Загудели электровозы.
Красавчик выбросил на рельсы кусачки, пустой баллончик и маску противогаза, закрыл дверь и направился в вагон-ресторан.
Проводники обоих поездов поднялись в свои вагоны и стали закрывать двери.
Красавчик вошел в ресторан – здесь на столике его уже ждали жюльен в маленькой «турочке», тарталетка, чашечка капуччино, шампанское, бокалы и коробка конфет.
Поезда тронулись, расходясь в противоположные стороны.
Красавчик, глядя в окно, съел не спеша тарталетку и жюльен, выпил капуччино под вкусную сигарету «Честерфилд», щедро расплатился за ужин и пошел в свой вагон с шампанским, бокалами и конфетами, на ходу здороваясь с проводниками и желая им спокойной ночи.
Гудел электровоз…
Поезд, набирая скорость, шел сквозь ночь…
Красавчик открыл незапертую дверь своего купе и вошел в него с шампанским и конфетами.
Однако девушка, которой предназначались эти конфеты и шампанское, уже крепко и сладко спала на нижней полке.
А вся одежда Красавчика, которую он выложил из чемодана, была перемещена на верхнюю полку.
Увидев спящую Алену – ее щеки зарозовелись и губы открылись, как у ребенка, – Красавчик усмехнулся, поставил бокалы и конфеты на столик, осторожно, чтобы пробка не хлопнула, открыл шампанское, налил себе в один из бокалов и, подняв этот бокал, сказал спящей Алене:
– Что ж, детка… За нашу свободу!
38
Гудел-тянул электровоз…
Залитая морозным утренним солнцем, летела навстречу поезду ослепительно снежная русская природа…
Стучали по рельсам колеса…
Поезд приближался к Санкт-Петербургу…
В этом поезде открылась дверь одного из вагонов, и мужская фигура, чуть высунувшись, последовательно выбросила из вагона полушубок-кожух, женское свадебное платье и еще какие-то мелкие предметы женского туалета, неразличимые издали…
Солнце, пробившись сквозь плотные жалюзи в купе, осветило лицо Алены…
Она медленно расклеила ресницы и улыбнулась – сон продолжался, она была в купе волшебного вагона, летящего в сказке. Алена успокоенно закрыла глаза, чтобы посмотреть следующую серию этого сна, как вдруг услышала звук откатывающейся двери. Снова открыла глаза – перед ней стоял ее Принц, ее Ангел и Бог.
– Доброе утро, – сказал он человеческим голосом.
Тут Алену дернуло, как от электрошока, она рывком села на полке и в ужасе захлопала глазами, растерянно озираясь по сторонам.
– Доброе утро, – повторил Красавчик. – Граждане пассажиры, наш поезд приближается к Санкт-Петербургу…
И включил радио, которое повторило за ним слово в слово:
– Доброе утро! Уважаемые пассажиры, наш поезд приближается к Санкт-Петербургу, просим вас не забывать свои вещи…
В тот же миг послышался стук в дверь и голос проводника:
– Чай? Кофе? Бутерброды? Фрукты?
Красавчик чуть откатил дверь, ответил:
– Два чая, бутерброды и фрукты. – И Алене: – Или ты хочешь кофе?
Алена, не веря ни своим глазам, ни ушам, закрыла глаза и в обмороке рухнула обратно спиной на подушку.
39
В Питере на Московском вокзале врачи «скорой помощи», вызванные к восьмому вагону поезда «Красная стрела», приводили в себя беспробудно спящих пассажиров – Мозгового, Аристарха Петровича и двух его дюжих охранников. Сюда же, к восьмому вагону, спешила и милиция…
А тем временем из пятого вагона носильщик вынес роскошные чемоданы Красавчика, и следом за ним сошли Красавчик и Алена. Алена была действительно в шелковой рубашке, кашемировом джемпере, спортивных брюках и дубленке Красавчика, только на ногах были ее родные тверские валенки. Ступая этими валенками по запорошенному снегом перрону, она восторженно вертела по сторонам головой.
Смешавшись с потоком пассажиров, они вышли на привокзальную площадь, и носильщик перегрузил их багаж в такси.
И вот они уже катят по утреннему и залитому солнцем Невскому проспекту, мимо памятника Екатерине… Но Красавчик вдруг остановил машину, вышел из нее, скрылся в каком-то магазине, а через минуту вернулся с импортными коробками, и они покатили дальше – Адмиралтейство… Исаакиевский собор… гостиница «Астория»…
Да, сказка продолжалась. Уже через пятнадцать минут Алена, одетая и обутая в обновки, и Красавчик завтракали в сказочном ресторане «Астории» – перед ними на столе красовались розетки с икрой, ломтики поджаренного хлеба, запотевшие бокалы с апельсиновым соком. Но во всей этой ирреальности Алену больше всего волновали теплые и смеющиеся глаза Принца, сидящего напротив, и его волшебный голос, рассказывающий что-то смешное, веселое, легкое. Даже когда у него зазвонил мобильный, он не спускал с Алены своих смеющихся глаз.
– Получили? – говорил он в трубку. – Замечательно! Значит, за Испанию я с фондом рассчитался и даже с лихвой. Очень хорошо, ты же знаешь мой принцип жить без долгов… Я позвоню уже оттуда, пока! Хотя нет, подожди. Передай Андрею привет от одной его знакомой. Мы с ним немножко испортили ее день рождения, но я это сейчас исправляю. Чао!
Он спрятал свой мобильный, Алена спросила:
– А вы по жизни вообще чем занимаетесь?
– Я? По жизни? – Он усмехнулся. – По жизни я игрок.
Алена засмеялась.
– А вам партнеры нужны? Нет, правда! Я для вас что угодно сделаю!
– Ты это уже говорила. Так уж и что угодно?
Алена порывисто вскочила:
– Хотите – из окна прыгну!
Красавчик молчал, глядя на нее с прищуром, словно обдумывая какую-то идею.
– Слышите? – нетерпеливо сказала Алена.
Он усмехнулся:
– Нет, не слышу.
– Возьмите меня в партнеры!
– Нет, – сказал он. – Не слышу.
Алена вскочила на стул и крикнула на весь ресторан:
— Возьмите меня в партнеры!!!
Весь зал, вся эта деловая публика, завтракающая обычно в «Астории», повернулись на этот крик, и метрдотель поспешил к их столику.
– Вот теперь слышу. – И Красавчик успокоил метрдотеля: – Все в порядке, я взял ее в партнеры…
И – снова такси, и Питер, залитый солнцем, искрящийся морозом и снегом. Дворцовая площадь… Зимний дворец… Мосты через Неву… Стрелка Васильевского острова… Большой проспект…
У Алены перехватило дыхание от открывшейся красоты.
– А куда мы едем?
В конце проспекта открылась безграничная серая гладь Финского залива, гавань и стоящий у пирса невероятно огромный и немыслимо красивый белоснежный морской лайнер-паром.
– Ой! – задохнулась Алена от этой красоты.
Такси остановилось перед морским вокзалом, и подоспевший носильщик выгрузил из багажника чемоданы Красавчика, покатил их в здание вокзала. Красавчик взглянул на часы, расплатился с таксистом и повел Алену следом за носильщиком.
– Мы уезжаем? – восхитилась Алена продолжению сказки. – На пароходе?
— Пока уезжаю я один, – мягко, как ребенку, ответил Красавчик.
Алена испугалась:
– А я?
Входя за носильщиком в зал морвокзала и прислушиваясь к объявлению о посадке на паром Петербург – Стокгольм, он сказал:
– А ты прилетишь ко мне ровно через месяц. Хорошо?
– Почему через месяц? – обиженно спросила она.
– Так надо. – Он стал в очередь на посадку на паром. – Запомни: двадцатого апреля, восемнадцать ноль-ноль, Париж, отель «Крийон». Повтори. – И он опустил что-то в ее карман.
– Двадцатого апреля, восемнадцать ноль-ноль, Париж, отель «Крийон», – с готовностью повторила Алена и тут же спохватилась: – Но у меня же нет денег. И – ой, нет, ничего не получится!
– Что не получится?
— У меня в паспорте отметка о депортации из Испании! Они сказали, что меня уже никогда не пустят в Европу!
– Этот паспорт выброси. Зайди в Москве в Фонд поддержки воздушных путешествий в защиту мира и прогресса, там тебя уже знают. Они тебе сделают паспорт, билет и визу. – И Красавчик подал свой паспорт пограничнику, стоявшему перед выходом на пирс.
– Как? – испугалась Алена такой быстрой развязке. – И это все?
