Вздохнул я, пальцы размял, прицел погладил, левой рукой в цевье вцепился, и начал стрелять. Одиннадцать собак за пять секунд. Стрелок мог бы мной гордиться. Я тоже, сказал легат Римской Империи. А то, согласился я с ним.

- Рты закройте, - говорю, - а то ворона залетит.

По кустам последние собачки, жалобно повизгивая, вдаль убегали.

- Щенок, у тебя там фон нездоровый, спускайся, - кричу старому знакомому. – Все свои кругом. Долина пришла на помощь.

Скатился он по металлолому сверху, улыбается.

- Ну, ты и стрелять! – восхищается.

Я доволен, честно скажу. Доброе слово оно и кошке приятно.

- Трио бандуристов, - говорю, – сидит на остановке с бандурами наизготовку.

У Умника информацию перепроверяю. Точно. Не всполошила их стрельба. Накинули мы на Щенка сеть маскировочную, с дыркой, по середине прорезанной для головы. Сейчас в нее веточек вставить с листочками, и превратится человек в ходячий кустик. А ляжет, мимо в трех шагах пройдешь, не заметишь.

- Мы что, просто уйдем? Они меня гоняли, как тварь последнюю. Не согласен.

Вот ведь что с людьми жажда добра и справедливости делает. Ну и ладно.

- Излагай план, тебе и карты в руки, - соглашаюсь.

- Мы пойдем туда и убьем их всех! – кричит он радостно.

Где-то я это уже слышал. И почему я не удивляюсь? Как говаривал старина Экклезиаст: «И нет ничего нового под солнцем. Все уже было». Золотые слова. По любому. Подписываюсь под текстом.

- Парни, вы понимаете одну простую истину? Когда в живот пуля попадает, то жить очень хочется, но вряд ли получится. Если их с дальней дистанции расстрелять, они умрут даже не поняв, что их убили. А если их брать, очень велики шансы получить случайную дозу свинца, несовместимую с пищеварением, - говорю. – А теперь подумали пять секунд, и проголосовали, к ним идем или мимо. Кто желает к остановке на огонек?

- Валить тварей, - это Порох.

- Мы таких на Кордоне в аномалию целый день таскали, - это Пират.

- Мне бы заводилу на пять минут, - размечтался Щенок.

- А вот его как раз и нет, - обломал я его. – Ушел. Будь по-вашему.

И пошли мы прямо на остановку. Спросить, когда автобус до Мертвого города пойдет. Народ там сидел беспечный до невозможности. Мы из-за угла вывернули, двое возле костра сидят, а третий и вовсе во всю длину на брезенте вытянулся.

- Значит, «конденсаторы» мы не добываем, штраф платить не хотим, - говорю сходу. – Последнее предложение. Немедленно отправляетесь на Агропром к Стилету и работаете там три месяца. Он вам у огня греться не даст. И так не замерзнете. Ну!?

- Ваша сила пока, - самый дерзкий отвечает. – Только как вы нас туда поведете?

- Сами пойдете. Поклянетесь, и шагайте.

- Ты чего, из психиатрической больницы убежал? – типа удивляется. – Какая клятва? – личико кривит.

- Это было последнее предложение, и больше я его повторять не буду. Пусть меня Зона сожрет, если я вру. Десять секунд, время пошло.

Секунды через три кто-то дернулся. Зря. Рефлекс сработал. В упор я и раньше не мазал, а тут с унаследованной от Стрелка способностью к стрельбе, я им ни единого шанса не дал. Три патрона одиночных, три дырки между глаз. А вместо затылка – пустота.

Снял все с трупов, Порох в одиночку тело за ноги тащит, мы со Щенком вдвоем, Пират окрестности оглядывает. Благо, аномалия недалеко прямо перед воротами в ангар. Покидали туда покойников, вздохнули с облегчением, вроде не видел никто. В таком деле свидетелей лучше не оставлять. Это тебе любой сотрудник карательных органов подтвердит. Типа спецназа ГРУ. Упустил человечка, получи срок. Бывало такое.

Я был прав. Полный рюкзак железа, две аптечки и немного еды. Даром люди погибли, по собственной глупости. А могли бы жить.

- Отсюда одинаково до ближайших безопасных мест. Что до Агропрома, что до Бара часа три ходу. Решайте, куда пойдем. К Стилету или к Информатору? – спрашиваю.

У молодняка глаза загорелись. Не знаю почему, Бар как бы рубежом считается. Если ты до него добрался, автоматически из новичка превращаешься в опытного сталкера. На Барьере становишься ветераном. Первая сотня рейтинга – мастера. Короче, хочется им в подвал к бармену. Чтоб потом у костра говорить так лениво: «Сижу я за столиком, подходить ко мне полковник Петренко, в ноги валится, и криком исходит. Кроме меня опять мир спасать некому. Допил я свой стаканчик и пошел. Куда? А ты догадайся».

В баре кормят лучше, и перехода нет. Не будет возможности сразу на базу свалить. Я себя знаю – приду на Агропром, сразу домой в сауну и опять к девушкам. А тут таких соблазнов нет. Парней под опеку Информатора отдам, не пропадут вчетвером, новости у Филина узнаю, после ужина вздремну до одиннадцати, ночь у костра посижу, песни с байками послушаю, а на заре в обратный путь двинусь. Долина, родничок, южное шоссе, Кордон, застава. Долг выполнен, и уж тогда оторвусь. По любому.

- Шире шаг, инвалидная команда! – кричу бодро, весело. – Все сталкеры попадают в рай! Кто в баре не был – тот счастья не знал. Бегом!

Средний темп держу. Не от выброса убегаем и не от пожара степного, простая тренировка. Трофейное железо на бок давит. Скоро сдам его за деньги невеликие и забуду всю эту историю. Нет, какое гадство. Щенок посадил в погреб одного забулдыгу. Тот речами народ взбаламутил, и нам пришлось ни за что, ни про что десять человек убить, а тот оратор где-то живет и в ус не дует. Неправильно это.

Перед заставой «Долга» остановиться пришлось. Часовые с руководством связались. Петренко дежурил, распорядился нас пропустить и сопровождение дать. С конвоем чтоб шли, под присмотром. Огорчил он меня, запомним. Я не злой, у меня память плохая. Отомщу плохому человеку за неприятность, потом забуду, что уже сквитались, и опять отомщу. Я могу долго сидеть на берегу реки в ожидании. Вон она – Припять, прямо на востоке течет. Дали нам человечка, прошли мы сложную систему аномалий на дороге, и легли на курс – прямо к стойке заветной.

Проводник нас точно на мостик через ров ведет. Я по нему ни разу не ходил, там зверье все время в засаде сидит, народу на нем погибло, тьма, чего мы сюда лезем? Мы в четыре ствола стаю слепых собак уполовинили, остальные в траву спрятались. Вышли к блокпосту, а там очередная неожиданность.

Стоит на посту четверка сборная. Граф, Кактус, офицер незнакомый и Филин.

Если заместитель по боевой подготовке во мне разочаровался, то жизнь моя сейчас закончится, но эти-то твари здесь зачем? Наши трупы таскать? Посмотрел я на Филина и говорю небрежно:

- Пусть парни в бар пройдут, издалека шли, а мы и через пять минут успеем черту подвести. Мы же никуда не торопимся?

- Нет, - отвечает, - никуда. Пошли все в бар, сядем, выпьем, песни споем.

Отпустило меня, зашагали мы по земле клана.

- Ты на самом деле думал раньше меня успеть ствол поднять, если бы у нас до стрельбы дошло? – Филин удивленно спрашивает.

- Нет, - честно говорю, - я точно стреляю, но не быстро. Хотя наверняка не знаю. Не было необходимости проверять. Оружие вскидываю медленно. Панда меня опережает. Но если бы ты перешел на их сторону, я бы вас и мертвый убил. Не сомневайся.

- Верю, хорошо, что я не с ними. Иванцов, капитан разведывательного взвода, дежурную четверку отпустил на обед. Решил сам постоять с ребятами. Не понравилось мне такое рвение и забота о сослуживцах, не замечалось раньше таких качеств у капитана, пошел лично вас встретить, - усмехнулся Филин.

Похоже, майор мне только что второй раз жизнь спас и многим хорошим парням. Не знаю, что они задумали. Здесь много вариантов возможно. Могли нас прямо на мостике расстрелять, ошибочка вышла. Или прямо на посту, напали мы на них. Значит, капитан-разведчик. Неплохо бы его уколоть «сывороткой правды» и поговорить о судьбе двух шакалов и одного чернобыльского пса. И артефакта лечебного по названию «Душа».

Те две крысы на Дикой Территории отсиживаются или трупы их в аномалии пропали. А вот пес, куда он его дел? Тут мы и вывеску увидели. «Сто рентген».