С генералом Смирновым у Степана Осиповича личная встреча состоялась на второй день после прибытия в Порт-Артур. Проходила она в гарнизонном штабе, в генеральском кабинете. Разговор шел за закрытыми дверями, без присутствия адъютантов и штабных работников. Комендант крепости без какого-либо вступления сразу же пере шел к делу:

— Вам известно, что крепость готовится к обороне со стороны суши?

— Известно. Об этом мне говорил в Мукдене наместник. Да и по пути сюда, из вагонного окна, я видел ход земляных работ у Цзинь-Чжоу.

— Что вы на это скажете?

— Только то, что любая крепость, и сухопутная, и морская, должна иметь в такой войне, как идущая, круговую оборону.

— Полностью согласен. Но выдвинутые вперед от крепостной ограды фортификационные укрепления должны иметь тылом саму крепость. Так ведь?

— Да, так.

— Но те же укрепления у Цзинь-чжоу имеют иное очертание. Они строятся с учетом атак неприятеля со стороны самой крепости.

— Тогда в таком инженерном построении надо усматривать неверие соответствующего начальства в то, что крепость не отобьет вражеский десант.

— В таком случае ваше мнение — мое мнение.

— Думается, генерал, что маршал Ояма и адмирал Того имеют, вне всякого сомнения, план операции по высадке сильного десанта на полуострове Ляодун. В случае ее успеха тактическая победа может вылиться в стратегическую.

— Тогда наша задача, меня — как коменданта крепости, вас — как командующего флотом, отбить такую десантную атаку в пункте высадки.

— Но чтобы отразить в неожиданном для нас месте японский десант, требуется полная согласованность наших действий. Как должностных лиц, наделенных правом командовать сухопутными и морскими силами.

— Такими правами мы на сегодняшний день обладаем.

— Но как быть с такой фигурой в порт-артурском командовании, как генерал Стессель? Он, насколько я понял, болезненно относится к мнениям, которые затрагивают его компетенцию.

— Стессель, думается, в Порт-Артуре лицо временное. Наместник назначил его начальником Порт-Артур— Цзинь-Чжоуского укрепленного района временно. Так сказано в телеграмме из Мукдена. Должен же адмирал Алексеев понимать, что этот человек не на своем месте.

— Временный начальник при многих обстоятельствах может стать постоянным.

— Какие могут быть обстоятельства?

— Ну, например, высадка японского десанта на Ляодуне, который отрежет крепость от нашей армии в южной Маньчжурии. Вполне прогнозируемая ситуация.

— Но наша прямая задача, адмирал, такой десант не допустить. Если он высадится на Ляодуне, то его в первый же день следует сбросить в море.

— Или дать ему возможность скорехонько погрузиться обратно на десантные суда и бежать подальше от Ляодуна.

— В таком случае я хочу доложить вам свой план противодействия десантным силам японцев, если они все же решатся покуситься на ляодунские подступы к Порт-Артуру.

Генерал Смирнов подошел к стене и отдернул тяжелую плотную штору, которая прикрывала карты, испещренные условными значками. Макаров одобрительно сказал:

— При таком сокрытии гарнизонных секретов китайской прислуге, будь она лазутчиками, сложно будет проникнуть в наши с вами тайны.

Порт-артурский комендант в ответ только засмеялся:

— Китайской прислуге добраться до этих карт сложно еще и потому, что я не пускаю ее в свой кабинет. Уборку делают солдаты комендантского взвода. Они же в холода исполняют роль истопников. К тому же мой кабинет опечатывается и сдается под охрану караулу даже днем, когда меня не бывает в штабе.

— Всем бы нашим начальникам так.

— Вот смотрите: бухт на Ляодуне для высадки десанта совсем немного.

— Согласен. К тому же наиболее удобные из них минированы по приказу наместника.

— В таком случае нам для маневра силами будет легче, если удобных мест для высадки десанта японцев станет еще меньше.

— Что может выделить порт-артурский крепостной гарнизон для отражения десанта?

— Семь полков сибирских стрелков. Каждый полк имеет пулеметные команды. И все полевые батареи двух стрелковых дивизий. Таким мне видится экспедиционный отряд на Ляодун из крепости.

— А что есть для разведки на полуострове по суше?

— Гарнизонная сотня забайкальских казаков. Из Верхнеудинского полка. Буряты-казаки.

— Что ж, армейских сил, надеюсь, будет достаточно. Неприятель в один день с судов такого числа войск на берег пожалуй не свезет.

— А что даст флот в день боев с десантом?

— Флот пошлет к месту высадки японцев на Ляодун всю броненосную эскадру с отрядами миноносцев. В бой пойдут все исправные корабли.

— Значит, в таком случае японским десантным силам придется отбиваться и с суши, и с моря.

— Нам придется сразиться не только с десантом, но и самим броненосным флотом микадо. Адмирал Хейхатиро Того, вне всякого сомнения, будет прикрывать десантную операцию броненосными силами. А их у него поболее, чем в порт-артурской эскадре.

— Значит, адмирал, вы ставите под сомнения успех совместных действий гарнизона и флота при отражении десанта на Ляодун?

— Наоборот, генерал. Я верю в успех такой совместной операции прикрытия Ляодуна...

Предложенный порт-артурским комендантом генералом Смирновым план совместных действий против японского десанта на Ляодунском полуострове как нельзя лучше отвечал планам командующего флотом Тихого океана.. То, что по неприятелю мог наноситься удар с суши и моря в первый же день высадки, давало хорошие шансы на успех. Поэтому Степан Осипович в тот же день отдал своим штабистам приказание откорректировать план действий порт-артурской броненосной эскадры и отряда миноносных сил.

После этого генерал Смирнов не раз обращался к командующему флотом с самыми различными просьбами касательно усиления сухопутной обороны порт-артурской крепости. Степан Осипович с пониманием относился к просьбам коменданта, человека деятельного и, что самое главное, ответственного за принимаемые решения.

Особенно много просьб исходило по усилению флотской артиллерией фортификационных позиций Порт-Артура. И Смирнова, и Макарова беспокоила их незавершенность, недостаточное число орудийных стволов на фортах и сухопутных батареях:

— Осматривал поставленные моряками минные позиции у Дальнего. Как мне объяснил ваш минный лейтенант Сухомлин, они весьма опасны для вражеского десанта и судов неприятеля.

— К сожалению, опасны и для наших судов. «Енисей» уже подорвался. Минная позиция у порта Дальний сильна и артиллерийским прикрытием.

— Я видел это прикрытие. Полевые орудия — не соперник корабельным пушкам главного калибра.

— Да, действительно, с ними не поспоришь. Разве что «переспоришь» скорострельностью и меткостью при хорошем укрытии на местности.

—

Вот за этим-то я, адмирал, и пришел к вам.

— Просить у флота орудия для прикрытия с суши минной позиции у порта Дальний?

— Да. Но не для прикрытия, а для его усиления скорострельными пушками.

— Значит, речь пойдет об орудиях Кане. А где мне прикажете их взять? Во флотском арсенале их, к сожалению, нет. Там хранятся только снаряды к этим орудиям.

— Но у причалов стоят поврежденные боевые суда. Ремонт их, насколько мне известно, будет долог. Если на время взять с них орудия Кане и поставить на суше, на батарейной позиции при портовой гавани у Дальнего?

— Интересное предложение. Но снять с поврежденных броненосных судов все орудия Кане я сам себе позволить не могу, генерал.

— Я и не настаиваю.

— Тогда сколько вы просите орудий Кане у флота?

— Четыре для Дальнего. В крайнем случае — минимум два. Снаряды к ним прошу тоже.

— Боезапас будет дан. О числе орудий я посоветуюсь с корабельными командирами, их владельцами. Орудийных расчетов для Кане в гарнизоне, как я полагаю, нет?

— Нет. К сожалению, в крепости число артиллерийской прислуги ограничено. Но запрос в штаб Маньчжурской aрмии мною сделан.

— Ответ на запрос получен?