Так вот, он ввалился в комнату, я резко дернулась, и ремни затянулись еще туже. Вслед за Лейком вошел Гудини… то есть Ксавьер. Увидев меня, он остановился и недоуменно заморгал.

— Тебя что, оставили здесь одну? — спросил он, озираясь по сторонам.

Я промолчала, потому что ответ был очевиден — если только в охрану мне не назначили полудемонов-невидимок. Ксавьер тем не менее выглянул еще и в коридор. Никого там не обнаружив, он подтолкнул Лейка к столу, подошел к окну и всмотрелся в одностороннее стекло. Исчез по ту его сторону, через мгновение вернулся.

— Оставили, — констатировал он, хмуро покачивая головой. — Обожаю это место. Профессиональная охрана, сверхсовременная система безопасности, сплошные навороты да прибамбасы — а организация не лучше, чем у моей матушки на кухне. С трудом верится, что они тебя оставили без присмотра. Восемь уже есть?

— Погоди, сейчас достану часы, — проговорила я.

Он усмехнулся.

— Извини. Значит, тебя все-таки связали. Рисковать не хотят. Но сейчас должно быть восемь, а меня к этому времени попросили привести Лейка. Они даже толковое расписание составить не могут. Видно, придется ребятам завести секретаря.

Лейк не сводил с меня глаз. Он видел меня впервые в жизни: в Галвестоне я подошла к нему достаточно близко, чтобы почуять запах, но держалась ниже по ветру — незачем было усложнять Клею задачу. Сталкиваясь со мной в первый раз, дворняжки… скажем так, приходят в возбуждение. Все дело в гормонах: говорят, что от меня пахнет, как от суки в период течки. Сравнение, может, и не самое лестное, зато оно многое объясняет. Стоит дворняжке немного ко мне привыкнуть, как вступает в дело его человеческая сущность, и животные импульсы утихают, однако на самых первых встречах приходится быть начеку. Порой мне удается сыграть на реакции самцов, но чаще все оборачивается головной болью.

— Нравится? — поинтересовался Ксавьер.

Лейк что-то проворчал и попытался отвести взгляд, однако у него ничего не вышло. Он зашел мне за спину. Цепи у него на ногах потрескивали от статического электричества, соприкасаясь с ковром. Я уставилась прямо перед собой. Давай, придурок, завязывай. Лейк сделал два круга вокруг стола. Ксавьер хихикнул, но это остановило оборотня лишь на секунду; инстинкт погнал его дальше по кругу, а взгляд вернулся ко мне.

— Я согласен, девушка она и впрямь симпатичная, — ухмыльнулся Ксавьер, — но что-то ты, дружок, перебарщиваешь.

— Заткнись, — рявкнул Лейк, не прекращая движения.

— Ты не беспокойся, — обратился ко мне Ксавьер. — Пусть только попробует понюхать твою промежность, живо намордник надену.

Лейк уставился на Ксавьера, напряг мускулы, словно перед прыжком… однако сдержал себя, ограничившись неразборчивой руганью. Впрочем, наваждение развеялось: он взглянул на меня, и глаза его загорелись не похотью, а яростью.

— Ты ведь была там? Ты была в Галвестоне вместе с ним, когда он меня изувечил.

Клейтон вытянул перед собой руки. Левая ладонь словно застыла в каком-то кошмарном рукопожатии, изуродованное предплечье все в шишках — слишком много переломов, которые неправильно заживляли.

— Что еще за «он»? — полюбопытствовал Ксавьер.

— Клейтон, — рявкнул Лейк, по-прежнему буравя меня взглядом.

— А, дружок ее. — Ксавьер притворно вздохнул. — И зачем только ты о нем заговорил? Я видел его в Вермонте. До сих пор не могу избавиться от чувства неполноценности. Скажи, что у него есть дурные привычки или еще какие-нибудь недостатки. Может, он в носу ковыряется? От него плохо пахнет? Ну хоть что-нибудь!

— Он полный псих, — прорычал Лейк.

— Отлично, именно это я и хотел услышать. Спасибо, Пэт, вот теперь мне полегчало. Что бы там ни говорили о моих умственных способностях, психопатом меня еще никто не называл.

Лейк подошел поближе и уставился на мои ремни.

— Даже не думай, — предостерег Ксавьер. — Если хоть пальцем до нее дотронешься, я позволю ей дать сдачи. А до этого лучше не доводить. Она очень сильная.

Лейк фыркнул.

— Не веришь? — сказал Ксавьер. — Она и часа в камере не пробыла, а уже пробила в стене дыру. Ты сидишь две недели, но даже вмятины не проделал. Похоже, она и впрямь сильнее тебя.

— Вряд ли.

— Да, наверное. Ты ведь крупнее ее, у тебя мышечная масса больше. Ты ж у нас самец. Зато она куда умнее тебя. Она со второго раза сообразила, как сбить меня с ног. А ты на меня набрасывался раз десять и даже дотронуться не смог. «Ведь опаснее мужского и смертельней женский пол». Чьи это слова, забыл?

— Киплинга,[18] — отозвалась я.

— Вот видишь? Она умнее нас обоих.

— Образованнее, — буркнул Лейк. — Не умнее.

— Может, пари заключим? Давайте устроим состязание. Если она тебя вырубит, ты отдаешь мне то кольцо с бриллиантом.

— Пошел к черту, — проворчал Лейк.

— Общительный юноша, не правда ли? На редкость приятный собеседник. Неудивительно, что вы отказались принять его в Стаю.

— Пошел к черту, — проговорил Лейк еще отчетливей, с ненавистью глядя на Ксавьера.

— Что, больное место задел? Да ладно тебе, давай попробуем. Докажи мне, что ты злой и страшный серый волк. Хочешь отомстить за свою руку? А ты, Елена? Не откажешься от пары раундов с нашим интеллектуалом?

— Я не дерусь по указке.

Ксавьер вздохнул и картинно закатил глаза, после чего подошел ко мне, расстегнул ремни и снял колодки, оставив наручники.

— Эй! — крикнул Лейк, быстро приближаясь к нам.

Ксавьер жестом велел ему остановиться. Присев перед оборотнем на корточки, он снял кандалы у того с ног, затем открыл ключом наручники. Лейк отшвырнул браслеты и замахнулся на Ксавьера, но его кулак ударил в пустое место. Полудемона уже не было.

Я не вставала со стула. Ни к чему мне мериться силами с этим дворняжкой. Лучше не играть по их правилам, а дожидаться возвращения Бауэр с Матасуми.

Лейк отступил на шаг, с ухмылкой разглядывая меня.

— Забудь, — предостерегла я. — Другие пробовали при более удачных обстоятельствах. Ты знаешь, что с тобой будет. Клей шанса на вторую попытку не оставит.

— Да что ты? — Глаза Лейка расширились словно бы в испуге, и он огляделся по сторонам. — Что-то его не видать. Может, я рискнуть хочу.

— Хорошо, — проговорила я и даже не шевельнулась. — Дерзай.

Бой между оборотнями — это семьдесят процентов бравады и только тридцать — драки. В последнее время Клею было достаточно появиться перед противником, чтобы одер жать победу. На него работала репутация. Мне повезло меньше: не важно, из скольких схваток я вышла победительницей — дворняжки все равно верят, что без Клея я легкая добыча.

Лейк обошел вокруг стула. Я сидела, как и прежде. Внезапно он схватил меня за волосы и принялся наматывать их на кулак. Я стиснула зубы, но не сдвинулась с места. Лейк рванул мою голову назад. Я с ненавистью смотрела на него. Он с рычанием отпустил мои волосы, схватил меня за плечи и с силой толкнул. Ухватиться за стол не удалось: в отличие от стула, он к полу ничем не крепился и потому при ударе отлетел в сторону. Я рухнула на колени, едва успев выставить скованные руки. Лейк пнул меня в зад, я чувствительно приложилась лицом о пол и осталась в таком положении.

— Ух ты, — хмыкнул Лейк. — Жестко.

— На мне наручники, — пробормотала я, обращаясь к ковру.

— Да что ты говоришь? Из-за твоего хахаля левая рука не всегда меня слушается. Может, сделать то же самое с тобой? Хотя нет, лучше не руку. Отыграюсь-ка на твоем лице. Сразу перестанешь ему нравиться.

— Да мне без разницы. Только дотронься до меня, и ты покойник.

— Я и так покойник, дорогуша. Теперь у них есть ты, и я этим уродам больше не нужен. Почему бы мне тогда не поразвлечься, пока дают?

Не отрываясь от обмена угрозами, я просунула руки под живот и сосредоточилась. На лбу выступил пот. Лейк присел рядом со мной на корточки и оскалился:

— Что-то ты побледнела, красавица. Не такая ты крутая, какой хочешь казаться.

Я слегка шевельнулась, чтобы уменьшить давление на руки. Лейк вскочил на ноги и врезал мне пяткой по спине. Раздался хруст, тело прошила боль. Подавив крик, я закрыла глаза и сконцентрировалась на руках. Расслабила пресс, перевернула ладонь… Нога Лейка оставалась у меня на спине. Вдруг он с силой нажал, втаптывая меня в ковер. В живот впились пять острых игл. Я судорожно вдохнула. Запахло кровью.