- Я не говорю на турецком! - пытался отбиться от лопаты Василий, но это ему не удалось. Мало того, страж турка, зрелый, испытанный в боях воин, обладал недюжинной силой, потому, что легко, как пушинку поволок сопротивляющегося юношу по направлению к рощице. В рощице, Ваське сразу стало понятно, зачем он понадобился ему. На прошлогодней листве, у платана, лежал мертвый младенец с размозженной до неузнаваемости головой, а с пятнистого ствола дерева, стекала яркая кровяная полоса. “Это он его за ножки и головкой об ствол! - молнией мелькнуло в мозгу. - А меня притащил сюда, чтобы я его закопал!”.

- Сам закопаешь, собака поганая! - наливаясь яростью, бросил Василий извергу в лицо.

Наверное, тот все понял без перевода. Таких оскорблений он никому не прощал! Тем более, какому-то презренному рабу! Крепко держа одной рукой Василия за одежду, другой он выхватил из ножен на поясе кинжал и замахнулся им, чтобы ударить юношу в горло. Но не успел. Юноша, проведя заднюю подсечку, опрокинул противника на землю. Падая, тот не выпустил его одежду из своих рук и увлек за собой. Они долго безуспешно катались по земле. Янычар стремился ударить Ваську кинжалом, а тот пытался вырвать смертоносное оружие из его рук. В конце концов, янычар, одержал верх, и, оседлав изнемогшего от борьбы уставшего Ваську, занес стальное острие над головой, приготовясь нанести последний смертельный удар. И это бы ему удалось, если бы вовремя не подоспел на помощь Андрей. Спасая друга, он ударил вилами в спину ничего не подозревающему янычару.

- Что будем делать дальше, Вась? - задыхаясь от волнения, поинтересовался Андрей у друга, помогая ему выбраться из-под пускающего кровавые пузыри стражника работорговца.

“Что же действительно делать? - размышлял Василий, снимая с янычара саблю и лук с колчаном. - Вырваться из города, а там …! Крым большой! Только как? Пешком не дадут уйти!”.

- Бежим к повозкам! - решил Василий.

Андрей понял друга с полуслова. Юноши заспешили к месту своей работы, там, где к навозной горе подходили под погрузку пустые телеги. На выходе из рощицы они столкнулись с турком, который, обеспокоенный отсутствием своего охранника, решил узнать, не случилось ли с ним чего-нибудь. Турок машинально прошел мимо них, но неожиданно остановился, осознав, что у одного из рабов на поясе сабля, а в руках лук и колчан со стрелами его стражника. Турок заорал, что-то, пытаясь предупредить охрану рынка. Друзья не представляли, насколько отработаны были охраной действия по подавлению волнений или мятежей рабов! Отовсюду вдруг появились вооруженные люди, оттеснившие рабов в сторону от рыночной площади и взявшие ее в кольцо. Телеги, как раз только появившиеся на въезде на авред-базар были ими остановлены, а к Василию с Андреем размахивая саблями, бросилось несколько человек. Василий хладнокровно расстрелял их из лука янычара. Оставив две неподвижные фигуры на песке базарной площади, остальные повернули назад. На друзей посыпался град стрел. Спасаясь от них, юноши укрылись в мазанке сторожа. Предусмотрительный Василий, вырубил лопатой, в хлипких саманных стенах их укрытия, отверстия, для того чтобы иметь круговой обзор. Он сделал это вовремя. Со стороны платановой рощицы к ним попытался подобраться какой-то храбрец. Вскрикнув от боли после меткого Васькиного выстрела, со стрелой в плече, он вынужден был скрыться за деревьями.

Адиль-бей, решивший проверить, как выполняется его приказание, с удивлением воззрился на стрелу, упавшую прямо под копыта его коня. Со стороны авред-базара слышались крики и свист стрел.

- Узнай, что там происходит! - приказал он своему силихтеру (меченосцу). Силихтер ускакал и быстро вернулся с дыздаром (комендантом) Таш-Хана.

- Двое русских рабов взбунтовались светлейший, засели в рыночной сторожке и никого не подпускают к себе! - доложил запыхавшийся дыздар.

- Почему они не схвачены до сих пор? - возмутился Адиль-бей.

- У них есть оружие! - вынужден был признаться комендант.

- Так убейте этих жалких рабов! - приказал бей и решил сам посмотреть на кровавую потеху.

По команде коменданта, около десятка охранников с разных сторон ринулись к сторожке. Лишь троим из них удалось достичь ее стен. Остальные, раненные меткими выстрелами невидимого стрелка, бросились обратно или остались лежать на песке рядом со сторожкой. Выломав дверь мазанки, оставшиеся в живых, устремились внутрь ее. Адиль-бей, решив, что с рабами покончено, направил коня к сторожке. Вслед за ним двинулись его телохранители. Но случилось невероятное. Из дверей мазанки выскочил единственный из нападавших, и, брызжа кровью из многочисленных ран, нанесенных ударами вил, с криком ужаса бросился прочь. Рядом с головой бея просвистела стрела из сторожки. Адиль-бей повернул коня назад.

Еще долгое время охранники не решались атаковать рабов. На площадь вызвали Хасана-Мирошку. С его помощью, обманными обещаниями пытались выманить рабов из своего укрытия. Те не поверили. Пробовали зажечь зажигательными стрелами солому на крыше, но ничего не вышло. Отсыревшая за осень и зиму солома не хотела гореть. Тогда бей приказал снять со стены Таш-Хана пушку, из которой не стреляли лет двадцать. Пушкаря из турок нашли быстро. Адиль-бей объявил ему лично, что если тот попадет с первого выстрела в мазанку, то получит денежную награду, а если нет, то ему здесь же отрубят голову. Пушкарь не соглашался, торговался на трех выстрелах. Адиль-бей знал, что с первого выстрела, из старой, не пристрелянной пушчонки, даже если этого Аллах захочет, в цель не попадешь. Но, поторговавшись, великодушно согласился с просьбой пушкаря. Надо же заставить его работать! Пушкарь попал в цель аккурат с третьего раза. Над местом, где стояла мазанка поднялось облако пыли. С криком “А-а-ла!”, охранники ринулись к ней. Оглушенные попаданием ядра в мазанку, Василий и Андрей не смогли оказать сопротивление нападавшим. Вскоре, связанные веревками друзья, предстали перед Адиль-беем. Охранники нанесли им несколько ударов по ногам, чтобы заставить их встать на колени перед ним. Адиль-бей с ненавистью разглядывал усыпанных строительным мусором рабов. Слух о бое на авред-базаре в Карасубазаре распространится на весь Крым! Торговцы станут говорить, о том, что в Карасубазаре рабами торговать опасно и уйдут в Гезлев и Кафу! Резко упадут поступления от налогов и сборов! И это не все! Об этом узнает хан Ислам Гирей! Голова Адиль-бея пошла кругом от мыслей о новых возможных неприятностях.

- Разреши прикончить их светлейший! - попросил один из телохранителей бея.

- Успеем! - отказал ему бей.

В голове Адиль-бея созрел дьявольский план. Он приказал найти и привести к нему кадия, мусульманского судью. Кадий Газы-оглы не заставил себя долго ждать. К бею, кадия принесли в паланкине его рабы. Не выходя из паланкина, отодвинув занавеску, прикрывающую вход в него, кадий, седой важный старик недовольно спросил его:

- Зачем вызывал Адиль-бей?

- Да возрадуется Всевышний, позволивший лицезреть тебя уважаемый Газы-оглы-эфенди! - не замечая недовольства старика, дипломатично начал Адиль-бей. - Я вызвал тебя за тем, что бы ты по закону правоверных рассудил, что нам делать вот с ними? - Адиль-бей показал рукой на стоящих перед ним на коленях Василия и Андрея.

- А кто они? Что за преступление совершили? - пытаясь вглядеться в лица юношей, близоруко прищурился кадий.

- Это беглые рабы, взбунтовавшиеся против своих хозяев!

- Пусть хозяин отрежет им носы и закует в колодки на первый раз! Так требует закон!

- А если при этом они убили четырех правоверных и ранили еще несколько истинных мусульман?

Судья с ненавистью посмотрел на друзей.

- К этим бешеным псам не может быть никакого снисхождения. Они заслуживают смертной казни! - решил кадий. - Мучительной смертной казни!

- А не подскажет ли нам, достопочтенный эфенди Газы-оглы, какой мучительной казни предпочтительнее подвергнуть этих гяуров, поднявших руку на правоверных?

Кадий, медленно перебирая пальцами “цепь терпения”, задумался.