– Дядя Жора, дай взаймы сорок шесть рублей.

– Не дам! – отрезал Жуков.

Алена, однако, верила в свои чары и улыбнулась еще ослепительней:

– Ну, дядь Жор! Пожалуйста!

– Не лыбься, – сказал Жуков. – Ослепну, а все равно не дам. Зачем тебе деньги?

– На билет. Я уехать хочу.

– Вот именно! Ты уедешь, а кто ж отдавать будет? Отстань! – И, отстранив Алену, Жуков вышел из церкви.

Но Алена не отставала, а шла следом, канюча:

– Ну, дядь Жора… Ну, дядь Жора…

Он наконец не выдержал, повернулся, смерил ее взглядом с ног до головы.

– Ладно, пошли ко мне.

Алена воспрянула духом:

– Зачем? За деньгами?

– Деньги за просто так не дают, – назидательно сказал Жуков. – Заработать надо.

– Дядь Жора, вы чё? – оторопела Алена. – Я ж девушка.

– Тьфу! Дура ты, а не девушка! Нужна ты мне?! – осерчал Жуков и показал вдаль, на свой приусадебный участок. – Вон грядки видишь? Прополешь – получишь сорок шесть рублёв.

– Да там же соток тридцать, дядь Жора!

— Тридцать две, — уточнил Жуков. – Полтора рубля за сотку.

– Жамэ дэ ля ви!

– Чего? – не понял Жуков.

– Да никогда в жизни! – оскорбленно перевела ему Алена с французского. – Ты б еще полторы копейки дал! – И, надев наушники, пошла прочь по деревенской улице.

Но и сквозь наушники слышала, как Жуков кричал ей в спину:

— А тут тебе не Франция, блин! Тут работать надо!

Днем неподалеку от причала парома, который был единственной связью Долгих Криков с остальным миром, Алена и Настя стирали в речке белье. Катая мокрую простыню по стиральной доске в ритме песни все той же Патрисии Каас, Алена и головой подергивала в такт музыке, и плечами, и бедрами. Но тут Настя дернула ее за кофту.

Алена сняла наушники и услышала крик:

– Алена! Алена!

Она повернулась.

Это на паром въезжал трактор с прицепом. В прицепе сидели и стояли местные парни и девчата, кричали и звали ее ехать с ними.

– Ладно, достираешь, – сказала Алена сестре, вытирая руки о подол.

— Ну вот, так всегда! – проворчала Настя, но Алена уже побежала к парому.

Там, сидя на водительском месте, тракторист Алеха – уже под банкой, конечно, под водкой с димедролом – наяривал на гармошке и пел:

Когда паром достиг противоположного берега, Алексей повернулся к Алене:

– Плейер дашь послушать?

– А трактор дашь повести? – И Алена тут же нацепила ему на шею плейер на шнурке, столкнула с водительского места. – Все! Все! Мы договорились!

Он и не особенно сопротивлялся – в школе они все учились автоделу, и в деревне любой пацан мог водить хоть трактор, хоть грузовик. А страсть Алены к автовождению Леха уже не раз проверил – за «порулить» она могла ему потом и кое-что позволить. Не все, конечно, но все-таки…

Однако в этот день – после стычки с Федором и отказа Жукова – у Алены было иное настроение. Спустив на противоположном берегу трактор с парома, она вдруг до упора выжала педаль газа – так, что трактор сорвался с места, и в прицепе все попадали с ног. Но Алена, не обращая на это никакого внимания, все гнала и гнала трактор, выписывая им кренделя по полям и лугам. В прицепе всех болтало, они что-то кричали, размахивали руками, Леха пытался перехватить у Алены рычаги, но Алена, хохоча, пела что-то из репертуара Патрисии Каас и закладывала новый вираж, да такой, что Леху отшатывало в сторону и едва не сносило с трактора.

Наконец трактор выскочил на асфальтированную дорогу Новгород – Тверь – Москва и остановился у придорожного сельпо. Парни и девчата посыпались из прицепа.

– Леха, кому ты трактор дал?!

– Она ж чумная!

– Ей лечиться надо!

– Я чуть голову не сломала!..

Леха отдал Алене плейер и вытащил ключ из замка зажигания.

– Охолонись, психованная! Постереги машину…

Ругая Алену, парни и девчата, переждав проходивших коров, ушли в магазин, а Алена уселась под солнцем на бревно у дороги, вставила в уши наушники и в такт новой песне закачала головой, отлетая со своей любимой Каас в заоблачные выси и дали.

Там, в этих заоблачных высях, все было хорошо – там плыли облака, пышные, как взбитые сливки, там пели ангелы с крыльями, как у лебедей, а прямо перед Аленой вдруг остановился спортивный кабриолет с сияющими лаковыми крыльями, кожаными креслами и никелированной панелью приборов. За рулем этого роскошного космического авто сидел загорелый красавец в белоснежной рубашке со стоячим, как у киношных звезд, воротником. Повернувшись к Алене, он что-то сказал ей, но она не слышала его из-за музыки в наушниках.

Он помахал ей рукой.

Алена сняла наушники и спросила по-русски:

– Чё?

– Загораем, я говорю? – тоже по-русски произнес красавец.

– В каком смысле? – с медлительностью парашютирования на землю спросила Алена и огляделась вокруг. Оказалось, что заоблачный красавец четырьмя колесами своего немыслимого авто действительно стоял на земле, причем буквально в двух шагах от свежих коровьих лепешек.

– Вот я и спрашиваю, – говорил он, – какой смысл девушке такой красоты так бездарно тратить время у деревенского сельпо? – И красавец выразительно посмотрел на воробья, усевшегося на коровью лепешку. А потом опять на Алену. – Ведь так и жизнь пройдет на фоне этого пейзажа, будто ее и не было. Правильно?

Алена, балдея от его неместной красоты, тупо молчала.

– Так, может, покатаемся? – предложил красавец.

– Куда?

– А куда угодно! Можем в Тверь, можем в Москву, можем в Париж, а можем и в Монте-Карло.

– Куда-куда?

— Монте-Карло, девушка, – это город на Лазурном берегу в княжестве Монако. Неплохое, скажу тебе, местечко: улицы выложены чистым мрамором, и живут там, между прочим, настоящие принцы и принцессы. Поехали?

И вдруг Алена, как загипнотизированная, стала подниматься, словно ее магнитом потянуло к этому красавцу.

Но именно в этот миг из магазина вышли парни и девчата с бутылками «Балтики» и банками «Джин энд тоник». И Леха, конечно, тут же попер на красавчика:

– Эй, козел, тебе чё надо? Алена, пошли!

А красавец, игнорируя его, насмешливо усмехнулся Алене:

– О! У вас, оказывается, свой транспорт. Оревуар, чудо мое!

И, сделав двумя пальцами прощальный жест, с места рванул свой кабриолет, со скоростью метеора полетел прочь по дороге.

Алена завороженно смотрела ему вслед, а Леха, сев за рычаги трактора, хозяйски распорядился:

– Алена, ну долго тебя ждать? Залазь в прицеп!

Алена перевела взгляд с улетевшего кабриолета на Леху и своих земляков в прицепе и сказала в сердцах:

– Да пошли вы все! С прицепом!

Тут на старом грузовичке времен Второй мировой войны к сельпо подкатили черногрязские парни. Черные Грязи были ближайшими соседями Долгих Криков, и между парнями двух сел шла постоянная война. Алена даже не успела заметить, по какому поводу на этот раз началась драка, да повод и не был важен, драка при встрече черногрязских и долгокрикских возникала всегда – что с поводом, что без. Вот и на этот раз мордобой начался сразу, без предисловий и толковища – просто кто-то из черногрязских, проходя мимо долгокрикских, как бы случайно выбил у долгокрикской девахи банку джина с тоником и – пошло, поехало. Только слышались мат, шмяканье кулаков и кастетов да голоса долгокрикских девчат, которые наблюдали за дракой из кузова прицепа, словно с трибуны:

– Колян, вмажь ему по яйцам, по яйцам!..

– Васька, берегись! Сзади!..

– Леха, башку прикрой!..

– Серый, вломи ему по рогам!..

– Вовик, токо не падай, не падай!..

– Эй, козлы черногрязские! Хватит! Хватит!.. – Ссыпавшись с прицепа, Алена и другие девчата заслонили собой побитых долгокрикских парней, отпихивая от них разгорячившихся черногрязских.