Сохранились лишь четыре майянские рукописи доколумбовых времен. Они называются кодексами и хранятся сейчас в Мехико, Мадриде, Париже и Дрездене. Мадридский кодекс отыскал аббат Брассер — тот самый человек, который обнаружил текст Диего де Ланды, — в библиотеке профессора мадридской школы для дипломатов. Парижский кодекс нашли в мусорной корзине для бумаг в Парижской национальной библиотеке, а Дрезденский привез в Дрезден из Италии Иоганн Христиан Гётце, служитель Королевской библиотеки. Это было в 1739 году. Гётце тогда писал:

Не подозревал о его ценности? Что ж, в наши дни Дрезденский кодекс оценивается в несколько миллионов долларов.

Четвертая майянская рукопись называется кодексом Гролье. Она состоит из 11 неполных страниц, речь на которых идет о планете Венера.

Все рукописи майя сделаны на тонкой бумаге из лубяного волокна дикой смоковницы, что растет в тех краях. Изготавливалась она так. Сначала кора дерева размягчалась соком каучукового дерева. Затем покрывалась крахмалом из клубней и оставлялась на просушку, после чего расписывалась краской четырех цветов при помощи мягких перьев. И наконец, рукопись складывалась в гармошку.

Возраст майянских рукописей неизвестен. Если они являются копиями более старых документов, что вероятно, значит, их содержанию может быть по меньшей мере две тысячи лет, если не больше. В Парижском кодексе содержатся пророчества, в Мадридском — по всей видимости, гороскопы, в Дрезденском — математические и астрономические данные. Все они теперь поддаются прочтению — благодаря епископу Диего де Ланда, который дал нам ключ к майянской системе счисления.

Исследователи культуры майя пытались расшифровать кодексы на протяжении двух столетий. Дотошные академики сумели восстановить многое — но еще больше осталось сокрытым под завесой тайны. Профессор Томас Бартель, специалист по майянской системе письма, говорит о ее «явно смешанном характере», поскольку один и тот же иероглиф может обозначать совершенно разные вещи. Есть также группы иероглифов, которые располагаются в середине числового текста, или сочетания слов, у которых «есть несколько возможных толкований, порой совершенно противоположных».

Тем не менее от того, что академики расшифровали, просто дух захватывает. В Дрезденском кодексе речь идет об орбитах Венеры, неких богах, называемых «владыками небес», божестве грома и молнии и, конечно же, о сложном майянском календаре. Богов, число которых кого угодно собьет с толку, академики обозначили разными буквами. В Дрезденском кодексе в основном действуют боги А, О, Е и N. хотя часто неясно, какой бог за какое деяние отвечает. На шести листах Дрезденского кодекса приведены астрономические характеристики Венеры, на двух обсуждается орбита Марса, на четырех — Юпитера и даже его лун. Некоторые страницы в основном посвящены Луне, Меркурию и Сатурну, но упоминаются также созвездия Орион, Близнецы и Плеяды. В таблице, полной сложных расчетов, указаны даже контрольные точки планет по отношению друг к другу и их расположение по отношению к Земле. Затем идут периоды годов Меркурия, Венеры, Земли и Марса, которые сводятся к 135 200 дням. Древние майя оперировали даже астрономическими числами в 400 млн лет.

Астрономические знания майя, отраженные в Дрезденском кодексе, нам до конца не понятны даже сегодня. На нескольких листах говорится о битве планет, а на семи листах представлены так называемые таблицы затмений, в которых приведены даты каждого затмения прошлого и будущего. В 1938 году профессор Герберт Нолль Хузум, известный тогда специалист по Дрезденскому кодексу, написал: «Таблицы затмений составлены так искусно, что в них содержится информация не только обо всех затмениях, которые можно наблюдать с Земли на протяжении столетий, но также и о тех, которые нельзя увидеть собственными глазами, — о чисто теоретических затмениях, дата каждого из которых указана точно, вплоть до дня».

Это было отмечено 70 лет назад. И до сих пор будоражит умы некоторых исследователей. Как могли представители культуры, в которой практиковались человеческие жертвоприношения, обладать такими познаниями в астрономии? Откуда они получили эти знания? Откуда пришла идея о том, что взаимные положения планет предсказуемы? Столетия наблюдений, маниакальное стремление создать совершенный календарь и даже пристрастие к математике не объясняют этой загадки. Сама Земля вращается вокруг Солнца по эллиптической орбите, да и другие планеты, конечно же, не стоят на месте, поэтому на любое наблюдение влияет конкретный промежуток времени его проведения. Венера, к примеру, появляется в одном и том же созвездии каждые восемь лет, Юпитер — каждые двенадцать. Более того, майя жили в регионе, где вообще невозможно наблюдать за звездами на протяжении полугода. В Дрезденском кодексе, однако же, указаны астрономические контрольные точки, которые появляются раз в шесть тысяч лет! Но ведь сами майя не существовали на протяжении такого срока! Простых подсчетов недостаточно, чтобы прийти к заключению, что орбита Венеры должна «отставать на день» каждые шесть тысяч лет. Плюс ко всему очевидно, что майя обладали подобными астрономическими знаниями с самого начала — как будто бы книги и таблицы с расчетами орбит упали к ним с неба. Один специалист по культуре майя объяснял мне, что такого рода наблюдения можно провести всего лишь за несколько десятилетий. Но майя жили в каменном веке — мы ведь об этом не забыли? У них не было современных измерительных приборов, телескопов, компьютеров. Даже возражения археологов о том, что майянские жрецы-астрономы со своих высоких пирамид могли, невзирая на туман и облака, наблюдать звездное небо и без подобных устройств, звучат не слишком убедительно. Башни пирамид, подобные той, что в Тикаль (Гватемала), еще только замышлялись. Сами знания, разумеется, старше, чем эти пирамиды.

Шестьдесят лет назад уважаемый астроном Роберт Хен-зелинг потряс научную общественность некоторыми выводами о майянской астрономии.

1. Принято считать, что майя не могли иметь в своем распоряжении инструменты и не владели методами точного измерения углов и времени.

2. Однако несомненно, что майянские астрономы обладали знаниями о созвездиях, в том числе достоверной информацией об их типе и расположении на небе в конкретные календарные даты.

3. Это необъяснимо, если только соответствующие наблюдения не проводулись до этой эпохи — иначе говоря, за тысячи лет до рождества Христова — кем-то где-то, после чего эти знания бережно передавались из поколения в поколение.

4. Но даже при этом успех наблюдений зависит от определенных факторов. Например, что периоды интенсивного развития были именно в предшествующую эпоху.

С тех пор лишь немногие эксперты, работающие над Дрезденским кодексом, рискуют давать какие-либо однозначные комментарии. Я считаю, что ядро астрономических знаний майя значительно старше, чем готовы признать академики. Даже в классической Греции, что славилась своими высококлассными математиками и блестящими философами, считалось кощунством думать, что Земля движется вокруг Солнца. Анаксагор (примерно 500–428 гг. до н. э.) был обвинен в ереси и вынужден бежать из родного города, когда объявил, что Солнце — не более чем раскаленный камень. Птолемей Александрийский (примерно 90^—168 гг. н. э.), которому была доступна многовековая мудрость египетской и вавилонской астрономии, поместил Землю в центр своей планетарной системы. До появления Николая Коперника (1476–1543) никто серьезно в этом и не сомневался. Коперник постулировал, что в действительности Солнце является центральной точкой планетарных орбит. После пришли Джордано Бруно (1548–1600), Тихо Браге (1546–1601), Иоганн Кеплер (1571–1630) и Галилео Галилей (1564–1642), и только тогда стала известна структура нашей Солнечной системы, как теперь она стала называться, и то, что планеты имеют эллиптические орбиты. И мы хотим верить, что майя, люди каменного века, узнали все это всего за несколько веков? И без надежного инструментария?