Маленькая часовня в нижнем этаже и другая, побольше – в верхнем – очень хорошо украшены. В большой часовне поставлен гроб святого, сделанный из позолоченного серебра с надписью, выгравированной славянскими письменами; вероятно, это его житие. На крышке сделано изображение святого. Гроб привезен Великим Петром, основавшим этот монастырь, из своего первоначального места – церкви Богородицы в городе Владимире. Теперь гроб опломбирован, запечатан, и никому, даже самому императору ни разу не было позволено открыть его. Богомольцы приближаются и целуют крышку гроба. Ниша, в которой стоит гроб, покрыта живописными изображениями чудес, совершенных Александром; на одном из этих изображений он наносит удар по голове шведскому королю.

В монастыре имеется маленькая библиотека, содержащая жизнеописания русских святых и несколько старых богослужебных книг. Главным украшением библиотечного помещения является небесный глобус из латуни, изготовленный в Голландии.

Нас угостили соленой редькой и черным хлебом.

Великий Петр желал придать своей столице облик Венеции. Но о Петербурге известно, что весьма немногие русские поселились в нем по своей доброй воле. Строительство города ведется несколько странно. Многое из хорошо построенного снесено, а взамен построено другое, или же построенное разрушилось до основания и возведено заново. Порой признается подлежащей сносу целая улица хороших деревянных строений, а их владельцы получают приказ за год-два возвести каменные дома определенной высоты. Они должны немедля ломать свои дома, переносить их во двор или на другое место, где разрешается стоять деревянным строениям, или по дешевке продавать свои постройки, уступая дворовое место тому, кто захочет построиться в камне.

Великий Петр приказал многим знатным людям выстроить каменные дома на Васильевском острове, отведенном им под житье. Все они получили соответственные чертежи и принуждены были повиноваться, но без малейшей к тому охоты. Именно поэтому они всячески старались уклоняться от завершения строительства или тянуть время до тех пор, покамест у государя не пройдет первый пыл, тогда они радостно бросали недостроенные здания.

На этом острове много дворцов, заложенных с размахом, но без окон, дверей и полов. С каждым днем они все больше разрушаются. Не похоже, чтобы их когда-нибудь достроили, поскольку вся знать желает быть близ императорского двора или по крайней мере на том же берегу реки.

Госпожа Сигезбек повезла нас в гости к одной даме, которая не очень знатна, но ныне пользуется милостями императрицы. Тетушка поведала мне под большим секретом, что причина фавора этой дамы заключается в ее чрезвычайном умении рассказывать императрице на ночь, перед сном, длинные сказки и при этом почесывать августейшие пятки. Имя дамы – Авдотья Воронихина. Впрочем, мы отправляемся к ней вовсе не для развлечения. Госпожа Сигезбек устроила этот визит с намерением разузнать о намерениях императрицы относительно тетушки Адеркас. Наконец-то я побываю в настоящем русском доме!

Желание сбылось. Итак, вот вам русский дом. Стены толстые, каменные, крыша деревянная, окна английские. Вокруг окон и над воротами – деревянные украшения из крашеного дерева. Наружные сени и лестница построены со стороны двора, они тоже деревянные; все славно и вполне при годно для поспешного сгорания во время пожара. Дом трехэтажный, но стена второго этажа проломлена, чтобы могла въехать карета.

В комнатах нет обоев, несколько зеркал, столы и стулья. Кафельные печи велики и топятся из сеней. После пяти часов вечера горожанам запрещено отапливать комнаты, чтобы в случае пожара огонь не застал людей спящими. Этот дом, оказывается, не принадлежит госпоже Воронихиной. Корона предоставляет ей даровую квартиру, как всем, кто принадлежит к придворному штату. Госпожа Воронихина занимает в доме, где она определена на жительство, лучшие комнаты, пятую часть дома, в сущности. Все придворные служащие – и старшие, и младшие – пользуются бесплатными квартира ми, если не имеют собственных домов. Получив полицейское предписание, хозяева обязаны уступить лучшие помещения квартирантам. Квартирный постой на самом деле является для домохозяев Петербурга истинным мучением. Обычно на постой ставят солдат – по двое на каждую печь в доме, но всех их возможно уложить в одной комнате. Иногда строят во дворе для такого рода постояльцев так называемую черную избу, которая именуется «черной», потому что указанные молодцы разводят чрезвычайно сильный огонь в печи, и потолки и стены соответственно чернеют. Жилье для постояльцев отапливается и освещается за хозяйский счет. Госпожа Воронихина прежде всего распространилась об этом и весьма гордилась своею принадлежностью к придворному штату и особенно – привилегиями, предоставляемыми данной принадлежностью. Она сказала, что в Москве солдаты не стоят на квартирах, поскольку там достаточно казарм, но все же горожане несут иные соответствующие этому повинности. К примеру, содержатели постоялых дворов для извозчиков должны платить короне четвертую деньгу от получаемой за предоставление жилья платы. Петербург и Немецкая слобода в Москве освобождены от городского поземельного налога, взимаемого в других русских городах.

Госпожа Воронихина вышла к нам в атласной, но засаленной робе. Парик сей дамы белокур и необычайно дурно вычесан. Служанка-рабыня подала нам сваренный дурно кофе с прекрасными сливками. Финны, издавна заселяющие эти места и составляющие все население петербургских окрестностей, приготовляют и продают в городе молоко, сметану, сливки и сыр очень хорошего качества. Госпожа Воронихина – вдова; она имеет единственную, обожаемую ею дочь, девушку моего возраста, явившуюся вскоре после нашего приезда в этот дом. Ее зовут Арина (настоящее русское имя!). Отец ее, покойный супруг госпожи Воронихиной, служил кузнечным мастером Адмиралтейства. Как я уже упомянула, они люди невысокого происхождения. Госпожа Воронихина сказала нам, что выдает Арину замуж за молодого человека, посланного Великим Петром в Голландию для обучения искусству живописи[22]. Это произошло в конце жизни императора. Теперь этот молодой человек, которого, вероятно, следует считать первым природным русским живописцем, возвратился на родину. Я поняла из слов его будущей тещи, что он в милости у императрицы, хотя употребляют его не столько для писания портретов, сколько для малярных работ. Впрочем, госпожа Воронихина полагает это вполне естественным. Она начала было говорить, что не понимает, как это можно снимать портреты с живых людей, изображать их, как будто они святые! Тут вдруг она осеклась и ненадолго смолкла. Вероятно, предположила, что мы ее не поймем и осудим за подобное ее мнение о живописи. Тотчас она завела речь о другом и похвалилась новым хорошим домом, построенным в ее родном городе, который называется Нижний Новгород. Покамест Авдотья Воронихина находится на государственной службе, в этом доме живет ее сестра, старая девица, крайне, по словам госпожи Воронихиной, благочестивая. Воображаю, как может выглядеть русский дом в провинции, построенный на средства, полученные за чесание пяток… августейших пяток!.. Благословляя императрицу всеми возможными благословениями, эта придворная служительница объявила, что по милости правительницы будет сделана дворянкой и получит значительный надел земли и рабов для обработки земли. Госпожа Воронихина посетовала на свое мягкосердечие и непомерную любовь к дочери. Дочь ее могла бы (опять же – по словам матери!) сделать хорошую партию, если бы не злосчастная влюбленность молодой девицы в упомянутого выше живописца. Мать с жаром уверяла, что уступает просьбам дочери и молодого человека, поскольку счастье единственной дочери дороже всего для заботливой матери. И все же тотчас повторяла, что девушка могла бы иметь гораздо лучшего жениха.

Я украдкой взглянула на молчавшую как рыба девушку. Сначала мне показалось, что она покраснела от смущения, но когда я позволила себе приглядеться, то поняла, что она чрезмерно нарумянена. Впрочем, здесь это общее для женщин и девиц всех сословий правило. Надобно знать, что русский народ всю красоту относит к красной краске. Красивую девушку называют не иначе как «красная девица» (Krasna Deviza). Женские лица почти что изуродованы чрезмерным наложением румян и множеством мушек, налепленных на висках и щеках. Румяна изготовляют здесь из какой-то красной древесины, настаивая на ней водку, стоят они дешево. По обычаю следует умываться подобным настоем раз в неделю. Женщины из простонародья так же любят румяниться, как наши служанки наряжаться, пудриться и помадить губы. Госпожа Сигезбек говорила тетушке, что бедные крестьянские девушки, насельницы русских деревень, нарочно выходят на дорогу, чтобы выпросить у проезжающих пару копеек на румяна. Для того чтобы в итоге нарумянить лицо, они готовы на многое…