Литмир - Электронная Библиотека

Один сумасшедший сумел как-то пробиться сквозь щиты и клинки, рванулся к принцу и упал пронзенный, с ножом в руке, в котором отражалось ясное небо. Стражи-Столпы обменялись отрывистыми возгласами. Людские толпы отпрянули и вскрикнули. Мальчик успел заметить сражающиеся тени.

Наемные убийцы.

Глава 1

Сакарп

Под стеной, окружившей поверженный град,

Жены плачут, мужья вечным сном тихо спят.

Лишь бежавшие живы – немного их, тех,

Кто знал град сей, что Мог-Фарау низверг[1].

«Песнь скитальца». Саги

Ранняя весна, 19-й год Новой Империи (4132 год Бивня), перевал Катхол

Бессчетны и непостижимы в человеке пути от каприза к жестокости, и хотя зачастую кажется, будто эти пути ведут напролом через непроходимые пространства разума, на деле разумом они сплошь вымощены. Люди всегда выдают желаемое за необходимое, а необходимое – за неотъемлемую привилегию. И всегда считают свое дело правым делом. Словно котятам, гоняющимся за солнечным зайчиком из зеркала, им никогда не наскучит упорствовать в своих заблуждениях.

Исполняя повеление святейшего аспект-императора, жрецы Тысячи Храмов выступили перед паствой, а судьи Министрата рыли землю, выискивая и уничтожая всех, кто оспаривал Истину или в угоду своекорыстию отвергал суровый долг в условиях войны с надвигающейся тьмой. Всякому, будь он из рабов или благородного рождения, рассказывали о Великой Цепи Предназначений, о том, как слова и дела каждого помогают словам и делам всех. Их наставляли, что люди, все до единого, ведут непрекращающуюся битву ежеминутно, и когда возделывают поля, и когда любят ближних. Все жизни, сколь угодно ничтожные, суть звенья, которые либо укрепляют Великую Цепь, либо ослабляют ее, а ведет она к Первому Кольцу, к тому самому звену, на котором крепится весь мир: к Священной войне против смертельно опасных замыслов Консульта…

Или, как ее начали называть, Великой Ордалии.

Даже в глубокой древности не видывал мир подобного войска. Целых десять лет шли приготовления. Дабы не допустить воскресения Не-Бога, нужно было уничтожить его подлых рабов, Консульт, а чтобы уничтожить их, надо было пройти насквозь всю Эарву, от северных пределов Новой Империи, через кишащие шранками пустоши Древнего Севера, до самой цитадели Консульта, Голготтерата, который в былые времена нелюди прозвали «Мин-Уройкас»: «Бездна мерзости».

Это было безумное предприятие. Только дети да глупцы, что путают сказки о войне и саму войну, могли счесть эту задачу несложной. Для них война означала битву, и они всякий раз удивленно смотрели на ветеранов, когда те говорили об отхожих местах, каннибализме, гангренозных ногах и тому подобном. Даже самым доблестным рыцарям требовалась еда, а кроме них – и лошадям, на которых они скакали, и вьючным мулам, которые несли на себе эту еду, и рабам, которые эту еду подавали. Еда требовалась для того, чтобы перевозить еду – все просто. В отсутствие налаженной системы снабжения – с перевалочными пунктами, складами и прочим – количество потребляемого продовольствия быстро превысило бы количество перевозимого на себе. Потому самые жестокие битвы Священного Воинства велись бы не против легионов Консульта, но против диких земель в сердце самой Эарвы. Войску предстояло бы сразиться с расстоянием до Голготтерата, прежде чем выдержать испытание на поле битвы.

Многие годы Новая Империя стенала от требований пророчества своего божественного повелителя. Со всех провинций взимался продовольственный налог. Над третьим порогом реки Виндауги были построены просторные зернохранилища. Стада овец и коров гнали к северу, прибрежными дорогами, которые скоро стали излюбленной темой у придворных менестрелей. В столице математики строчили описи, заявки, предписания, а короли и судьи захватывали недостающее в далеких землях. Записи складывали в больших глинобитных складах и хранили с дотошностью религиозного ритуала. Сосчитано было все.

Призыв к оружию раздался лишь в самый последний момент.

По всем Трем Морям заудуньяни вставали под Кругораспятие, священный символ своего аспект-императора: рыцари Конрии, в масках и длинных юбках; вышколенные ратники Нансура; туньеры с боевыми топорами, косматые и свирепые; не имеющие себе равных всадники из Киана и прочие, и прочие. Сыны дюжины народов сходились к Освенте, столице Галеота со времен седой древности, неся с собой кто грубо намалеванные, кто искусно выкованные изображения Бивня и Кругораспятия. Отрядили своих представителей и школы колдунов: прибывали надменные маги Багряных Шпилей в шелковых носилках, мрачные ведьмы Свайальского Договора, красочные процессии Имперского Сайка и, конечно, колдуны-гностики школы Завета, которые в свое время с пришествием Воина-Пророка возвысились от блаженных до жрецов.

Дети Освенты восхищались. На улицах, задыхающихся от приезжих, можно было увидеть нильнамешских принцев в паланкинах, айнонских графов-палатинов в сопровождении свиты с выкрашенными в белый цвет лицами, религиозных безумцев всех мастей, а один раз даже высоченного мастодонта, которого лошади пугались, как собак. Всевозможные украшения, пышность и нарочитость древних и чуждых обычаев – все сливалось в единый карнавал. Здесь расплескались чаши всех культур, и теперь их непохожие и пьянящие ароматы перемешались, добавляя в палитру все новые и новые невиданные комбинации. Длиннобородые тидонцы перебрасывались в игральные палочки с долговязыми кхиргви. По плащам колдуний из Шайгека лазали обезьянки-кутнарми.

Лето и осень прошли в военных сборах. Хотя выросло уже целое новое поколение, аспект-император и его советники хорошо помнили уроки Первой Священной войны. Во́йны за Объединение, с их отступлениями и победами, с вырезанными городами, породили целую плеяду хитроумных и беспощадных заудуньянских офицеров, которые все были назначены Судьями и наделены властью казнить и миловать правоверных. Проступки не прощались – слишком многое висело на волоске, чтобы позабыть о Кратчайшем Пути. Милосердие рассчитывает на некое будущее, а для людей будущего не было. Благодаря божественному озарению аспект-императора и его детей были обнаружены два шпиона-оборотня Консульта. С них содрали кожу перед гудящей и неистовствующей толпой.

Зиму Священное Воинство провело у истока реки Виндауга, в городе Харваш, который служил перевалочным пунктом на Дороге Двенадцати Шкур, знаменитом караванном пути, соединявшем Галеот с древними обособленно стоящими городами Сакарп и Атритау, но сейчас представлял собой не более чем скопление казарм и складов. Зима оказалась тяжелой. Невзирая на все предосторожности, ужасный Аккеагни, бог болезней, обнял войско всеми своими многочисленными руками, и около двадцати тысяч душ полегло от разновидности пневмонии, типичной для влажных рисовых полей Нильнамеша.

Это, как объяснил аспект-император, было первое из многочисленных испытаний.

Днем уже начинало таять то, что пока еще намерзало за ночь. Приготовления ускорились. Приказ выступать стал грандиозным событием, вызвавшим слезы и крики радости. У подобных моментов есть свой привкус. Стремления многих людей сливаются, становятся единым целым, и уже сам воздух знает о происходящем. Бог сотворил не только тварный мир, Он сотворил и сам акт творения и души, что живут внутри людей. И нужно ли удивляться, что мир вещей откликается на движения мира мыслей? Священное Воинство выступило в поход, и сама земля, просыпаясь от унылого зимнего оцепенения, преклоняла колена и преисполнялась радости. Люди Воинства чувствовали, что все сущее взирает на них и шлет свое одобрение.

Войско двигалось двумя эшелонами. Король Карасканда Саубон, один из двух экзальт-генералов Священной войны, выступил первым, ведя более быстрые части войска – кианенцев, гиргашцев, кхиргви и шрайских рыцарей – и никого из тех, кто двигался более медленно, в том числе посланцев колдовских школ. Вместе с ним находился второй сын аспект-императора, Анасуримбор Кайютас, который командовал прославленными кидрухилями, самой знаменитой когортой тяжелой кавалерии в Трех Морях. Войско Сакарпа ринулось вперед, и дальнейшему продвижению кидрухилей остались сопротивляться лишь несколько эскадронов всадников, быстрых и искусных стрелков. Решающего сражения, на которое надеялся экзальт-генерал, так и не состоялось.

вернуться

1

Перевод М. Липкина.

5
{"b":"166585","o":1}