Безусловно, мама обожала Франческу. Увидев, как это слабое создание хватается за жизнь, как борется за себя, мама вдруг забыла свое отчаяние и горе, свою тоску по мужу и обиду на дочь. После черной, беспросветной недели траура мама вдруг ощутила невыносимое желание любить кого-то, заполнить этой любовью пустоту в сердце. Впрочем, Карла, которая после огромной дозы снотворного и преждевременных родов находилась в тяжелейшем состоянии, никак не могла тогда выполнять материнские обязанности. Комочек человеческой плоти, сжавшийся среди трубок кювеза, казалось, не имел к ней прямого отношения. Так прошло несколько дней. Постепенно. Карла возвращалась к реальности, в ней оживал природный материнский инстинкт, она наконец почувствовала физическую связь с крошечным человечком, но случилось страшное: в той же больнице умер отец. Умер на глазах у Карлы. И юная мать снова провалилась в зияющую чернотой преисподнюю. Теперь уже ничего она не могла сделать ни для Франчески, ни для своей мамы. У Карлы началась лихорадка, налицо был настоящий истерический срыв.
Миссис Де Лука бросилась за советом к своему сыну Марио. Он поговорил с наставниками в семинарии. К моменту, когда Карлу выписали из больницы, девочке было уже десять недель, мама разрывалась между всевозможными делами: долги, хозяйство, дом. Поэтому Карлу на время удалили с глаз и отправили к какой-то родственнице в Шотландию. Вернувшись из ссылки в семью, Карла увидела жизнь семьи полностью изменившейся: мама была бодра и энергична, они переехали в Илинг и, самое главное, каждый сосед в округе, от молочника до священника, был уверен, что Франческа — это младшая дочь почтенной миссис Де Лука. Более того, Карла сама начинала верить в это. Почти верить. У матери и ребенка сохранились глубинные связи, пережившие разлуку и смену ролей в семье. Несмотря ни на что, отношения Карлы и Франчески были и оставались особыми. Старшая и младшая «сестры» обожали друг друга. Миссис Де Лука растила малышку с любовью и рвением настоящей матери, радовалась, глядя на нее, но от Карлы не ускользала тоска и мука в маминых глазах. Карла была очень привязана к маме, тонко чувствовала ее душу и понимала, что та тщательно скрывает в себе горе, негодование и отчаяние. Вслух мать почти никогда не говорила об этом. Карла стала в семье тем самым уродом, который навлекает беды и неприятности, которого непременно надо наставлять на путь истинный. Нет, Карлу не унижали и не шпыняли, но при первой возможности она предпочла оставить родительский дом и жить самостоятельно. Так возникла Школа театрального искусства. Выход из семьи позволил девушке сохранить душевное здоровье и чувство собственного достоинства.
С тех пор единственным поступком, который заслужил мамино молчаливое одобрение, было знакомство с Ремо. С ним мать связывала надежды на отпущение страшных грехов своей дочери. Миссис Де Лука не допускала мысли, что ее непутевая Карла осмелится отвергнуть незаслуженно выпавшее счастье.
Однажды воскресным утром, вскоре после дипломного спектакля в театральной школе, у Карлы с матерью состоялся разговор. Помнится, они тогда были вдвоем на кухне и мирно делали лапшу, как вдруг мама заявила:
— Вот что, Карла. Выходи замуж за Ремо. Он прекрасный парень. Но ни в коем случае не говори ему о Франческе. Кому нужна женщина, которая прижила ребенка от другого?
Вот такое прямое и безоговорочное решение приняла миссис Де Лука. Франческа всегда была своего рода табу. Этот деликатный вопрос не обсуждался, разве что Карла с матерью говорили о бытовых нуждах девочки. А Франческе тогда уже исполнилось три года. Карла неожиданно поняла, что если не предпринять сейчас никаких шагов, если не отстоять свои материнские права, она может навсегда потерять дочь.
Карла провела у себя в Сохо несколько бессонных ночей и наконец решилась выяснить с мамой отношения. Утром, когда сестры были в школе, Франческа в детском саду, Карла приехала в Илинг. Откуда у Нее взялась отвага, неизвестно, но девушка заявила матери, что не намерена навечно отказываться от дочки. Она горячо выразила благодарность маме за помощь и поддержку, но предупредила, что рассматривает такое положение дел в семье, как временное. Разумеется, учитывая свою материальную несостоятельность, она не может немедленно взять девочку к себе, но сделает это, как только встанет на ноги. Франческа — это ее семья, закончила свою речь Карла.
Мама долго и бурно возражала: ребенку будет нанесена тяжелая травма, Карла лишится всех шансов на замужество. А без мужа как можно достойно вырастить дочь? Где малышке жить? Что, тащить крошку в Сохо? Если уж так взыграло в тебе материнство, кипятилась миссис Де Лука, то найди нормальную работу с регулярным жалованьем! Мама пренебрежительно относилась к профессии актрисы и более чем пренебрежительно к доходам от нее, вспоминала Карла, но заставила себя спокойно выслушать многословные мамины речи, все упреки, обвинения и предупреждения. Когда миссис Де Лука пошла уже по второму кругу, девушка решительно заявила, что начиная с сегодняшнего дня она будет обеспечивать Франческу полностью и целиком, даже если для этого придется мыть полы. Она сказала, что выйдет замуж, и муж ее удочерит девочку. Если нет, она всеми правдами и неправдами создаст для ребенка дом и счастливую жизнь. За саму Франческу не стоит беспокоиться, убеждала маму Карла, они с малышкой очень привязаны друг к другу, в этом сомневаться не приходится. Карла говорила, что ни за что не поверит, что дочь откажется жить с нею, предупредила, что непременно откроет ей правду, конечно, бережно и деликатно. Наконец, в ход пошел главный козырь. Карла сказала, что советовалась со священником в итальянской церкви в Сохо и что тот горячо одобрил ее стремление воссоединиться с ребенком и выполнить наконец материнский долг. Это была ложь, но ложь во спасение. Миссис Де Лука уступила и даже стала относиться к дочери со сдержанным почтением.
Успехами на коммерческом поприще Карла была обязана материальной необходимости. Она не имела права работать плохо и зарабатывать мало. Несмотря на то, что Карла фактически содержала большую семью — на это уходили почти все деньги — она умудрялась ежемесячно переводить кое-что на их с Франческой счет в банке. Главное — обеспечить будущее дочери.
С матерью Карла больше не обсуждала эту тему. Когда позволят средства — они с Франческой будут жить вместе.
Про себя миссис Де Лука сильно переживала. Она считала затею Карлы вздором, особенно пока у той нет мужа, постоянной работы и капитала. Она всерьез сомневалась, что состоится брак Карлы и Ремо. Когда тот: узнает прошлое своей невесты... Миссис Де Лука была полна пуританских предубеждений и условностей, поэтому и всех мерила по своей мерке. А стоило вспомнить набожную и благочестивую матушку Ремо, так миссис Де Лука начинала пробирать дрожь. Оставалось только надеяться, что ее Карла повзрослеет, поумнеет и поймет, кто был прав. А пока пусть потешится, все при деле будет. Миссис Де Лука упускала, конечно, тот момент, что комиссионные со сделок приносили Карле доход больший, чем любая конторская «нормальная» работа.
...Карла загнала свою боль в самые глубины души. Джека будто бы и не было в ее жизни. Она работала. Лето шло к концу. Карла подсчитала, сколько ей предстоит получить по истечении контракта. Выходила солидная сумма в пять тысяч фунтов. Плюс еще полторы, которые она заработает за оставшиеся дни, если будет держать себя в форме. Конечно, это еще не капитал, но это позволит ей снять приличную квартиру и спокойно жить в периоды простоя, неважно, сценического или коммерческого. Не осталось более сомнений относительно Ремо. Замуж за него она не выйдет. Это невозможно. После Джека... Подумаешь, мужчины, вдруг снисходительно воскликнула про себя Карла, обойдемся и без оных!
Спустя несколько дней все карты снова спутались. Карла получила срочную телеграмму от Молли, в которой четко и лаконично значилось:
