармен бережно поднял «пузырь» и спрятал его в сейф.

Лешка проверил купленный автомат, рассовал по контейнерам старенького комбинезона артефакты и вышел из подсобки. Почему-то хотелось хлопнуть дверью, но это вышло бы как-то… по-бабьи, что ли. И он просто не стал закрывать ее за собой.

Гарик недовольно оскалился, но дверь за спиной сталкера прикрыл.

Лешка вышел из бара и только на улице развернул мятый треугольник. Там было написано разметочным фломастером крупно и жирно:

«Будем ждать у Чертова Круга в Красном лесу. Важно. Ведьмак».

И больше ничего. И непонятно, почему «будем»?

Добраться в Красный лес можно через Свалку, мимо барахолки, где на свой страх и риск обмениваются хабаром сталкеры различных группировок, а заправляют всем мелкие торговцы, которых, в свою очередь, крышуют бандиты. Потом надо пройти между покрашенных облупившейся серебрянкой нефтяных баков, в которых, рассказывают, полным-полно всяких ценных штучек, только туда лучше не соваться, потому что неизвестно, какие гады там живут, хотя то, что живут, и то, что гады, — известно совершенно точно. А дальше — влево от армейских складов, где шагом, где бегом, а где и ползком под пулями военных — проскочил — вот ты и на месте. Почти. Если на оставшемся участке пути в бродячую «Васькину лужу» или другую какую-нибудь аномалию не вляпаешься да на опушке Красного леса какая-нибудь гадина не схомячет.

Еще можно идти через заброшенный заводик, мимо «Янтаря», выждав время, когда «пси» не так давит на мозги, перебраться через колючую проволоку запретной зоны, перелезть через забор, а там, не оглядываясь, бегом к пролому в кирпичной стене. Если зомби по пути не перехватят, то вот она, дорога к мосту через приток Припяти, к Лиманску, а справа он и будет, Красный лес. Он же Рыжий лес, в общем, кому какой цвет нравится, хотя правильнее было бы назвать его Ржавым.

На Свалке бандюков — что тараканов в коммуналке, не продохнуть. Конечно, и с бандюками можно договориться, ежели правильные слова знать, только верить этой публике все равно нельзя. Убить, может, и не убьют, а вот хабар, снарягу и оружие отберут, это уж как пить дать. А пройти через кишащую разной нечистью и густо испятнанную аномалиями и радиоактивными лужами Свалку без оружия и защиты — лучше уж сразу на пулю упасть.

Так что при встрече с бандюками в разговоры вступать не следует, на гнусавое «эй, пацан, поди-ка сюда, чё скажу» не реагировать, а если уж реагировать, то патронов не жалеть. Потому что на том свете полный рожок или пустой — без разницы, все равно с автоматом туда не пускают, а вместо него каждому сталкеру под расписку выдается стандартная лира с наказом тренькать не переставая, чтобы руки на виду оставались. Потому что кое-какие артефакты, как известно из мировой литературы, и в Раю имеются, ищи-свищи потом грешную сталкерскую душу по всему эфирному пространству. А в Ад сталкеров не берут, боятся, что там им понравится так, что, когда Судное время приспеет, и захочешь — не выгонишь.

Бандюков Лешка терпеть не мог, от блатного шансона его натурально колбасило, как других сталкеров от аномалии «пси», только еще хуже. Кроме того, покрутившись в молодости среди столичной богемы, сталкер не без основания предполагал, что сочиняют все эти «Гули-гули» и прочую блатную лабуду вполне интеллигентные люди, которые скорее всего и рулят откуда-то из своего комфортабельного прекрасного далека всякими «Жиганами», «Йогами» и прочими маленькими бонапартами. Рулят жестоко и цинично, имея с Зоны свой интерес, и, судя по всему, немаленький. Вот с этими людьми Лешка при случае с удовольствием побеседовал бы на всю длину автоматной очереди, потому что твари они похуже кровососов, те по крайней мере не прикидываются человеческими существами, а просто норовят тебя убить да кровушку выцедить, иногда все-таки давая шанс выстрелить первым. А еще ни кровососам, ни даже полтергейстам не свойственно поганить музыку, чтобы использовать ее в своих гнусных целях, а этим существам — увы, свойственно. И музыку, и книги, и много чего еще, что наполняет светом сосуд живой души человеческой.

Так что идти в Красный лес сталкер решил все-таки через «Янтарь». Пусть там зомбяки косяками бродят, но зомби хотя бы не имеют привычки требовать сбацать им «Мурку» или еще что-нибудь про маму, прокурора и волю, разве что мычат невнятно да постреливают по мере сил, но это ничего, это стерпеть можно, тем более что стреляют живые упокойнички куда как хуже бандитов. А что касается мозговертного излучения, так от этого у Лешки-Звонаря имелось свое проверенное средство.

По крайней мере от «пси» это средство спасало если не на все его, то на пятьдесят процентов точно. Короче говоря, если тебе кто-то или что-то пытается наехать на мозги — сыграй настоящую музыку и растворись в ней. Все равно, будет это «Pink Floyd» «Wish You Were Неге», «Этюд» Скрябина или «Каприччио» Паганини. Наверное, для какого-нибудь Коляна из славного города Растюпинска и блатной шансон сгодился бы, разумеется, настоящий, не интеллигентской выделки, но только не для Лешки. Мутило его от блатного шансона, даже самого подлинного.

Кстати, и с Сахаровым повидаться неплохо, может, чего присоветует. Как-никак ученый с мировым именем, лауреат премии имени постоянной Планка.

До «Янтаря» Лешка добрался быстро и почти без приключений. Базу ученых на сей раз охраняли суровые бойцы «Долга».

— Привет, Звонарь, — окликнули его у входа в периметр научной базы. — Чего-то давненько тебя не видно было. Говорят, ты остепенился, с женой живешь где-то на Большом Болоте. Правда, что ли? Ишь ты, и так, оказывается, бывает! Посиди с нами, сыграй что-нибудь. Нам, кстати, гимн не помешал бы или, на худой конец, марш какой-нибудь. Мы как-никак идейные бойцы с Зоной, а не то что некоторые, не хухры-мухры. Насчет оплаты не беспокойся, не обидим. Вот покончим с разной нечистью и построим новое справедливое общество, в котором талантам вроде тебя никогда не придется просить милостыню.