Однако, этот шанс не принес ему желанного успеха. Он слишком далеко оторвался от своего времени. Расстроенный, он на время покинул Лондон и организовал артистическую лабораторию в своем доме в Бэкин-гэме. Он привлек много актеров-мимов, танцоров и работал с мимической труппой Линдси Кэмпа. Он говорил, что не одарен в области мимики, но Кэмп многому научил его в области движения и ритма. В выступлениях Боуи его тело всегда занимало центральное место, занятия мимикой дали ему идеальное владение телом. В эту же пору он решает сменить фамилию на Боуи, чтобы избежать путаницы с солистом группы Манкис Дэвидом Джонсом. Смена фамилии явилась символом второго рождения Боуи и началом его новой жизни. С этого момента началась его карьера, а также странная и оригинальная семейная жизнь.
Анджела Барнетт, вероятно, самый близкий Боуи человек, как в начале его карьеры, так и сейчас. Их странная связь, казалось, была определена самой судьбой, и она приносила каждому из них то, что тот хотел. Родилась Анджела на Кипре, ее родители - американцы, отец инженер, мать домохозяйка. Родители послали ее учиться в Швейцарию. Успехи в школе давали право гордиться собой. После школы Анджела поступила в женский колледж, где у нее возникла связь с другой женщиной, хотя эта связь очень много значила для ее личной жизни, она отрицательно сказалась на сдаче экзаменов. Когда журналист Дэвид Льюин задал ей вопрос о ее гетеросексуальной жизни, она холодно ответила: "Вопрос не в том, правильно это или нет, просто это естественно". До этому вопросу у Анджелы и Боуи единое мнение - в любви пол любовника не имеет значения. Покинув колледж, она продолжила учебу в Англии, в школе делопроизводства Кингстон Поли. Ее всегда влекло к бизнесу, поэтому в те ранние годы она вполне естественно стала менеджером Боуи. Когда они с Боуи встретились, на них обоих произвело большое впечатление, что оба придают сексу большое значение, откровенно говорили об этом. После их совместных поездок они начали жить вместе. В конце 1969 Анджела должна была съездить ненадолго на Кипр, чтобы навестить родителей. Ее поездка совпала с забастовкой почтовых служащих, поэтому письма от Боуи не доходили. Но на рождество пришла сразу целая пачка писем, в одном из них говорилось: "В этом году мы поженимся". И они поженились. Анджела вспоминает: "Я была потрясена, когда прочла эти строки. Это было так романтично и непохоже на него. Он позвонил мне на следующий день, и я сказала ему, что возвращаюсь. Он встретил меня. В сущности, мы не обсуждали идею моего замужества, просто он обо всем договорился и весной мы повенчались. Мне кажется, что если б я не вышла замуж за Дэвида, то была бы сейчас толстухой, похожей на гречанку, с большой семьей на Кипре". (Чикаго Санди Миррор, 27 июля 1973)
Но почему эта независимая женщина, дикая молодая женщина должна была выходить замуж? Анджела сделала это из практических соображений. Она была американской подданной, и через каждые три месяца должна была покидать Англию, потому что только на такой срок ей выдавался лимит на работу. А почему женился он? Дэвид считает, что Анджела была единственной из тех немногих женщин, с которыми он мог жить. "К ней очень приятно возвращаться", - сказал Дэвид в интервью журналу Плэйбой. Он сказал, что вообще-то не любит Анджелу, что он любил ее один-единственный раз, много лет назад. Впрочем, он не придает любви большого значения. "Любовь - это ужасно, это просто болезнь". Для них обеих бракосочетание означало товарищество, верность и взаимопонимание. Они оба встречались с другими людьми, и когда эти другие решали, что они стали самым главным, то они покидали их. Анджела не боится потерять Дэвида:
"Боуи не способен любить кого-нибудь кроме своей работы. Я для него служу надежной опорой, а все остальные - увлечение на одну ночь". (Джойс Хабер, Лос-Анджелес Таймс, 14 декабря 1975)
"В нашем браке нам требуется пространство. Пространство, когда мы далеки друг от друга, и пространство, когда мы вместе. Иначе у нас разовьется клаустрофобия. И что нам не нужно - это собственные чувства, они убивают. Если я сплю с каким-нибудь парнем, а Дэвид вдруг звонит мне из США и говорит, что я ему нужна, я сразу же отправляюсь к нему, и этот парень еще подвезет меня до аэропорта. Когда мы только поженились, у нас еще не было надежного положения, и мы сами не знали, кто мы такие. Я до сих пор не знаю, кто я такая. Дэвид словно прыгнул в темноту, а я его поддерживала за руку. А сейчас я собираюсь совершить прыжок в свой телесериал, и меня уже начали критиковать как актрису". (Чикаго Сан Таймс)
Таким образом они получили то, что хотели - товарищество и поддержку, хотя вместе они бывали лишь шесть месяцев в году. Им обеим, так нравится. Она не может подолгу жить в одном месте, постоянно разъезжает. Она никогда не собиралась быть "милой ожидающей женушкой". Льюину она сказала: "Я бы не выдержала роли жены и матери, ожидающей у моря возвращения Дэвида в течение 4-5 дней. От этого я бы сошла с ума. Хотя мне кажется, что в душе Дэвид хотел бы видеть меня такой, но он знает, что это сделает меня несчастной, и поэтому не настаивает". Они оба стоят друг друга: оба честолюбивы, очень умны, очень независимы. Анджела, как и Дэвид, худощавая, оба они похожи на гермафродитов, но выглядят и не женственно, и не по-мужски. В 1971 у них родился сын Зоуи. Анджела говорит, что дети всегда тянулись к Дэвиду, а ей самой интересно иметь ребенка. Имя ему дали по имени героя Дж.Д.Сэлинджера из "Фрэнки и Зоуи". Полное, имя сына Дункан Зоуи Хэйворд, по имени отца Дэвида. Оба они не проявляют особых родительских чувств, хотя они довольны, что у них есть ребенок. Дэвид говорит, что это "тешит его". Оба они считают Зоуи независимой личностью.
Как и Дэвид, Анджела обладает огромной энергией. Помимо выступлений на телевидении, она, как и Дэвид, пишет. Она издала сборник стихов "Прошлые годы, написала ряд сценариев, один о проститутке, и убийце по имени Руфь Эллис. Ей хотелось бы сыграть эту роль, и хочется, чтобы Дэвид был режиссером. Перед кинокамерой она впервые появилась в Лондоне, где подрабатывала манекенщицей под именем Джипп Джонс. Ей нравится исполнять роль Черной Вдовы - опасного вампира, не подчиняющейся никому. По ее словам, ей хочется быть одновременно "льдом и тортом". "Дэвид целиком поглощен своим миром", - рассказывает она Льюину, но и она поглощена своим. Как и Дэвид, она считает, что "страсти и фантазии служат лишь для развлечения".
Хотя Боуи и Анджела мало проводят времени вместе, у них имеется свой дом. Приобрела его Анджела, когда Дэвид в последний раз был в турне. Она ездит из Лондона в Нью-Йорк, в Лос-Анджелес, где базируется Дэвид. Дэвид не любит путешествовать, он никогда не летал самолетами. В США он приехал на борту парохода "Франс", ездил по стране на "Атчисон, Топека и Сантафе". Он даже нанимал судно для поездки в Австралию и Японию. Он никогда не отдыхает и не берет отпуск. Ему не нравится такой отдых, который выбивает из колеи, его не влекут наркотики, он пренебрегает сном. И муж, и жена интересуются только собственной работой. Весь их дом создан для работы. Это огромный особняк с семью спальнями, расположенный в горах над Женевой, поблизости от Лос-Анджелеса. В доме есть картины Дэвида (ведь он неплохо рисует), скульптуры, библиотека и звукозаписывающая студия. Ему нравится Западное побережье. Нью-Йорк для него слишком тесен. Лос-Анджелес сразу же привлек Боуи, он представился ему большим музеем. Но он все же стремился к уединению, поэтому и построил дом в горах.
В США ему нравятся автозаправочные станции, сосисочные, быстрый темп жизни. Вот почему он предпочитает Лос-Анджелес и Альбукерк другим, более живописным городам, для Боуи эти города более "реальны". В Ныо-Йорке он предпочел жить на 20-й авеню Вест-Сайда, а не в фешенебельном районе Ист-Сайда. Среди грязи и бедноты он ощущает реальность гораздо сильнее.
