Она осмотрела мою одежду.

– Разве ты сегодня не превосходно выглядишь?

Конечно же, она была одета в самую узкую и короткую юбку известную человечеству.

– А на тебе разве не та самая юбка, которую ты носила в третьем классе? Она тебе слегка маловата. Советую приобрести размера на три побольше.

Ли ухмыльнулась и перекинула волосы через плечо. Она села на один из флуоресцентных стульев напротив меня.

– Что с твоим лицом?

– А с твоим? Ты выглядишь, как гребаный Умпа-Лумпа. Тебе стоит поменьше пользоваться автозагаром, Ли.

Раздалось несколько смешков, но Ли проигнорировала их. Она сосредоточилась на мне – своем заклятом враге. Мы враждовали с семи лет.

– Знаете, что я слышала этим утром?

– Что?

Джексон встал позади нее и коснулся ее волос.

– Ли, забей. Она же только вернулась.

Мои брови поднялись, когда она взяла Джексона за мизинец. Он поцеловал ее. Я медленно повернулась к Калебу. Тот пожал плечами.

Инструкторы не препятствовали интрижкам студентов. Но обычно никто не выставлял напоказ свои отношения.

Когда они закончили целоваться, Ли снова посмотрела на меня.

– Я слышала, директор Андрос не хотел твоего возвращения. Твой собственный дядя планировал сдать тебя в рабство. Разве не печально? Потребовалось трое чистокровных, чтобы убедить твоего дядюшку этого не делать.

Калеб фыркнул.

– Алекс – одна из лучших. Какие еще могут быть сомнения?

Ли открыла рот, но я не дала ей ничего сказать:

– Была одной из лучших. У меня плохая репутация, и, по мнению дяди, я потеряла слишком много времени.

– И что теперь делать? – Калеб непонимающе уставился на меня.

Я пожала плечами.

– До конца лета мне придется доказать Маркусу, что я могу присоединиться к остальным студентам. Это несложно, правда, Ли? – Я улыбнулась, глядя ей в глаза. – Думаю, ты помнишь наш последний спарринг. Это было давно, но уверена, ты помнишь все очень хорошо.

На ее щеках вспыхнул розовый румянец, она неосознанно коснулась носа. Я заулыбалась шире.

Предполагалось, что спарринг будет абсолютно бесконтактным. Но после перепалки с оскорблениями я сломала ей нос. Меня наказали на три недели.

Пухлые губы Ли задрожали.

– А знаешь, что я еще знаю, Алекс?

– Что?

– Пока все остальные здесь верят твоим неубедительным оправданиям, я знаю истинную причину случившегося. – Ее глаза вспыхнули злобой.

Меня охватил холод.

– Откуда?

Ее губы изогнулись в ухмылке.

– Твоя мать встречалась с бабушкой Пипери.

Я закатила глаза. Бабушка Пипери? Та сумасшедшая старуха, которая возомнила себя оракулом? Чистокровные верили, что она вступает в контакт с богами. Я же полагала, что она вступает в контакт с большим количеством ликера.

– И?

– Я знаю, что сказала бабушка Пипери и из-за чего твоя мать сошла с ума. Она же была сумасшедшей, да, Алекс?

Ноги стали ватными.

– Заткнись, Ли.

– Успокойся, Алекс. Одна маленькая потасовка, и ты будешь драить туалеты всю оставшуюся жизнь.

Мои кулаки сжались. Она была в комнате Маркуса? Сидела под столом? Откуда она так много знает?

Ли была права, и это отстойно. Быть взрослее и лучше означало просто пройти мимо нее. Это оказалось сложнее, чем я себе представляла. Чем ближе я подходила к ней, тем больше меня одолевало желание сломать ей нос еще раз. Но все же я прошла мимо. Я становилась абсолютно другим человеком – лучшим человеком.

– Разве ты не хочешь узнать, что сказала твоей матери бабушка Пипери? Из-за чего она сбежала? Тебе понравится, ведь это напрямую связано с тобой.

Я остановилась. Калеб появился рядом и схватил меня за руку.

– Брось, Алекс. Не верь в это дерьмо. Ты же знаешь, что она ничего не знает.

– Твоя мать и Пипери были в саду не одни. Кое-кто подслушал их разговор.

Я отмахнулась от тянувшего меня в сторону Калеба и остановилась.

– Кто?

Она пожала плечами, изучая свои накрашенные ногти.

– Оракул сказала твоей матери, что ты убьешь ее.

Если вспомнить, что я не смогла остановить даймона, полагаю, Пипери примерно это и имела в виду. Что толку от полукровки, которая не может защитить собственную мать? Стоит ли удивляться тому, что Маркус не хотел моего возвращения?

В комнате никто не шевелился. Я улыбнулась Ли перед тем, как схватить ее за волосы и стащить со стула.

К черту быть лучшей.

Улыбка исчезла с ее лица, пока она летела со стула. Она думала, я ничего не сделаю, боясь вылететь из школы. Ли не знала, какое действие возымели ее слова. Я отвела руку назад, намереваясь расквасить ей нос, но мой кулак завис в воздухе. Калеб добрался до меня прежде, чем я смогла что-либо предпринять. Он буквально вытащил меня из комнаты отдыха и преградил путь обратно.

С его лица не сходила дикая усмешка, пока я пыталась перелезть через него.

– Дай мне пройти, Калеб. Клянусь богами, я разукрашу ей морду!

– И дня не прошло, Алекс. Ну ты даешь!

– Заткнись! – Я злобно зыркнула на него.

– Алекс, перестань. Если ты начнешь драку, тебя выгонят. И что тогда? Будешь всю жизнь слугой? Ты же знаешь, что она врет. Так что не обращай внимания.

Я поняла, что все еще сжимала в кулаке прядь рыжих волос. Прекрасно. Калеб заметил нехороший блеск в моих глазах и потащил меня по коридору подальше от комнаты отдыха.

– Она просто тупица. Ты же знаешь, что она несла чушь, правильно?

– Откуда мне знать? – проворчала я. – А вдруг она права? Я же понятия не имею, почему моя мать сбежала. Она могла и пообщаться с бабушкой Пипери. Я не знаю наверняка.

– Я сильно сомневаюсь, что оракул могла такое сказать.

Я толкнула дверь. Калеб шел позади.

– Просто забудь об этом, хорошо? Тебе нужно сосредоточиться на тренировках, а не на Ли и ее словах.

– Проще сказать, чем сделать.

– Ну хорошо. Тогда ты сама можешь спросить бабушку Пипери, что она сказала твоей маме.

Я уставилась на него.

– Если тебя это сильно беспокоит, ты можешь обратиться к ней.

– Не факт, что эта женщина еще жива.

Я поморщилась от слепящего солнца.

– Прошло три года с тех пор, как мама с ней разговаривала.

Теперь Калеб уставился на меня.

– Ей должно быть уже… лет сто пятьдесят.

У чистокровных было много жизненной силы, а у оракула еще больше, но никто из них не был бессмертным.

– Алекс, она оракул. Она будет жива, пока к власти не придет следующий правитель.

Я закатила глаза.

– Да она просто сумасшедшая старуха. Общаться с богами? Она общается только с растениями в своем бридж-клубе.

Калеб раздражался.

– Ты не перестаешь меня удивлять – теперь еще и в богов не веришь…

– Нет, я верю в богов, но им особо нет до нас дела. Сейчас они, вероятно, тусят в Лас-Вегасе, трахают танцовщиц и блефуют в покере.

Калеб отпрянул от меня.

– Не хочу стоять рядом с тобой в момент, когда кто-то из них обрушит на тебя свой праведный гнев.

Мы засмеялись.

– Да-да, они действительно наблюдают за нами и заботятся о нас, – саркастично покивала я. – Именно поэтому вокруг бегают даймоны, которые пьют чужой эфир и убивают смертных ради забавы.

– Для этого мы богам и нужны. – Калеб улыбался так, будто это все объясняло.

– Как угодно.

Мы дошли до конца тропы, дальше была топь. За болотом и густыми зарослями кустарников был лес – буквально ничейная земля. Когда я была помладше, то думала, что там живут монстры. А когда подросла, узнала, что именно так можно добраться до главного острова. Это был идеальный путь для побега.

– Старая карга все еще живет там? – наконец спросила я. О чем бы я с ней поговорила?

Калеб кивнул.

– Наверное, но кто ж знает. Она время от времени приходит в кампус.

– О! – Я прищурилась. – Знаешь, о чем подумала?

– О чем?

– Мама никогда не говорила, почему мы должны бежать, Калеб. Ни разу за эти три года. Я бы… Было бы лучше, если бы я знала, почему мама ушла. Да, это ничего уже не изменит, но я бы поняла, почему так важно было сбежать отсюда.